Мы купили книжный магазин. Как исполнить мечту книголюба и (почти) не сойти с ума от счастья и читателей

И вот наступает важный день. Четвертое ноября, девять часов утра. Мы отпираем дверь и в ожидании стоим за прилавком. Радиолог получает короткие наставления на кассе, журналистка последние несколько дней помогала убирать магазин, так что по крайней мере знает, где что лежит, торговая представительница хотя бы может рассказать о книгах издательств, с которыми она сотрудничает.

Так, должно быть, чувствует себя актриса перед первым важным выступлением. Я стою в своем книжном магазине перед своими книгами и стараюсь выглядеть так, как будто в этом для меня нет ничего особенного.

Покупатели идут толпами. Как будто магазин и не закрывался, как будто мы всегда были здесь; стоит двери отвориться, как сразу заходят люди, которые и не подозревают, что мы почти в обморок падаем от волнения. Мы принимаем заказы, ищем книги, которые перебирали накануне вечером, записываем имена и номера телефонов. В какой-то момент посреди всей этой суеты передо мной возникает светловолосая девушка, она уже заходила несколько дней назад, в самый разгар ремонта, и спрашивала, нет ли у нас для нее работы. В тот раз еще в дверях она поинтересовалась, кто тут за главного, и, объяснив ей, я тут же вычеркнула ее из своего воображаемого списка. Отправила девушку домой, даже не записав ее номер телефона.

— Извините, я заходила на прошлой неделе, спрашивала про работу. Я живу рядом, очень люблю читать и всегда хотела работать в книжном мага…

— Когда вы можете приступить?

— В понедельник?

— Хорошо, значит, в понедельник в девять.

Нет ничего лучше, чем тщательный отбор сотрудников.

Есть один фильм, в котором Харви Кейтель каждое утро отпирает свою табачную лавку, подметает тротуар и фотографирует улицу.

Именно так мы представляли себе это в те длинные вечера позднего лета в Гамбурге, когда заливали алкоголем наше решение: каждый день расправлять навес от солнца, отпирать магазин и делать фотографии, одну — с видом вниз по улице, другую — вверх по улице. И к нашему десятому дню рождения мы организуем небольшую выставку «Наша улица сквозь времена» или что-нибудь в таком роде.

Этот отличный план рушится в самом начале из-за того, что Оливеру приходится отрабатывать в Гамбурге полгода до увольнения, поэтому в воскресенье после открытия магазина он садится в машину и уезжает. Я остаюсь одна, новоиспеченная предпринимательница-мать-одиночка и в придачу без собственного жилья. Я никогда не планировала воспитывать детей одна. И никогда не планировала заниматься бизнесом. И продавец книг из меня никакой. Хорошо, что у меня нет времени на раздумья о том, что я совершенно не готова ко всему этому. Хорошо, что у меня нет своей квартиры, потому что проживание с радиологами и их детьми — единственный способ совместить ребенка и новую работу.

Когда я возвращаюсь после шести вечера, кто-нибудь уже забрал детей из сада и приготовил ужин. Часа два мы играем в семью: едим, купаемся, чистим зубы, читаем вслух и обнимаемся в разном составе. Я ставлю будильник на полдевятого вечера и, когда ребенок засыпает, снова возвращаюсь в магазин и вместе с новоиспеченной помощницей обрабатываю заказы клиентов, пополняю запасы на складе, готовлюсь к следующему дню.

Если судьба и существует, то она действительно к нам благосклонна — чудесным образом нам на пути встречаются добрые люди. Ева на второй неделе в качестве студентки, подрабатывающей на стороне, решает бросить учебу и начать настоящую жизнь, то есть устроиться к нам на стажировку. Соседка с образованием в области книжных продаж, которая временно не работает из-за троих детей, с радостью делится своими знаниями. И я в них очень нуждаюсь. Остро нуждаюсь.

Эти первые недели затягиваются рассеянным туманом постоянной усталости, чрезмерного напряжения и угрызений совести. Часы работы детского сада используются по максимуму, организовывается целая эстафета «кто заберет ребенка и посидит с ним», и иногда Катька, словацкая няня, следит за детьми, пока кто-нибудь из нас не вернется домой. Так получилось, что у всех нас из головы вылетело, что в пятницу детский сад закрывается в два, и тут неожиданно на пороге магазина появляется помощница воспитательницы. Она с презрением сообщает, что ребенок уже целый час дожидается в кабинете директрисы, пока за ним кто-нибудь придет. Я одна в магазине и не могу отыскать заказ покупательницы, которой предстоит стать свидетельницей моих беззвучных слез.

«Девушка, не расстраивайтесь, все не так страшно. Идите быстро заберите ребенка, а я пока присмотрю за магазином и объясню все покупателям». Я в слезах мчусь в детский сад, моя дочь сидит в кабинете директрисы и светится от счастья, что наконец-то получила задания для дошколят, для которых она, по мнению тетеньки из детского сада, еще не доросла. Слава богу, она еще не разбирается во времени.

Кое-какие лица уже примелькались: некоторые клиенты приходят во второй раз — за новой покупкой или забрать свой заказ. Несмотря на сильную усталость, я замечаю, как становлюсь спокойнее, меня все больше и больше охватывает чувство, что все более-менее под контролем. Я запоминаю имена и удивляю людей тем, что узнаю их. Своим коллегам я рассказываю о дружелюбной традиции обслуживания на севере Германии, которое резко контрастирует со знаменитой венской ворчливостью, и мы решаем стать самым приветливым магазином Вены. Огромное количество заказов сначала страшно перегружает нас; мы рассчитывали на несколько в день — столько, чтобы каждый из них можно было запомнить и сразу же узнать клиентов. Именно поэтому у нас нет отработанной системы приема заказов, никакой автоматической передачи данных или чего-то подобного. А значит, каждый заказ приходится записывать в блокнот с копиркой, один листок — клиенту, один — нам. Годы спустя мы все еще будем находить маленькие зеленые бумажки в глубине наших ящиков. Дважды в день кто-нибудь из нас берется за телефон, чтобы сделать заказы у трех крупнейших австрийских дистрибьюторов. И чудесным образом уже на следующий день книги оказываются у нас. Пара книготорговцев — друзья из соседнего района — помогают с заказами с немецкого оптового склада: по их идентификационному номеру мы получаем книги, которые не достать в Австрии, и шестнадцатилетний сын наших соседей дважды в неделю отправляется на трамвае на Альсерштрассе, откуда возвращается с двумя пластиковыми пакетами, набитыми заказами. Вскоре этого уже недостаточно, и приходится забирать коробки на машине. «Что ж, неплохое начало», — с ухмылкой замечает коллега, вручая мне товар.

Со временем ошибок становится меньше, но мы по-прежнему радуемся каждой книге, которая оказывается под соответствующим именем в ящике для сбора. Спрашиваем имя покупателя, нерешительно поворачиваемся, осторожно заглядываем на полку с нужной буквой — и с твердой рукой и радостным волнением в голосе: «Ага, она здесь!»

Через несколько дней мы разрабатываем новую стратегию: «Делаем вид, что это совершенно нормально, что книга на своем месте, хорошо? Никакого удивления в голосе, просто спокойно поворачиваемся, достаем книгу из ящика и пробиваем на кассе. Это выглядит более профессионально». Ева невозмутимо исполняет новую роль.

Оливер использует любую переработку и оставшийся отпуск, чтобы приезжать в Вену как можно чаще. Хотя я и радуюсь его визитам и ощущаю, что могу немного расслабиться, одновременно все не так просто: своими профессиональными советами он нарушает установившийся порядок. Так, должно быть, чувствуют себя женщины, чьи мужья работают вдали от дома, на нефтяной вышке или в море, — после долгого периода независимости им вдруг снова указывают, почему и как нужно что-либо делать. Кроме того, до этих пор наша совместная работа ограничивалась уборкой квартиры, воспитанием детей, приготовлением еды и ремонтом — всем тем, в чем мы не видели друг в друге соперников. Однако теперь я с двумя сотрудницами, одна из которых без какого-либо опыта, но очень креативна, а другая, наоборот, опытная, но своеобразная, выстроила процесс работы, который все еще напоминает «игру в магазин», но, по крайней мере, приносит хоть какой-то результат. И вдруг объявляется книготорговец с многолетним опытом и очаровательно, но твердо объясняет нам, как нужно правильно делать. Тот факт, что он немец, не облегчает ситуации.

Первый рождественский сезон продаж начинается вяло, тогда Еве приходит в голову заказать несколько адвент-календарей в середине ноября — и ежедневные продажи начинают расти, прием товара затягивается далеко за полночь. Мы украшаем витрины ватой и блестками, и одна из сотрудниц одалживает нам свой рождественский вертеп в вальдорфском стиле в обмен на гарантию, что мы вернем его в канун Рождества. Я так много часов провожу в магазине, что теряю всякое представление о внешнем мире. Иногда по утрам, когда покупателей не так много, я тайком отправляюсь в большой магазин косметики через дорогу от нас, не спеша прогуливаюсь между рядами с товарами, покупаю какую-нибудь мелочь и чувствую себя словно на спа-курорте. Гель для душа, зубная паста, новая тушь для ресниц — шопинг делает нас счастливыми. И вот однажды воскресным вечером другу-радиологу удается уговорить меня не возвращаться так поздно на работу. Мы сидим на диване, открываем бутылку красного вина и смотрим «Место преступления». Я чуть не плачу от счастья.

За две недели до Рождества Оливер берет весь свой оставшийся отпуск и приезжает в Вену. Самое время: я на грани срыва. Между тем мы осознаем, что почти не справляемся с потоком заказов. Каждый день кто-нибудь из нас проводит целый час на телефоне, оформляя их. Я вспоминаю, что много лет назад познакомилась с человеком, который продавал электронные системы для книжных магазинов. Тут же набираю его, и его уровня преданности своему делу оказывается достаточно, чтобы продать нам эту штуку, установить и объяснить, как ею пользоваться, — всего за одну ночь. Мы вдруг ощущаем себя настоящими профессионалами.

Продажи неуклонно растут, люди покупают и заказывают, а мы консультируем, рекомендуем, находим, кладем деньги в кассу, упаковываем подарки, принимаем товар, выписываем счета и делаем это все с хорошим настроением и удовольствием. По крайней мере, до шести вечера. Потом мы плетемся в наше общежитие в надежде, что кто-нибудь приготовил ужин, и молимся, чтобы ребенок не поспал в детском саду, а значит, на ночь ляжет пораньше. С помощью красного вина мы погружаемся в глубокий сон. Мне снится, что я ищу книги, пытаюсь вспомнить имена покупателей и постоянно ошибаюсь со сдачей.

Мой день рождения как раз перед Рождеством, и, конечно, никто о нем не вспоминает, и уж тем более я. В небольшое обеденное затишье Оливер спрашивает меня:

— Как бы тебе хотелось отпраздновать свой день рождения?

— В тишине.

Я очень общительный человек, истинная душа компании, но в этот вечер от одной лишь мысли о том, что придется с кем-то разговаривать, у меня на лбу проступает пот. К счастью, в нашем магазине есть DVD-диски, а в окрестностях — неплохой китайский ресторан. «Приди, сладкая смерть»[3], теплое шерстяное одеяло, подушки и много коробочек азиатской еды — это одно из лучших празднований дня рождения в жизни.