Девочки, кто с нами?

ЛИВЕНЬ

В этот день выехать на луга не удалось. С самого утра начался ливень, да такой могучий, такой сокрушающий, что невозможно было высунуться наружу. С непостижимой силой и стремительностью водная лавина обрушивалась на крыши вагончиков, на готовые к выходу машины, на истомленную зноем землю. Бурные потоки, грозя смыть все на своем пути, устремились в лощины, заполняя каждую впадину, размывая рыжий солончак, от него рыжели сами, косматились, гремели, радовались, бушевали…

После получаса такого неистовства уже чудилось, что никогда не поднимется солнце, не наступит тишина. Вот так и будет опрокидываться вечная, устрашающая холодная полутьма.

Из палаток пришлось перебраться со всеми пожитками в вагон к ребятам. Слишком ненадежной была защита брезентовых шатров. И хорошо сделали. Вскоре из-под брезента начали выплывать порожние посылочные ящики, забытые ботинки и другая мелочь. Вот испуганна скуля, взывая о помощи, вынесся из палатки Пинцет, укрывшийся там от дождя. Часто перебирая лапами и не в силах справиться с водяным шквалом, упал, захлебнулся. Незадачливого пса увидел Володька, выскочил и. почти вдвое сгибаясь. нагнал его. Мокрого и обессиленного, к большой и шумной радости девушек, внес по лесенке и спустил на пол…

Дядя Паша сердился! Пропал день. Теперь не скоро просохнет сено. Девушки тоже для вида негодовали, хотя в душе и радовались неожиданному отдыху. Устроившись на нарах и прямо на полу, слушали смешные анекдоты, вспоминали город, пели под вздыхающий аккомпанемент Володькиной гармошки.

В вагоне было сухо, тепло…

Лишь после полудня утихомирилось и прояснилось. Снова засияло солнце, опять заголубело, будто омытое, посвежевшее, небо. Пока немного просохло, пока пообедали и навели порядок на стане, подоспел вечер. Кто-то вспомнил, что в поселке должны показывать кинофильм, решили сбегать. Когда еще выпадет свободное время! Ведь не каждый же день быть такому ливню! Бежали и боялись, что не соберется народ и механик откажется демонстрировать картину только ради них. Опасались напрасно. Небольшое зальце избы-читальни было до отказа забито людьми — все до одного места заняты, даже у стен вплотную стоят. Пробрались вперед, устроились на корточках перед самым экраном, опираясь спинами на колени незнакомых парней.

Впрочем, ребята оказались вежливыми — уступили свои места…

Действие картины было на самой средине: папа открыто выражал свою симпатию к служанке, умная мама замечала проделки мужа, но помалкивала.

И вдруг распахнулась дверь, по залу пронеслась холодная волна воздуха. Зашевелились люди, недовольно зашикали.

— Девушки из третьей бригады, быстро на стан! — раздался голос дяди Паши.

— Их здесь нет! — выкрикнула Нюська, поплотнее прижимаясь к Вольке …

Ни за что не выйдут, пока не досмотрят картины… И снова. голос, настойчивый, торжественный:

— Товарищи, пришел приказ начать уборку хлебов…

На экране замер папа с букетиком весенних цветов в руке, по рядам пронесся гул голосов. Затем сидящих будто сдуло вихрем со скамей, ливнем хлынул людской поток к распахнутой двери…

И хотя каких-нибудь несколько минут назад стала известна новость, хотя все знали, что убирать хлеба начнут лишь после того, как подсохнет, все же поселок словно вымер.

Зато по степным дорогам, глинистым, размокшим, сердито и тяжело урча, спешили машины…