В плену ветров

— Но… — опешила миссис Дурсль. Дадли потянул ее за руку.

— Мам, не сейчас! Делаем, как она говорит!

— Возьмитесь за руки, — автоматически скомандовала Гестия. Какой-то внутренний хронометр отсчитывал секунды: десять, девять… — Акцио сумки! — три набитых мешка с грохотом слетели по лестнице. — Берите их!

Экстренный запас вещей они держали с самых первых дней, вместе с документами, одеждой и самыми ценными вещами. Гестия не разрешала их доставать.

— Дадли, — произнесла она, поймав его взгляд. — Ты знаешь, что делать. Последовательность 8-3-1, ждете на условном месте полчаса, потом жми на пятый камень. Дедалус вам поможет. Давай! Вы справитесь!

Бледный взъерошенный Дадли серьезно кивнул ей, подхватил отца и мать за руки, коснулся груди — и в тот же миг семейство Дурслей исчезло из городка.

И грянул шторм.

Гестия оказалась с ним один на один. Не шевелясь, она смотрела, как возникают на участке темные фигуры; прищурившись, наблюдала, как бликует мимолетным блеском, натягиваясь, антиаппарационный барьер.

Она шевельнула палочкой, притягивая из подпола трех мышей. Мгновение — и вот уже три человеческие фигуры панически заметались в окнах под визгливый хохот снаружи. Вот она — легкая мишень, такая заманчивая — подходи и бери. И она, бестолковая волшебница замерла внутри, словно из последних сил удерживая щиты, не в силах успокоить глупых подопечных, не в силах справиться с чужим страхом.

Первое заклятье выбило окно, подло срикошетило о комод и отшвырнуло Гестию к стене. Та смачно выругалась сквозь зубы, заставляя палочку издать дикий испуганный визг, так похожий на человеческий. Но одного проклятья было мало, она ждала еще одного, судорожно считая про себя. Что если она ошиблась? Что если этого будет недостаточно?..

Она достаточно раззадорила нападавших. Дедалус предупреждал, что вероятнее всего пошлют бесящийся молодняк, которому нужно лишь показать первую кровь. А дальше… они все сделают сами.

Они ударили сообща, со всех сторон. Дом ахнул от сотрясения, и едва поднявшаяся на ноги Гестия больно ударилась спиной и тут же перекатом ушла в сторону, спасая лицо от летящих во все стороны осколков, нашаривая на груди свой собственный кулон.

Атакующие заклинания пролетели безжалостными лезвиями, разрушая и без того слабые, нестабильные защитные связки. Дом натужно заскрипел, ощущая, должно быть, свои последние мгновения, и вспыхнул точно феникс столпом адского пламени.

Гестия судорожно стиснула кулон в кулаке и закрыла глаза.

* * *

За окном горели фонари и хмурилось грозно чернильное небо, нависая над крышами тяжелыми тучами. Гостиница напротив светилась мягким ровным светом горящих окон, и где-то там почтенная супружеская пара устраивалась на ночлег, из последних сил сохраняя невозмутимый вид.

Этот городок в нескольких милях от их прежнего места обитания был милым, но отчего-то неуютным. Здесь было слишком много народу. Наверное, из-за Рождества. Даже местная гостиница не смогла принять сразу две супружеские пары, переправив одну из них конкурентам напротив. Гестии это не нравилось, но спорить она не стала, решив, что так даже и лучше. Этот отельчик был похуже, но им с Дадли вполне подходил, тем более, что этой ночью им едва ли пришлось бы спать.

Теперь Гестия стояла у стены рядом с окном и с подозрением разглядывала улицу, присматриваясь ко всем темным фигурам. Впрочем, учитывая время, их было там бесчисленное множество.

Нельзя было терять бдительность ни на секунду. Ни на миг. И все же что-то подсказывало ей, что сегодня все будет спокойно. Однако боязно было расслабиться, довериться слепой интуиции и проиграть. Нет, нельзя расслабляться. Слишком много жизней на кону.

— Свет не включаем? — Дадли подошел к ней со спины. От его фигуры веяло теплом, и Гестия поежилась, почувствовав, как дует от окна.

— Лучше не надо, — отозвалась она и, не удержавшись, зябко обхватила себя руками. — И к окнам не подходи.

— Вряд ли это поможет против магии, — резонно заметил он. — Всю ночь так простоишь?

— Нет, ты прав, — она отвернулась и отошла от окна.

— Почему ты сожгла тот прошлый дом? — Дадли последовал за ней.

— Пусть они думают, что мы мертвы. К тому же, там могло что-то остаться. Волосы, ногти, кровь… то, что можно использовать нам во вред, — Гестия пожала плечами и поморщилась от боли в затылке. — Так что совет на будущее — держи расческу в идеальной чистоте. Во избежание.

Она потянулась за сумкой и охнула, схватившись за бок. Кувыркания по полу не прошли даром.

— Старею, — скривилась она. — В былые годы в засаде по семь часов сидела, и то ничего. А теперь небольшая пробежка и… оу-у-у, — она попыталась разогнуть спину.

— Садитесь, — Дадли никак не мог определиться, под какой из личин с ней общаться, и Гестия опасалась, что однажды он точно проколется. — Желательно ко мне спиной. Сюда.

— Зачем? — подозрительно осведомилась Гестия, но тем не менее все же послушалась. Села на указанный пуфик и с наслаждением вытянула ноги.

— Постарайтесь расслабиться, — Дадли сел на кровать. — И не…

— Ай! Полегче! — Гестия аж взвизгнула, когда он положил ладони ей на плечи.

— И не кричать, да...

— Ненавижу массаж! — доверительно поделилась она. — Но ты неплохо справляешься. Где научился?

Дадли методично разминал жесткие закостеневшие мышцы и убивал желание не то что сопротивляться, но и жить. Поначалу. Постепенно становилось легче. И даже приятнее. Немного.

— Тренер научил. Я занимаюсь боксом, — Дадли стал более деликатен в движениях, и Гестия действительно начала понемногу расслабляться. — Я тоже поначалу это ненавидел.

— Знаешь, я думала, ты совсем другой, — выпалила Гестия, даже прежде чем подумала. — Представляла себе вредного, избалованного жестокого мальчишку, думала, сколько проблем с ним будет. А ты...

— А я такой, — Дадли не сбился с ритма, только голос чуть дрогнул. — Просто перед вами рисуюсь. Хочу казаться лучше, чем есть. А так я именно такой и был: травил своего кузена, бил его, издевался над слабыми, требовал все, что захочу… и много чего еще.

— Что изменилось? — Гестия спросила мягко, но вопрос все равно прозвенел как струна и повис в воздухе с тревожным гулом.

— В пятнадцать лет на меня напал этот, как его, де… дементор из вашего мира. Тогда я, кажется, впервые понял, насколько я жалок. Мне это не понравилось. Потом сменился тренер, он тоже немного вправил мне мозги... жаль, я его, наверное, больше не увижу…

— Увидишь, — Гестия с теплом коснулась его руки.

— А потом появились вы. Вы красивая и очень строгая. Мне не хотелось казаться жалким в ваших глазах. Я старался не быть таким, каким был раньше.

Его руки уже не разминали, гладили. Деликатно, бережно. Настораживающе бережно…

— У тебя получилось, — видит бог, она старалась сохранить голос ровным.

— Не думаю, — Дадли за ее спиной усмехнулся непонятно чему. — Но я рад, что вы не воспринимаете меня как мальчишку.

— Ты не мальчишка, — она сняла его ладони с плеч, но удержала в своих и повернулась к нему. Его лицо в полумраке было непроницаемым, но она откуда-то знала, что он сейчас как никогда уязвим. — Ошибки детства не диктуют дальнейшую жизнь. Ты будешь достойным человеком, я уверена! Ты очень меня поддержал и облегчил работу! Ты уже много сделал для общего дела! И я очень рада была познакомиться с таким Дадли Дурслем.

— Или Дэвидом Адамсоном, — произнес он, не отрывая от нее темных, лихорадочно горящих глаз.

— Или Дэвидом Адамсоном, — завороженно повторила Гестия.

И тогда он подался вперед, нежно коснулся ладонью ее щеки и поцеловал. По-настоящему.

Это было странно. До жути неправильно, до щемящей тоски необходимо... Она должна была быть сильнее, высвободиться, отстраниться... Она поддалась. И закрыла глаза, впервые за несколько лет позволив себе не думать.

* * *

За окном еще царила серая полутьма, когда Гестия открыла глаза. И резко села в постели, вспомнив все, что было.

Черт-черт-черт! Дьявол тут все побери!

Гестия размяла шею, с неудовольствием ощущая во всем теле предательскую приятную слабость. И потянулась за волшебной палочкой, благо та лежала рядом, только на полу. Теперь приманить одежду. Не искать же отдельные ее части по всей комнате.

— Я так понимаю, первое, что ты скажешь, что это все было ошибкой.

Застигнутая врасплох Гестия обернулась, Дадли лежал, заложив руки за голову, и смотрел на нее. В полутьме она не могла разобрать выражения его лица.

— Еще какой, — пробормотала Гестия. — Это было вообще против всех правил и норм, но это моя ошибка! Мне и отвечать за нее, если что.

— Думаю, я тоже поучаствовал, — Дадли хмыкнул и уставился в потолок. — И что теперь?

— Теперь все станет сложнее, — Гестия нахмурилась. — Нас не должны связывать никакие отношения, не может быть никакой связи, иначе мы рискуем не только своими жизнями, но и жизнями твоих родителей. И они тоже не должны ничего узнать — нам еще один Мерлин знает сколько быть в одной лодке!

— Это я понимаю, — Дадли кивнул. — Они не узнают, не беспокойся. Они вообще обо мне достаточно не знают. А еще ты старше меня, верно? Тоже в копилку аргументов?

— А еще я тебя старше на… даже не буду говорить, на сколько лет, — беспомощно повторила Гестия. — И это все очень неправильно.

— Скажи, — Дадли по-прежнему не смотрел на нее. — Оно хотя бы того стоило?

Гестия почувствовала, что заливается краской, и порадовалась царящему в комнате полумраку. А ведь уже давно не девица, глупо стыдиться таких разговоров. Но щекам все равно стало горячо.

— Кто знает, — неразборчиво буркнула она и поскорее нырнула под кровать за ботинком. — Ты тоже вставай, раз не спишь. Соберемся, позавтракаем с твоими родителями, и будем выбираться отсюда. Придется помыкаться по гостиницам, пока Дедалус не найдет для нас новый дом.

* * *

Весть о последней битве прилетела с патронусом Дедалуса. Слова упали на рыхлую землю звучным колоколом и растворились в майском ветре.

Гестия отложила книгу и улыбнулась. Рассмеялась счастливо и свободно. Она возвращалась! И возвращалась в бой.

Она хотела уйти тихо, но все же зашла попрощаться.

Дадли стоял у открытого окна и сжимал побелевшими пальцами подоконник. Она подошла к нему, заглянула в глаза, потерянные, опустошенные.

— Ты уходишь туда? К ним? — он спросил это почти спокойно. — И ты не вернешься?

Гестия кивнула.

— Я вам больше не нужна, — тихо прошептала она. — Если мы победим, то вам больше не будет ничего грозить, если же проиграем… помни про третий порт-ключ, хорошо? Все равно вас вряд ли будут искать.

— Ты нужна мне, — он сжал ее руку, коснулся щеки. — Я люблю тебя, Гестия! Я влюбился в тебя с первых наших разговоров. Я хотел быть достоин тебя, хотел быть с тобой, хотел нравиться тебе…

— Дадли, не надо… — беспомощно прошептала Гестия. — Пожалуйста…

— Я хочу, чтобы ты знала это перед тем, как уйдешь, потому что ты все равно уйдешь! — с горечью выдохнул он. — Ты не останешься, ни за что. Я прав?

Гестия кивнула.

— Скажи, я хоть что-то значил для тебя? — Дадли смотрел на нее пристально, сверкая глазами. — Ты чувствовала ко мне хоть что-нибудь? Или там у тебя кто-то есть? А я был лишь мальчишкой, который таскался за тобой хвостом?