Хомякус советикус-1.1

А когда я напела "Лизу" Андрея Губина, Миша был покорен. Данька подпевал тихонько, а голос Миши полностью соответствовал этой песне. Мальчишки записали слова и теперь станут вводить с утра в песню весь ансамбль.

Девчонок предупредили не болтать и не напевать, готовить будут сюрприз. В конце я наиграла длинный проигрыш и негромко стала петь:

Что такое осень? Это небо.

Плачущее небо под ногами.

В лужах разлетаются птицы с облаками.

Осень, я давно с тобою не был.

В лужах разлетаются птицы с облаками.

Осень, я давно с тобою не был.

В третьем куплете я изменила Неву на море, вроде не заметно было. А с чем сравнивать, они лет через десять только услышат Шевчука. Играть дальше я отказалась, подушечки пальцев даже покраснели, сказала что играю на гитаре крайне редко, не хочу ороговения кожи, мы мол больше по клавишам давим.

Миша обрадовал, что у них в комнате есть пианино, так что просим, покажите.

В комнате на двух пацанов кроме необходимого стояло неплохое пианино, простенький электроорган, подставки под гитары и гантели. Привыкая к звуку органа, пробежала по клавишам, потом размяла пальцы и вдарила Бахом по неокрепшим мозгам.

Получилось совсем неплохо, в основном за счёт памяти тела. На фо-но начала с октавного этюда, потом Дебюсси. Я проиграла минусовку Прекрасного далека и Лизы.

Провожать нас отправились всей компанией, уже у дверей общаги Лене вручили пакет с дарами сада, а мальчишки довели меня до дверей комнаты, где с пакетом фруктов вручили все мои бумажные пакеты.

Теперь рядом с мылом в свободной комнате на газетах подвяливались мои травки и цветы. Только лавровые листики я обсушила и тщательно спрятала в целофановом пакете в холодильник.

Два пакета с бархатцами надо ещё перебрать. На застеленном газетами столе кучка головок бархатцев разделялась на лепестки с тычиками и зеленые чашелистики. Пришла Лена вернуть тарелку из под фруктов и пристроилась помогать.

Вдвоём мы быстро разделались с моим урожаем, и она пригласила к ним перекусить.

Всё отправила сушиться в теперь мою сушилку, а близнецам, сыновьям Стаса, вручила мечи. В душевой освободила от воды заемные кастрюли, надо вернуть.

В общей кухне Лиля и Лея что-то обсуждали, мои кастрюли обнюхали, я предложила уксусом ополоснуть, но они отказались, цветами пахнут. Если будет спрос на мыло, надо своими обзаводиться ёмкостями.

Обсуждали дамы меню и состав гостей на день рождения Стаса в следующее воскресение. У Лили финансы пели романсы, поэтому обсуждение проходило бурно. Помочь я не отказывалась, пусть только сообщат, что от меня требуется.

К девчонкам спустилась с капустой и вкусняшками с Привоза. Про день рождения девчонки знали, их пригласили, и сейчас решали – что дарить. Я предложила вместо подарка накрыть совместно стол, что всех устраивало и мы поднялись наверх обсудить это с Лилей.

Решили, что мы готовим закуски, спиртное совместно прикупим. Лиля была довольной, что с неё сняли такие заботы, да и отложенные на праздник деньги можно пустить на подарок Стасу.

Я посоветовала Лиле продумать подарок и до среды сообщить мне, в чем Стас нуждается больше всего, я помогу приобрести.

После вечернего забега и купания заканчивала день разбором документов. Это уже становилось устоявшимся ритуалом, правда, я иногда с бегом могла сачкануть, но купание никогда не пропускала.

С утра у проходной встретила Галку и попросила её сразу с утра засолить мне четыре рыбки, как она умеет. В обед мне надо ими угостить нужного мне человека. Она даже принести обещалась рыбку сама.

Начало самостоятельной работы прошло буднично, я со списком слесарей проверила их присутствие, продолжила разбирать документы. Для разминки прогулялась до склада и потребовала себе халат.

Кладовщик попытался меня построить и отправить с заявкой к главному за разрешением. Я предупредила его о превышении его требований, что приводит к наказанию. Халат не относится к предметам из списка № 14/5 приказа № 128-мц от 12.06.1975 г. Министерства рыбной промышленности.

Кладовщик слышал об этом впервые, проникся моим напором и выдал даже новый халат. Добила я его требованием завести на меня карточку предписанного образца и сделать запись о выдаче мне халата.

Пообещала позже проверить картотеку на всех работников завода, и соблюдение правил хранения предметов из упомянутого списка, полномочия мне определил главный. Речь моя была спокойной и бесстрастной. Это его напугало сильней всего.

Я забрала в отделе кадров пропуск и на выходе с этим кладовщиком столкнулась. Жаловаться прибежал.

Со старшим слесарем договорилась после обеда пройтись по списку оборудования цеха, что б он показал его расположение. До обеда приготовила себе жареной рыбки, дважды пропустив её по рольгангу.

Галка принесла рыбку в промасленной бумаге, звала в столовую на обед, я отказалась. Перекусила, плотно прикрыла занавесками окна и ровно в час из кабинета шагнула к воротам Витька. Внутри двора на коляске воин принимал солнечные ванны.

– Привет, болезный, я навестить пришла с подарком.

Рыбка пахла очень привлекательно.

– Вот это по – нашему, ещё бы пивка – и жизнь будет краше.

– Картошкой обойдешься, если Витек не угостит пивом.

Я разглядывала его внимательно, гематомы рассасывались очень медленно, но спешить не будем, морда лица, конечно страх, но надо дождаться когда пропадут гематомы, проверить возвращение слуха и зрения.

– Слушай, а мы ведь даже не знакомились, как в анекдоте получилось. Утром просыпаются голые парень с девкой, она просит: «Вася, принеси воды». – «Я – не Вася, мы не знакомы». – «Я всех зову Васей и трах не повод для знакомства». Рассказывай о себе, как чувствуешь себя, что с головой, зрением, слухом. Я пока не вижу, что у тебя со столбом. Чувствительность есть в ногах? Пошевели пальцами.

Грязные пальцы в пляжных шлепках зашевелились. Ну, все не так плохо, как я думала. Одна нога даже условно здоровая, вторая с разбитым коленом и ниже колена неправильно сросшиеся кости, всё ломать надо и вновь выставлять.

– Жекой меня зовут. Из-за неприятия мною обезболивания оперировать не берутся, я ещё могу на одной ноге прыгать, но из-за головы сел в коляску.

– А сейчас с головой, как прежде, или изменения есть?

– Пока сам не пойму, пропал шум в ушах, различать стал лучше форму и цвета, вон на воробьев смотрю, как в телевизор, тошнота прошла, теперь жрать хочу постоянно.

– Женечка, я могу тебя исцелить, но не сразу. Надо понаблюдать за тобой, голова может сюрпризы преподнести очень неприятные. Я тебе предлагаю каждое утро записывать все изменения, это важно для меня. Я приду не в эту, а в следующую субботу. Будь готов к восьми часам. После лечения придется полежать неподвижно три дня. Пусть Витек приготовит всё необходимое, хорошо бы лангеты или пару крепких досок от паха до стопы, чем связать, бинты или полоски ткани, утку наконец. Если сам не сможет, пусть сиделку найдет. Лежать трудно неподвижно, тебя обтирать надо, крутить. Наварить надо холодца, есть его, и бульон пить, мяса, яиц, рыбы тебе надо в эти дни, кальций для костей нужен, соберите скорлупу яичную, высушить и истолочь в пыль надо, лимонов достать, в крайнем случае кислоту лимонную. Можно ещё переварить курицу так, что бы кости все разгрызть мог. Курицу только бройлера. Ты всё запомнил? И помойся в конце концов, ноги грязные, а нам ломать придется кость и колено. Будем исцеляться или останешься всадником на колесах? Говори сразу, я – занятый человек, мне спланировать надо для тебя окно.

– Я сейчас как бы просыпаюсь от сна, на всё уже по-другому смотрю, тоска уходит, Я хочу жить, хочу ходить, видеть, слышать. Пока видел, в этой коляске пресс этот сам собрал, линию сборки у Виктора тоже я собирал. Я всё сделаю, о чем ты сказала и буду тебя ждать.

– Ну и ладушки, всё обсудили, Витьку привет, до встречи.

Выходя со двора шагнула в свой кабинет, что – то муторно стало. А не поплавать ли в море, вот он, берег мой.

– Голышком наплавалась, вода смыла всю тяжесть мыслей, обсохла под ветерком и солнышком, уже сухая оделась. Волосы чуть влажные, но я уже в кабинете. До конца обеда ещё есть время выпить чаю. Открыла занавески, а за окном веселые мордочки молодых ребят-слесарей из механического цеха, заглядывают в кабинет. Я помахала им ручкой, любопытные, отперла дверь, а за дверью уже мои слесаря. Отслеживают все мои перемещения, знать им надо, чем я занята в кабинете. Дверь открыла пошире, кабинет-то крошечный, пусть смотрят, мне нечего скрывать.

Выписку с перечнем оборудования подхватила и вместе со Степанычем пошли на обход помещений. Пока обходили, дала всему коллективу рассмотреть себя и обсудить, в цеху одно бабьё работает, у всех свой интерес. Его надо удовлетворять. А вот с учетом оборудования совсем плохо: инвентарные номера отсутствуют, не всё оборудование в списке отыскалось в наличии.

Схему составила на листе, что б не забыть что где находится, таблички от производителя искали, сравнивали данные бумаг и действительности. После прогулки составила записку для шефа и отправила самого молодого слесаря проставить инвентарные номера. Степанычу велела проследить и отправилась в КБ чертить схему.

Леночка была одна, выдала мне лист ватмана и карандаши. В прежней жизни пришлось тринадцать лет стоять за кульманом, так что навыки черчения вернулись в полном объёме с хорошей графикой. Я работала быстро, память помогала всё учесть, обвела схему аккуратно, как положено в штампе указала исполнителя-себя, проверил- Стас, а утвердил главный. Заскочил Стас и поставил размашистую подпись. Теперь к главному вместе со своей запиской.

Шеф откровенно отдыхал после обеда, я этот отдых прервала, разглядывал схему и слушал пояснения внимательно. От него зашла к главбуху, где опять всё показывала и доказывала необходимость изменения учёта О.С.

На следующей неделе возвращается из отпуска директор и эти вопросы решать надо с ним. До конца дня схему оформили в рамочку со стеклом и повесили в кабинете Николая. Сегодня решила показать всему коллективу, что вместе со всеми покидаю рабочее место и в толпе поднимаюсь по Приморскому спуску.

Мои слесаря помоложе и ребята-ремонтники окружили меня, задавали шутливые вопросы, отвечать на которые даже и не надо. Смеялась вместе с ними, вела себя запросто, рассказала о своем посещении танцев. Кое-кто предлагал показать город, но на сегодня ограничились экскурсией до продовольсивенного магазина, где неожиданно нашла в продаже оливковое и кукурузное масла в литровых бутылках. Подсолнечное продавали на разлив, тары у меня не было, так что взяла по паре бутылок упакованного уже.

Из тени кустов – сразу в комнату. Вечер должен начаться с пробежки, но сначала ворвалась комендант – возвращала деньги за барахло и кроссовки. Я вернула ей общаговские портьеры, показала вновь купленные, посоветовалась на счёт изменения стульев, сошлись, что сошью только подушечки на сидения. Швейная машина убедила её в серьёзности моих намерений.

Мой костюм для бега её удивил, она прощупала весь костюм, удивилась моему желанию похудеть, на что я заметила, что одеваться будет дешевле, меньше ткани будет требоваться. Она посмеялась, но очень серьёзно заметила, что теперь не только шеф обеспокоился привязанностью ко мне обоих сыновей, но её девчовки вчера весь вечер очень восторженно обо мне говорили. Они даже требуют теперь себе такую же одежду, как у меня. С одеждой просто – открыла шкаф – смотрите. Всё обычное у меня, а вот если они шить умеют, могу подсказать как надо делать.