Честная книга

Прогулки идеально подходили для раздумий. Я намеренно выбирал маршруты, где встречалось поменьше прохожих. Шел, наслаждаясь тишиной и покоем. Тренировал команды с собакой. Думал. Постепенно заметил, что лучшие мысли рождаются с третьего по десятый километры. После них наступала эйфория, и любая, самая идиотская затея, уже казалась гениальной. Смирившись с этим, за полтора-два часа я успевал разобраться с таким количеством вопросов, на которое раньше уходили месяцы. Однажды, уже на подходе к дому, внезапно задумался – зачем мне офис? В последние годы, за исключением нескольких крупных проектов, бизнес приносил сплошные убытки. Из-за этого я очень злился. Пробовал массу решений. Результата, разумеется, не получал. Было очевидно, что время ушло. Рынок изменился, рентабельность упала. Следовало переходить в эконом-сегмент. Еще лучше – менять сферу деятельности. Но таких изменений я не хотел. Не видя альтернатив, любой ценой старался сохранить компанию. Теперь, наконец-то, сделал первый шаг. По странному стечению обстоятельств за полгода до всеобщего карантина перевел людей на удаленку. Через месяц отказался от офиса. Сам того не заметив, вступил в эпоху перемен.

На несколько недель меня поглотила зачистка. С наслаждением ребенка, топчущего в песочнице крепость, которую сам до этого полдня строил, я продавал, дарил и выбрасывал всё, чем окружал себя в последние годы. Лодка, мотор, компьютеры, фотоаппараты, мебель из офиса и тысяча других мелочей, раньше казавшихся важными, покидали мою жизнь. Расчистив склад, где хранились игрушки для отдыха, я отказался и от него. Вывез из гаража три фургона хлама. Еще раз перетряхнул шкафы и балкон дома. Присел отдохнуть. Понял, что и этого недостаточно. Подумал о машине. После семи лет, двухсот тысяч километров, пары сотен городов и несчетного количества приключений расставание походило на предательство. Через неделю она уехала во Владимир. Я просто знал, что так нужно. И тут же стал избавляться от людей. Легко и стремительно забывал тех, с кем пытался поддерживать отношения. Кого-то удалял из записной книжки. С кем-то демонстративно ссорился. Не понимая, зачем, чувствовал, что поступаю правильно. Ещё через месяц с удивлением обнаружил, что попрощался с последними сотрудниками. Бизнеса больше не было. Вещей, удерживавших меня в прошлом, – тоже. Я, как никогда, был готов шагнуть в будущее. Но, вместо этого, застрял в настоящем.

Казалось, я сделал достаточно, чтобы однажды проснуться в новой жизни. Не понимая, что именно в ней должно быть, ждал волшебных перемен. Дописал первую часть книги, закончил последние дела и с чистой совестью отправился отдыхать. Вернувшись из новогоднего путешествия, заметил, что совершенно не представляю, чем заняться дальше. Пару месяцев пытался вдохнуть жизнь в несколько старых проектов. Всё было безрезультатно. Пришлось подумать о бизнесе.

Все последние годы я судорожно искал деньги. Зарплаты, аренда, кассовые разрывы и последовавшие за ними кредиты требовали всё больше и больше. Один из заказчиков не смог оплатить работу, на которую ушел почти год. Заняв у банков, я сохранил почти всю команду. Но потерял гораздо больше. Задержки зарплат, звонки о просроченных платежах – мне не нравилось так работать. Рынок схлопывался на глазах. Крупные проекты с хорошей прибылью приходилось вынашивать годами. Делать другие стало совершенно невыгодно. Обычные мелкие задачи, осложненные закупками через электронные площадки, непрерывными изменениями технических заданий и обязательными откатами менеджерам, заведомо превращались в убыточные. Тем не менее, чтобы не потерять выручку, приходилось соглашаться и на них. Через пару лет оказалось, что я построил пирамиду. В ожидании платежей по старым проектам в ней тратились предоплаты по новым. Лишь благодаря крупным клиентам, раз в полгода приносившим прибыль, шаткий карточный домик продолжал стоять. Закрыв бизнес, я, наконец-то, вздохнул с облегчением.

Не видя смысла повторять историю, пару месяцев искал что-то новое. Перепробовав несколько вариантов, ничего для себя не выбрал. Мелкая розница с продажей через соцсети не обещала ничего, кроме скрежета в зубах. Офис, аренда, сотрудники, зарплата – этим я был сыт по горло. Нужно было что-то другое. Стартапы подходили идеально. Но одна неожиданная встреча снова всё изменила. Через время я узнал, что собеседница испугалась. Ей было страшно иметь со мной дело, потому что я не жил в реальном мире. Это было очень обидно. И сильно походило на правду. Не понимая, что такое реальный мир, я совсем расстроился. Встретился с Андреем. Он спросил, не пробовал ли я искать работу. Мысль показалась неожиданной. На какое-то время она меня увлекла.

Сделав несколько вариантов резюме, я сосредоточился на поисках. Решил, что найду что-нибудь простое. Похожу в офис. Буду получать небольшую зарплату. Постепенно пойму, как быть дальше. Разумеется, это не сработало. Держатели простых вакансий боялись меня как огня и совсем не хотели разговаривать. Пришлось сменить подход. Прикинув, что хорошо умею делать, я переписал резюме и стал искать другие позиции. Они все были в крупных компаниях. Размер зарплат удивлял и вдохновлял. Казалось, что таких не бывает. Дело продвигалось. Сразу в нескольких местах мне обещали окончательные предложения. Не срослось. Озвученные причины были похожи на правду. По крайней мере, из многолетнего опыта мне было хорошо известно, что в больших компаниях всё именно так и бывает. Нужен был другой метод. Решив поискать работу мечты, я надолго задумался. Вспомнил первые годы бизнеса. Денег не было и тогда, но глаза горели, руки делали, а ноги сами бежали в офис. Каждая встреча с потенциальным клиентом заряжала невероятной энергией. Это было интересно. Новое резюме директора по развитию стало пользоваться популярностью. Опять начались собеседования. Но общение с управляющими и собственниками оставляло странный осадок. Чувствуя, что нравился им, я всегда получал отказы. Меня устраивала крошечная зарплата с разумным процентом от прибыли. Не смущала работа с утра до ночи 7 дней в неделю. В каждой компании было понятно, как быстро и почти без затрат в несколько раз увеличить прибыль. Но, по каким-то неведомым причинам, собеседников это не устраивало. Один грустно признался, что не верит в рост собственного бизнеса. Другой, улыбаясь честными кавказскими глазами, предложил не указывать в договоре проценты. Третий нашел мою книгу, прочитал и так сильно испугался, что совсем перестал брать трубку. Как-то раз Андрей сказал, что я очень медленно думаю. Конечно, он оказался прав. Поиски работы длились уже шесть месяцев. Пора было подводить итоги.

Долгие годы я жил с уверенностью, что алкоголь был единственной причиной всех моих проблем и неудач. Распрощавшись с ним, ждал заслуженного чуда. Не дождавшись, решил поискать сам. 10 лет назад, чтобы доказать всем вокруг, что могу иметь собственный бизнес, сделал большую ошибку. Через 3 года, наслаждаясь бурным ростом, снова свернул не туда. Вместо того, чтобы продать компанию на взлете, долго не замечал падения. Соврав себе в самом начале, много лет продолжал твердить, что хочу заработать деньги. Избавившись от бизнеса, снова делал то же самое. Подбирая новое занятие, опять думал о деньгах. Результат оказался предсказуемым.

Подтолкнув себя к масштабным изменениям, я споткнулся в самом начале. Расчистив завалы снаружи, не навел порядок внутри. Проткнув деревянным носом холст с нарисованным будущим, обнаружил закрытую дверь. Забыв о маленьком потемневшем ключике, давным-давно спрятанном от родителей, замер перед ней в замешательстве.

III. Истоки

Стоял светлый сентябрьский день. Дождь, обещанный синоптиками к вечеру, грозил растянуться на неделю. Мы с собакой шли обычным маршрутом. Сквозь поредевшие кроны деревьев сверкало высокое, чистое и почти прозрачное небо. Пахло осенью – сыростью, опавшей листвой, мхом и влажной, остывающей землей. Нахлынули детские воспоминания.

В старших классах, целыми днями прогуливая уроки, я часто оказывался в парке. Окутанный такими же запахами, с утра и до вечера сидел на лавочке, проглатывая книгу за книгой. Ближе к зиме, когда начинало холодать, просто одевался теплее. Иногда брал с собой алкоголь. Однажды, выпив довольно много, почувствовал себя двухлетним. Тогда, опасаясь астматического компонента, родители отдали меня в санаторий. Из нескольких месяцев, проведенных в нём, я запомнил тоску, обиду, вкус кислородных коктейлей и этот осенний запах. Пару раз папа с мамой приходили меня проведать. Несколько коротких часов мы снова были вместе. Семеня по дорожкам парка, я держал папу за руку и с любопытством разглядывал его огромные, стоптанные наружу туфли. Мама грустно улыбалась. Родители казались большими, сильными и добрыми. Я очень их любил. За несколько следующих лет всё радикально изменилось.

Не знаю, что было хуже – боль, стыд или обида. С каждым новым ударом ремень обжигал сильнее. Стараясь увернуться, я прыжками перемещался по квартире. В конечном счете забивался в угол. Не обращая внимания на багровые кровоподтеки, закрывал руками лицо и голову. Продолжая терпеть удары, сыпавшиеся на шею и плечи, давился слезами и соплями. Умолял прекратить. Звал на помощь. Всё было бесполезно. Папа не знал других способов воспитания. В детстве его мама поступала с ним так. Теперь, подавляя чувство вины, он делал то же самое со мной.

Моя мама не признавала побоев. Иногда, пытаясь защитить ребенка, попадала под горячую руку. Казалось, папа тоже был не рад. Наверное, он испытывал стыд. Не находя другого решения, после каждого подобного инцидента родители быстро вытесняли воспоминания. Всего через час вели себя так, как будто ничего не случилось. Переживая сильную и глубокую обиду, я отдалился от мамы. Перестал доверять и стал бояться папы. Не понимая, как избежать наказаний, пытался их хотя бы отсрочить. Для этого приучился врать.

В начале второго класса начались уроки английского. Вставляя дома в магнитофон выданные учителем кассеты, я слушал странное кривляние диктора. Через несколько минут с негодованием жал «стоп». Мама была в длинной командировке. Просить помощи у папы было совершенно немыслимо. Не представляя, как учить чужой язык, я прятал дневник с двойками. Тщательно подражая родителям, делал вид, что ничего не происходит.

В школе, молча стоя у доски, я испытывал жуткий стыд. В поисках поддержки подружился с другим двоечником. Его звали Юра. За оценки его тоже били. После уроков мы бродили вместе. Собирали черемуху. Подкладывали под колеса трамваев монетки. Носили еду собакам, жившим возле железной дороги. Придумывали любые развлечения, лишь бы подольше не идти домой. Как-то раз, войдя в квартиру, я увидел папу. Вернувшись из бани под утро, днем он не пошел на работу. Разглядев мои испачканные брюки, очень разозлился. В первый раз с начала учебного года потребовал дневник. Изучив содержимое, совсем рассвирепел. За несколько минут покрыл мне спину длинными разноцветными полосами. Из правого плеча засочилась кровь. Проверка оценок стала ежедневной. Грустный и растерянный, почти каждый день я говорил учителям, что забыл дневник дома. Когда это не срабатывало, просто вырывал страницы. Папа догадался. Синяки и ссадины перестали заживать. Случайно я увидел по телевизору, как мужчину наказывали плетью. Решив, что буду вести себя так же, прекратил убегать и уворачиваться. Стиснув зубы, просто стоял и, не меняя выражения лица, молча сносил удары. Однажды, сам того не заметив, перестал чувствовать боль. Обида сменилась гневом. Затем – ненавистью. Каждый раз, когда папа упражнялся с ремнем, я строил подробные планы мести. От этого становилось легче.