Ележивика

Елена Зайцева

(1 голос)

0 0

Аннотация: Грустная история о том, что не холодных мертвецов надо бояться, не сумрачных призраков, а вполне себе живых. Казалось бы - чего страшного-то?..

143

Читать книгу "Ележивика"

1 2 3 4 5 6 7

Колычев накинул куртку и выскочил к Витюше.

- А ты чего опять здесь?

Дурачок стоял внагибку, вглядываясь в пустое лицо хлебосольницы. На голос Колычева он обернулся, как обычно улыбаясь, коротко кивнул и снова уставился в ничего не выражающие черты.

- Так. Слушай меня, орёл. Не надо сюда прилетать, понятно? Здесь тебе не... Короче, нельзя тебе здесь.

Витюша больше не оборачивался.

Колычев застегнул куртку, накинул капюшон и подошёл к Вите вплотную.

- Пойдём-ка. Нельзя здесь, говорю.

Витя выпрямился и вдруг, неожиданно ловко, подхватил девицу, обняв как родную. Стоял, прижимая её к себе, и радостно улыбался.

- Ты забрать её собрался, что ли? - удивился "командир". - Мне-то, в принципе, не жалко. Но как-то это...

Девица, хоть и никудышная, а была подарком. Добробаба дарил её официально, об этом в местных новостях писали, был репортаж. Взять её и вот так, между делом, передарить слабоумному...

- Да ты её и не дотащишь. Ещё и без рукавиц! Поставь. Не дотащишь, говорю, - увещевал Колычев. Но Витюша, обнимая девицу, похромал в сторону села.

- Силён ты, друг... Ладно. Хочешь - тащи. Давай уж тогда по очереди, что ли. Пупок у тебя развяжется, до села тащить этого гиппопотама, понятно?

Не развязался, дотащили. Очередь была в основном Колычева.

Он решил зайти к Умаровым вместе с Витюшей - дабы они не испугались, не подумали, что дурак девицу умыкнул.

- Он попросил - я отдал. Мне эта красавица, честно сказать, не сильно-то и нужна.

- Она же аэропортовская, - не могла взять в толк Вера.

- Да ладно, "аэропортовская"... Она не на балансе.

Умаров сидел на широком бархатном кресле, по-узбекски скрестив ноги, и что-то пил из пиалы. Вид у него был совсем не тот, что на улице, и молчал он совсем по-другому. Восточный мудрец, наблюдающий суету сует.

- Мне проще ему эту дуру отдать, чем он снова заявится, - продолжил суету сует Колычев. - Нравится - пусть занимается. Может, ему отвлечься надо.

- Ему-то? - хмыкнула Вера.

Умаров тоже хмыкнул, отхлёбывая.

Витюша поставил девицу прямо под притолокой, на входе в комнату, и не разуваясь, не снимая куртку, присел около неё на корточки. Он уже не вглядывался, а вслушивался. Так это, по крайней мере, выглядело - приблизил ухо к самым губам хлебосольницы и замер.

- А он у нас и ушами шевелить умеет, - похвасталась к чему-то Вера. - Витюня, пошевели ушкой.

Витюня не только "ушкой" не пошевелил, а и сам не пошевелился. Продолжал прислушиваться.

- И всё улыбается, всё улыбается... Витюня, тебе весело-то с чего? Бабушка твоя где? Нет у тебя бабушки. Ух и ветрогонка была, ух и...

Вера принялась обругивать покойницу. Колычев хотел напомнить, что о мёртвых хорошо или никак, но не стал. Сколько Вере? Полста? Поздновато уже воспитывать.

Он вернулся и до глубокого вечера просидел на вышке, всё вглядываясь в горизонт, пока его было видно. А гаснул он медленно. Нехотя, не соглашаясь. И опять это хотелось кому-то рассказать.

Больше никто не приходил, ничего не случалось. Вплоть до самого утра.

А утро началось рано. Не было и семи, когда его разбудили, колотя в окно как на пожар. Окрестные собаки захлёбывались лаем.

Выглянул - и глазам своим сонным не поверил.

Никто из кривцовцев "наружу" не освещал, считая это чистым баловством, у Колычева же сразу под чердаком жёлтой звездой сияла светодиодка. И вот, эта жёлтая звезда заливала сейчас светом троих: Веру, Витюшу и деревянную девицу.

- Сколько можно? Уже и не смешно... - сиплым после сна голосом посокрушался он и пошёл открывать, представляя в цветах и красках, что будет, если эта компания зачастит - живут через четыре дома!

Вера заскочила в сенцы на всех парах, как будто бы за нею гнались, громко хлопнула дверью, давая понять, что Витюша со свой деревяшкой заходить не будет, и с порога выдала:

- Ты, Костя, как хочешь, ты ему это дал, ты и забирай, я тут ни при чём, это ты накосорезил!

- Да ты проходи... - подрастерялся "командир". - А что случилось-то?

- А ничего. И незачем мне, чтоб случалось. - Вера отвела глаза, оставаясь на пороге. Проходить она явно не собиралась.

- Что-то я не понимаю, о чём ты. - Колычев, прикрывшись ладонью, зевнул.

- И не понимай, соседушка, я не обидчивая. Только отбери у него эту, в дом я её больше не позволю.

- Страшная? - Он усмехнулся, имея в виду свои "искусствоведческие" выводы.

- Страшная, Костя. Страшная! - с таким чувством подхватила Вера, что он понял: речь о чём-то совсем другом.

- Как скажешь. Заберу, если надо, - пообещал он и, как оказалось, поторопился.

Витюша всё так же стоял под окнами, залитый ярко-жёлтым. Его рука, по обыкновению без перчатки или рукавицы (как он не обмораживается? привык?), прочно лежала на резном кокошнике, и вся его поза недвусмысленно выражала - моё, не отдам. Но только поза. Улыбка никуда не подевалась. Одно с другим не вязалось, и было даже как-то хуже, чем если бы он смотрел исподлобья, как-нибудь недовольно. Но нет, он был вполне доволен.

- Видишь? - шепнула Вера.

- Вижу, - вполголоса отозвался Колычев. - Витя, утречко!

Витя потоптался на месте и издал какое-то невнятное мычание, что, наверное, - при большом желании - можно было принять за ответное приветствие.

- Витя, тут такое дело... Я зря отдал тебе эту... вот это. Ну, не подумал. Надо её вернуть.

- Вернуть не, - ещё шире заулыбался Витюша.

- Видишь? - опять встряла Умарова.

- Не мешай... Витя, надо.

- Не.

- Да что ты с ним сюсюкаешь! - не унималась Вера. - Возьми да забери!

Колычев насторожился. Возьми да забери? А сама не забрала? И Умаров не забрал? Что такое-то?

С другой стороны - а что делать? Так и есть, сам "накосорезил".

- Витя, ну! - шагнул он к дурачку и тут же отшатнулся. Витюша оскалился. Зубов у него было раз-два и обчёлся, но они были. Да и не столько зубов испугался Колычев, сколько такой реакции.

- Смотри, соседушка. - Вера отогнула рукав своей кацавейки и показала укушенное запястье. - Идти-то он идёт куда скажешь, видишь - к тебе привела. Только берёт с собой эту. А забираешь - кусается. Мы всё-таки забрали, так пришлось обратно отдавать! Витя, было?

- Э, - кажется, согласился Витя. Он не переставал скалиться.

- А раньше такое бывало?

- Никогда, Костя. Никогда. Гулял, пел - но чтоб кусаться...

Витюша наконец спрятал свой малозубый оскал и снова заулыбался, но не так широко, как бы осторожничая.

- Может, и не надо у него ничего забирать?

- В дом я её не пущу, - повторила Вера, снова отводя глаза, но была тверда как кремень. - Не пущу и всё. Я своё слово сказала.

- Ничего ты ещё не сказала. Давай, рассказывай. Чем она тебе не угодила?

Вера помялась и вдруг выпалила:

- В ней кое-кто есть!

- Та-ак... Как в матрёшке? А подробнее?

- Кое-кто из неё выходит. И ходит!

- Ходит? Хорошо бы. Ушёл бы этот кое-кто вместе с ней куда подальше. - Колычев засмеялся, хотя иголочка неприятного и кольнула. Представилось, что ещё и у Веры головушка не в порядке. И стоит он сейчас в компании двух дураков и деревяшки. И кто он тогда сам...