Альбатрос

Пролог

Говорят, что когда все мысли человека устремляются к кому-то, то биение сердца становится биением крыльев — и с груди вспархивает птица, уносимая неровным дыханием навстречу тому, кто всех дороже.

Для неё нет ни границ, ни расстояний. Но увидит её лишь тот, кто испытывает ответное чувство. Потому бывает идёт парень или девушка — и вокруг них щебечет целая стая пернатых посланников. А они видят лишь одну-единственную пичугу — или не видят вовсе.

Только старухи-колдуньи порой прищурятся, глядя на ничего не ведающую молодёжь, да головой покачают. Такой уж у них дар — видеть всё. И пёстрых птиц любви и надежды, встречающих каждый корабль или караван, возвращающийся с чужбины. И чёрных вестников смерти, с последним вздохом улетающих сказать близким «прощай».

* * *

Девушка, сидевшая на камне среди прибрежных дюн, тряхнула головой, отбрасывая с лица светлые — светлее кортадерии и белого веерника — длинные волосы. Из всех историй, услышанных в этих краях, ничто не волновало сердце сильнее. Конечно, жизнь была хитрее простодушной легенды. Многие не выпускали свою птицу на волю, храня чувство в тесной клетке из рёбер и плоти. А другие посылали пернатых вестников любимым… не самым любимым. Но всё же птица не умела лгать — и оставалась признанием, которое равнодушные глаза не заметят. Но имела ли она право? Имела ли?

Девушка прикрыла глаза. Её окружила знакомая с детства полутьма, когда-то ненавистная, а теперь казавшаяся почти уютной.

Когда она впервые оказалась здесь, в приморском зачарованном краю, тьма окутывала её со всех сторон. И только голоса говорили что-то утешительное. Что её спасли, что она вне опасности.

— Как тебя зовут?

Странный голос, вернее, обычный… Но он говорил так, будто ему и вправду было небезразлично. Она назвала своё имя — и услышала в ответном вздохе улыбку.

— Красивое имя. В нашем языке есть такое слово. Оно означает «ураган».

— Не знаю… Меня назвали как маму.

Сказала — и замолчала, напуганная. Отец запрещал говорить о маме целых пятнадцать лет, а сейчас слова вырвались сами собой. Что если она не должна была об этом говорить? Она больно прикусила язык, почти ожидая, что вот-вот произойдёт нечто ужасное. Не произошло. Наоборот:

— Может быть, она была из нас. Значит, и ты тоже. Добро пожаловать, потерянное дитя урагана!