Вежливые журналисты

– Зачем? – насторожился Петя.

– Ну как? Слезы вытирать. Во втором акте все рыдают, даже мужчины. «Я тебя никогда не забудуууу, я тебя никогда не увижуууу», – фальшиво воспроизвела я.

– Че те надо? – выплюнула Жизель. – Хочешь Тепловскому нажаловаться – валяй, мне все равно. Мы расстались.

– Расстались? Странно. А он не в курсе, – разыграла я удивление, еле сдерживаясь, чтобы не дать этой мерзавке по морде, которая уже даже Мишкиного имени произносить не желает. Тепловский! Не долго же она согревалась его теплом.

– Не в курсе, что он идиот? Бывает. Можешь его утешить. Меня вообще умиляет, как ты за него жопу рвешь. Поверь, он этого не достоин.

– Ты фантастическая стерва. Мишка же тебя любит.

– Меня много кто любит, – самодовольно рассмеялась Жизель и посмотрела на Петю. Тот опустил глаза.

– Проходите, пожалуйста, в зал, – подала голос девушка-администратор, и прежде чем я успела сказать что-либо еще, эти двое мгновенно затерялись среди последних спешащих на второй акт театралов.

Я постояла в раздумье полминуты, а потом уверенно пошла за кулисы. Лучше жалеть о содеянном, чем о том, на что не посмел решиться.

…Матвея в его мундире я увидела сразу – рядом с хорошенькой, поблескивающей стразами зефирно-белой балеринкой, которая отвечала за хореографическое воплощение образа Марии Консепсьон Аргуэльо.

Балеринка беспрестанно улыбалась и поправляла на голове сверкающую диадему, точно боясь, что украшение свалится во время очередного танцевального па. Мне показалось, что она кокетничает, однако Матвей наблюдал за коллегой с нежной снисходительностью, не более того.

А потом наши глаза встретились… Он сорвался с места, как ненормальный, совершенно позабыв и про свою «зефирку», и про то, что занавес вот-вот поплывет вверх. Я не ожидала от него такой бурной реакции, но еще больше не ожидала от самой себя, что вдруг легко и непринужденно упаду в его объятия, словно между нами уже все было.

– Журналисточка, мне надо на сцену, – будто извиняясь, прошептал в мою шею Матвей. – Дождешься меня?

– Конечно. Мне же не придется дожидаться тебя 35 лет, как Кончите.

– Приколистка.

И он изящно выпорхнул на подмостки за секунду до поднятия занавеса. Более того – успел обернуться и многообещающе мне подмигнуть.

Аллилуйя любви…