Артур Пеппер и загадочный браслет

Люси и черепаха

Стоя на пороге родительского дома, Люси Пеппер разглядывала окно своей комнаты. Каждый раз, когда она возвращалась сюда, дом казался все меньше и меньше. Когда-то он представлялся ей таким просторным — они с Дэном носились вверх и вниз по лестнице, а папа с мамой сидели в гостиной и читали. Они всегда были неразлучны, как те две фарфоровые собачки, которых ставят друг напротив друга на каминной полке.

И отец, всегда казавшийся таким сильным и стройным, будто стал ниже ростом. Прямая спина ссутулилась. Темные волосы, которые она так любила ерошить, стали седыми и жесткими. Все произошло так быстро… Детство прошло, уже не убедишь себя, что родители будут рядом вечно.

Единственное, чего Люси хотела в жизни, — стать матерью. Еще в раннем детстве, играя с куклами и воображая себя их мамой, она представляла себе, что когда-нибудь у нее будут двое своих детей. Девочка и мальчик, две девочки или двое мальчиков, не важно. Сейчас ей тридцать шесть, и давным-давно пора бы обзавестись детьми. Одна из одноклассниц, как Люси узнала благодаря Фейсбуку, уже бабушка. Как же хочется ощутить на своих щеках поцелуи теплых детских губок!

Наверное, странное желание для современной женщины. Мечтать нужно о карьерных высотах, о возможности путешествовать по миру. Но Люси хотелось быть похожей на собственную мать, Мириам, которая была счастлива, воспитывая своих детей. Они с отцом были идеальной парой. Никогда не ссорились. Смеялись шуткам друг друга и держались за руки. Люси, когда была моложе, даже стеснялась этого: папа и мама идут обнявшись, словно влюбленные подростки. И только когда она сама начала встречаться с мужчинами и не нашла никого, кто, переходя через дорогу, заботливо обнял бы ее за талию, прижал бы к себе, как драгоценность, Люси поняла, как повезло ее родителям. Она, конечно, в защите не нуждалась, у нее был коричневый пояс по карате, но вот самого ощущения защищенности ей не хватало.

Ее брат Дэн, напротив, никогда не проявлял интереса к отцовству. Он обустраивался и строил свой бизнес в Австралии. То, что у них с Келли с первой же попытки получились двое замечательных детишек, казалось Люси несправедливым. Дэну всегда просто везло, а ей все давалось с трудом, будь то семья, работа или отношения с отцом.

Ночью, лежа в постели, Люси представляла себе идеальную жизнь — вот она в парке, рядом муж и дети, они смеются и качаются на качелях, и, конечно, мама, — с упаковкой влажных салфеток и поцелуем наготове, если кто-то разобьет коленку.

Но мамы рядом нет, и уже никогда не будет. Она не сможет обнять внуков, которых Люси еще не родила.

Люси работала учительницей начальных классов, и недавно, глядя на мам, забирающих детей из школы, поняла, что они в большинстве своем моложе ее. Она скривилась, подумав, сколько времени угробила на Энтони. Он настоял на том, чтобы еще раз провести отпуск за границей, а потом Люси сможет выкинуть противозачаточные таблетки. И прежде, чем заводить детей, надо купить новый диван. У них были разные приоритеты в жизни.

Люси все равно перестала принимать противозачаточные, ничего ему не сказав. Она поняла, что в этой ситуации надо отбросить привычную осторожность и действовать. Иначе Энтони и в пятьдесят лет будет продолжать размышлять, пора завести детей или стоит еще подождать. Через несколько недель Люси была беременна, а спустя несколько месяцев — уже не была.

Теперь Энтони не было рядом, как и мамы. И мечты о семье испарились, как нечаянно разлитые духи.

Люси до сих пор не могла себе простить, что не была на похоронах мамы. Что она за дочь после этого? Кусок дерьма, а не дочь. Должна была прийти и попрощаться. Но это было невозможно. Она даже не смогла ничего объяснить отцу. Написала записку и просунула под дверь:

Прости, папа. Я не могу это перенести. Попрощайся с мамой за меня.

С любовью, Люси

После чего снова забралась в постель и не вставала еще неделю.

Отец жил строго по графику. Его день был расписан по минутам. Когда Люси навещала его, она чувствовала, что причиняет ему неудобство. Он постоянно смотрел на часы и занимался домашними делами, будто Люси здесь не было, как будто они с ним существовали в параллельных мирах. В свой последний приезд она вскипятила чайник и приготовила две чашки чая. Отец отказался, заявив, что он пьет чай только в половине девятого, в одиннадцать и иногда в три. Пунктик какой-то.

Как жаль, что мамы уже нет, при ней он таким не был. Подсознательно Люси по-прежнему ждала, что вот сейчас увидит, как мама обрезает розовые кусты или просто сидит за кухонным столом. И поймала себя на том, что машинально подняла руку, чтобы обнять маму за узкие плечи.

Люси хотелось, чтобы брат проявлял больше интереса к тому, как живут она и отец. Отношения Дэна с отцом никогда не были гладкими, эти двое как будто не могли принять друг друга. Словно кусочки пазла — на обоих одно и то же небо, но друг с другом категорически не соединяются. После смерти мамы это стало особенно заметно. Люси не раз напоминала отцу и брату, чтобы они поговорили друг с другом.

После визитов к отцу Люси возвращалась с тяжелым сердцем: никто ее не ждал, чтобы обнять и сказать, что все в конце концов наладится.

С того момента, как Энтони ее бросил, прошло шесть месяцев. Все выглядело донельзя банально: однажды вечером она вернулась домой с работы и обнаружила в прихожей его чемодан. Вначале Люси решила, что он едет в командировку, о которой забыл ее предупредить. Но когда Энтони вышел ей навстречу, она уже все знала. Не поднимая глаз, он сказал: «Ничего у нас с тобой не получилось. И мы оба это знаем».

Люси не собиралась клянчить. Она не хотела его упрашивать. Но упрашивала. Умоляла. Уговаривала остаться. Говорила ему, что он — отец их будущих детей. Уверяла, что, каким бы ужасным ни был этот год, все уже позади. Все наладится. После смерти матери она уделяла ему мало внимания — она это признает. Это все из-за того, что они потеряли ребенка.

Но Энтони покачал головой: «В нашей жизни нет ничего, кроме печали. А я хочу быть счастлив. И чтобы ты была счастлива. Но после всего, что было, мы не сможем быть вдвоем. Нам надо разойтись, и обсуждать тут нечего. Мне пора».

Месяц назад Люси шпионила за Энтони в кондитерском отделе супермаркета — он катил тележку с покупками в сопровождении другой женщины. Она была немного похожа на Люси — длинная шея, и стрижка такая же.

Люси прошла за ними весь отдел соков, дошла до замороженных десертов, но потом сдалась. Если бы Энтони ее заметил, он мог бы подумать, что Люси его преследует. Или представил бы ее своей новой подруге, и Люси пришлось бы улыбаться и говорить, что ужасно приятно было увидеться, но она заскочила в магазин на минуту за свежей клубникой, и ей надо бежать. А когда она уже будет далеко, Энтони шепотом расскажет: «Это моя бывшая жена. Она потеряла ребенка, когда была на четвертом месяце, и после этого стала какая-то странная. Как будто воздух из нее выпустили. Я больше не мог с ней оставаться». И его спутница сочувственно кивнет и сожмет Энтони руку, давая ему понять, что она-то к деторождению готова, и если он хочет создать семью, то ее организм не подведет.

Там, среди полок с продуктами, Люси еще сдерживалась, но на выходе разрыдалась. Раз за разом она пыталась поставить свою тележку к остальным, но у нее ничего не получалось. Так и ушла, оставив свой жетон с изображением белой йоркширской розы в приемном устройстве. По дороге какой-то мужчина с бычьей шеей протянул ей салфетку. Люси высморкалась, добралась до дома и выпила полбутылки водки.

После того случая она поменяла фамилию обратно на Пеппер. В любом случае Люси Пеппер звучало лучше, чем Люси Брэнниган. Она решительно и без лишних эмоций выбросила все вещи, напоминавшие об Энтони, отправила на помойку скидочные купоны на подгузники и рекламные листовки, расписывающие достоинства молочных смесей и бюстгальтеров для кормящих матерей. Ее прежняя фамилия придала Люси сил жить дальше.

И вот она стояла перед домом, в котором выросла. На сердце у нее потеплело. Люси улыбнулась и нажала кнопку звонка. Через стеклянное панно во входной двери с изображением маргариток она могла разглядеть отцовское пальто, висящее на вешалке в прихожей. На коврике за дверью скопилась почта. Странно, что отец ее до сих пор не забрал.

Люси еще раз позвонила, затем постучала в дверь. Нет ответа.

Подняв голову, она увидела, что все окна закрыты. Обойдя дом сбоку, Люси оказалась в саду, но и там — никаких следов отца.

Она зажмурилась от яркого солнца. Когда отец найдется, возможно, удастся уговорить его поехать вместе в садоводческий магазин. День выдался чудесный.

Люси ушла с работы на час раньше. В школе был спортивный день, и она, конечно, была там нужна — помогать разносить апельсиновый лимонад и заклеивать пластырем разбитые коленки. Но, глядя, как бегают и падают дети, играющие в «яйцо в ложке», Люси вдруг поняла, что скучает по отцу. После отъезда Дэна в Австралию и смерти мамы у нее не осталось больше никого. Люси изобразила приступ мигрени и уехала с мероприятия, оставив позади хохот и аплодисменты — начиналась эстафета.

Люси встала на цыпочки, приложила ладонь козырьком ко лбу и заглянула внутрь. Папоротник Фредерика выглядел немного уныло. Листья завернулись по краям. Отец совсем помешался на этом растении.

И тут Люси подумала о страшном. А вдруг он умер? Упал с лестницы или скончался во сне, как мама. Или лежит сейчас на полу в ванной, не в силах пошевелиться. О боже. Люси ощутила приступ паники. Она вернулась к входной двери.

— Вам помочь? — окликнул ее мужчина, копавшийся в саду напротив. А, это сосед отца, он еще носит бандану. Люси видела его раньше. Он облокотился на газонокосилку, и Люси показалось, что в руках он держит кверху дном коричневую миску.

— Я пришла навестить отца. Но никто не отвечает. Я беспокоюсь — он мог упасть, или еще что-нибудь случилось. Вы ведь Терри, верно? — Люси посмотрела по сторонам, затем перешла через дорогу.

— Верно. Вы не волнуйтесь. Сегодня утром я видел, как ваш отец шел по улице с чемоданом.

Люси растерянно провела рукой по волосам.

— С чемоданом? Вы уверены?

— Ага. По-моему, он направлялся к дому этой женщины — которая крашеная.

— Бернадетт?

Люси однажды заглянула к отцу и обнаружила ее на кухне. Она сидела на мамином месте и делала сосиски в тесте. Люси кулинарией не увлекалась — грела полуфабрикаты в микроволновке или жарила на гриле.

— Не знаю, как ее зовут. Они сели в машину. За рулем был молодой человек. У него челка свисает на один глаз. Я еще подумал, что он же ничего не видит на дороге-то.

— Отец не сказал, куда они едут?

Терри покачал головой:

— Нет. Вы его дочь? Глаза похожие.

— Правда?

— Да. Куда они собрались, я не знаю. Ваш отец не из говорливых, как вы, очевидно, знаете.

— Да уж. — Люси присмотрелась и поняла, что коричневая миска в руках у Терри шевелится, и мало того — у нее есть голова и два глаза. — Это у вас черепаха?

Терри кивнул.

— Убегает из соседнего дома. Полюбила мой газон не знаю почему. Я его стригу, так что поживиться ей тут особо нечем. Ловлю ее и возвращаю хозяевам. Этим двум рыжим мальчишкам, которые вечно бегают босиком. Знаете их?