Мой вагончик

Ребенок

После планового посещения врача, меня направили в роддом Грауэрмана на Новом Арбате. Я перехаживала и доктор, знавшая мой эпикриз, решила подстраховаться. Пришлось ехать. Начало июня, на улице красота, а я в палате. Но поскучать не пришлось, на рассвете начались схватки, а после обеда акушерка уже показывала мне сморщенного розового ребенка и спрашивала:

– Ну, мамаша, кто у тебя?

Вопрос обязательный. Роженица должна произнести пол новорожденного.

Вечером в палату приносят драгоценные свертки.

Принесли и мне. Я кормила младенца и ощущала тихое счастье. Мир был добр, мудр и спокоен, как никогда прежде.

Имя дочке я отдала своё. Не то, которое ношу всю жизнь, а другое, первое, которым мама назвала меня в роддоме и которым все называли меня первые месяцы жизни, а в метрику взяли и вписали другое. Так решил папа. Ему чем-то не нравилось сочетание того имени с отчеством.

Случилось так, что на следующий день после родов, мне принесли записку с просьбой назвать ребенка. Нужно было срочно оформить свидетельство о рождении. Все туманные заготовки смешались у меня в голове, а на поверхности осталось только одно имя, то самое, которое когда-то было мною утрачено. Всё решилось за пару минут и показалось единственно верным и заранее предопределенным.

Муж обожал дочку! Нежнейший отец и большой хлопотун. И постирать пеленки, и перепеленать, и помочь с купанием. Молочная кухня была полностью на нем. В Советском союзе для младенцев повсюду работали молочные кухни. Там родителям, по рецепту педиатра, каждый день выдавали детское молочное питание. Кефир, разной жирности для разных возрастов, цельное молоко для кашек и прочее. Патронажная сестра приходила из поликлиники, чтобы помочь молодой мамочке и посоветовать, как лучше.

После рождения ребенка, мы неожиданно легко получили еще одну комнату, которая только-только освободилась в нашей квартире. Еще пятнадцать метров. Тогда старались расселять коммунальные квартиры, и, если кто-то из живущих в квартире имел основания для расширения, площадь отдавали ему. Мама, пока я еще была в роддоме, записалась на прием к депутату и получила ордер: для этого и понадобилось срочно оформить свидетельство о рождении.

Через год удалось поменять наши комнаты на отдельную квартиру. Обычная кирпичная хрущевка, зеленый двор, изолированные комнаты, балкон. До метро три минуты пешком. Весьма удобно, когда метро рядом. Жаль только, что до завода стало сложно добираться.

Недосыпание, бесконечное умиление, прогулки по парку с коляской. И вот уже коляска сменилась на прогулочную, вместо одеяльца – комбинезон, а в маленьких ручках пластмассовая лопатка и ведерко.

Закончились три года отпуска, полученные по уходу за ребенком, и я вернулась на работу.

Дочку устроили в заводской сад на пятидневку. Ей нравилось находиться в кругу детей, иногда, она даже не хотела уходить среди недели, когда многих забирали на ночь домой. Ночевать в саду с детьми ей было интереснее. Да и ехать из сада было далеко, часа полтора. В дороге было скучно, и дочка любила поговорить с попутчиками в метро или автобусе. Ее рассуждения вызывали улыбки незнакомых людей. Народ был добрее. Чужие дети не раздражали, а умиляли.

Спокойными и благополучными были годы застоя. Ценили мало.

Частенько вспоминаю грубоватый анекдот тех лет:

Брежнев говорит из гроба:

– Неправильно хороните, надо лицом вниз. Потом, отроете и будете в задницу целовать.