На узких перекрёстках мирозданья...

Откуда же он мог знать, что однажды заставит эту девушку, прошедшую мимо, навсегда, казалось бы, растаявшую в воздухе, сдаться на его милость — в прямом, военном смысле этого выражения? Что их дороги ещё не раз пересекутся, сливаясь в один путь?

Через много лет Северус вспомнит эту случайную встречу, удивляясь, как в один день ему повстречались и надежда, и отчаяние. Но он прогнал от себя надежду, чтобы испить чашу отчаяния до дна.

* * *

Эльжбета Коменская и Милисента Корнер остановились между колонн Академии, пропуская толпу. Эльжбете хотелось пнуть эти равнодушные, напыщенные белоснежные колонны, и Карлтона, председателя комиссии, заодно. Это было несправедливо, несправедливо тысячу раз! А тот серый, безликий парень, простая, механическая работа без начала и конца… и выводов-то чётких нет, а методология «прочёл-переписал» устарела не одно столетие назад! Министерство Волокиты, вот уж точно! Он и в подмётки не годился её девочке! Сколько труда она вложила… и архив, и мемуары… а этот контент-анализ, сколько там было таблиц и подсчётов! Не каждый за такое взялся бы… А Яна Ковальска, позволившая работать с материалами своей коллекции! Да Эльжбета, научный руководитель, сама млела перед этим миниатюрным игрушечным миром… сама восхищалась этой широкой картиной, что вырисовывалась перед ними: мир детства сквозь века, ребёнок как недо-взрослый, ребёнок как заготовка человека, как ценность… как личность, наконец. Корреляция с маггловской историей. Разница с миром простецов. Особенности детства в магическом мире… адаптация магглорождённых детей. Прекрасная картина… то есть там было много откровенно страшного фактического материала, конечно, но… но всё равно это было прекрасно!

История детства… история семьи. Господи, сколько было в этом!.. Нет никакой войны, но вот опять, как тень её собственной юности — вдова, не успевшая стать женой, собирает последние силы. Господи, как же хорошо Эльжбета знала, насколько трудно было завершить — столь блестяще завершить! — эту работу… Но и её не оценили по достоинству.

— Мне очень жаль, мадам Элизабет, — глухо проговорила Милисента, — мне так жаль… Вы вложили столько труда в мою… в нашу работу, но я не смогла защитить её. Если бы я могла найти слова… но я не могу.

— Вздор! — госпожа Коменская сжала в кулаки свои маленькие ручки, — если я эти извинения ещё раз услышу, я тебя… съем! Мы обе знали, что магический мир местами консервативен, но не ожидали, что настолько. Твоя работа соответствовала всем этим несчастным критериям оценки, и она просто хороша. Выступала ты прекрасно, а когда они полезли со своими вопросами…

Девушка вздохнула и зябко повела плечами. Она умела сохранять спокойствие и такт, и в этот день выложилась, как могла. С первых же вопросов мисс Корнер поняла, что её не просто проверяют — её планомерно стараются уничтожить. Ледяной гнев поднимался волной, но она сдержалась, даже отметив торжествующую улыбочку Грегори Стоуна. И всё же позднее Милисента не удержалась от насмешливых замечаний в его адрес. Всё равно всё было кончено — для неё, да и для остальных участников конкурса тоже. Возможно, не следовало… хотя их молчание ничего бы не изменило.

— Да, нам не в чем себя упрекнуть! Не в чем, — продолжала Эльжбета, — Мы не могли предполагать, что жюри не будет следовать правилам. Здесь было другое: расцвет политики и непотизма! — она окинула возмущённым взглядом Академию и площадь перед ней.

Милисента успокаивающе положила руку на локоть своей руководительницы. Все планы и надежды рухнули в одночасье… снова. Но всё-таки это не конец света. По крайней мере, все живы. Потерять ещё кого-то дорогого — этого бы она не перенесла.

— Но ты не сдашься, — повторила Эльжбета слова незнакомца, на которого они налетели в холле, — кто угодно, но не ты.

Девушка мягко улыбнулась — одними губами, глаза её остались задумчиво-грустны.

— Нет. Это лишь новый поворот дороги…

Она отвела взгляд на площадь, на скопление крыш старинных зданий, над которыми реяли стаи птиц, на вечернее небо с отблеском далёкого заката. Это — новый поворот.

«Ничего нет, ничего нельзя принять за истину, во всём следует сомневаться…» — мрачные слова её оппонента, мистера Стоуна, внезапно всплыли в усталом мозгу, и Милисента тряхнула головой, отгоняя от себя ворох спутанных мыслей. О, она хорошо научилась задавать вопросы ускользающему прошлому, постоянно увиливающему от ответа, сомневаться и перепроверять. Но вопросы к настоящему и будущему — смела ли она задать их? Могла ли услышать ответ?

Ей только предстояло пройти по хрупким переправам, по узким мостам, балансируя над пропастью в густоте слепящего тумана. Сомневаться… верить… ждать?

Что ж, она обещала не сдаваться.

[image_9410|center]

--------------------

[1] Данте Алигьери, «Божественная комедия». Пер. М.Л.Лозинского.