Наивная для мажора

Пролог

Так странно еще утром строить планы на ближайшее будущее, в нетерпении ожидать результатов от своих стараний и вот так резко потерять веру в себя, в жизнь. Больше не видеть какого- либо смысла в происходящем… До этого дня я бы никогда и не подумала, что такое может со мной произойти.

А сегодня готова согласиться: мне и правда здесь не место. Сдаюсь. Признаю: окончательное сокрушительное поражение. Это больной мир, где богатые люди, имея безграничную власть, купаясь в деньгах и славе, живут по собственным законам. И он разрушил меня до основания.

Каждый день я задавалась вопросом: как и, самое главное, зачем наши миры пересеклись в одной точке?

Но ответа до сих пор не находила.

Однако теперь знаю точно, что жить так больше невыносимо. Предел достигнут. Хочу сжаться до атома и взорваться на мельчайшие частицы, исчезнув навсегда.

***

Май. 20** года. Университет им. Лефорта.

Страшно представить, к чему может привести подобный зов, а в особенности от данных людей:

— Эээээй! ША-ЛАААА-ВА?

Мой пульс частит, болезненно постукивая в ушах. Жар удушливой волной ударяет в лицо. Унижение за секунду сжирает мощным пламенем.

В мыслях тут же проносятся картины, изображающие последствия подобного «ласкового» обращения, отчего становится не по себе. Я наслышана об университетских зверствах над неугодными ребятами.

Мерзкий оглушительный гогот за спиной окончательно лишает последнего самообладания. Заставляет сбиться с ровного шага и настороженно развернуться к источнику звука.

С легкостью определяю хозяина голоса. Всё верно. Так и подумала. Именно с той студенческой беседки, где ОН и богатые детки из его окружения проводят досуг. Обычно обсуждают последние события, но в некоторых случаях творят правосудие: наказывают неугодных студентов, посмевших задеть их личное пространство. Сегодня я удостоена внимания.

Вихрь мыслей проносится в голове: но почему я? Что я сделала? Не понимаю…

Внешне же стараюсь сохранить твердость и бесстрашие. На оскорбление отвечаю привычным молчанием, поскольку нет смысла в оправданиях. Обычно чем меньше говорю, тем быстрее их интерес утихает. Наиграются и отпустят. Велика вероятность отделаться легким испугом.

Но сегодня что-то не так. Привычный алгоритм действий нарушен.

Очень страшно наблюдать, как многочисленная толпа стремительно окружает. Сковывает в узкое кольцо, пресекая побег. Но даже, если бы сильно постаралась, я бы не смогла сбежать: слишком страшно спровоцировать толпу. Студентов много — я одна. К тому же, им плевать на любые правила и высоконравственную мораль. Как бы грязно не играли — всегда безнаказанны. Взрослые дети, не знающие слова «нет» или «стоп». Способные на любую подлость. И «играть» с неудачниками они обожают.

Холодные глаза бездушных людей снисходительно рассматривают мою простую одежду, которую покупала по хорошей скидке и далеко не в модном бутике; волосы, собранные в конский хвост; шею и запястья без каких-либо украшений. Брезгливые ухмылки расцветают, показывая истинное отношение к малообеспеченным студентам.

Кто-то из девушек смеется:

— Какой идиот мог на нее «клюнуть»? Не могу поверить! Вы посмотрите на ее обрубки! Разве это ногти? Ужас! Девочки, вы когда-нибудь такое уродство видели?

Она поднимает мою руку, презрительно рассматривая состояние ногтей. Со смехом переключает взгляд на подруг. И я, наконец, выхожу из состояния оцепенения. Поспешно выдергиваю руку, прячу ее в карман спортивных штанов. Мое действие сопровождает очередной унизительный хохот. Щеки и шею еще больше заливает смущением. Уши пылают. Пальцы дрожат. Ноги подкашиваются.

Чувствую…чувствую еще немного и от стыда потеряю сознание. Прекрасно осознаю, что я действительно ничего не понимаю во всяких девчачьих вопросах. Ногти и правда выглядят не очень красивыми, если сравнить с маникюром богатых девушек университета. Но мне некогда тратить время на подобные бесполезные вещи и денежных средств не настолько много, чтобы растрачивать их на внешность. Я не такая шикарная как они. Согласна, выделяюсь на их фоне невзрачным пятном, вношу дисгармонию в идеальное общество богатых отпрысков.

Нервы не выдерживают накала, страх запутывает мысли, поэтому собираю все силы и пытаюсь уверенно высказать требование, но получается трусливо и жалостливо:

— Я очень спешу к маме на работу. Дайте, пожалуйста, пройти!

— Вы только послушайте, — хохочет кто-то, изображая мой якобы писклявый голос. — К мамочке она спешит на работу. А твоя мамочка тоже "подрабатывает" как ты?

Смеются… все смеются надо мной и мамой. Хохочут в голос и передают друг другу оскорбления.

На смех подтягивается всё больше людей, желающих насладиться зрелищем унижения, ведь безумно весело наблюдать за издевательствами. Согласитесь?

Понять только не могу: что происходит? И чем сегодня заслужила особое внимание?

Кто-то толкает в плечо, выдергивая из мыслей, и я теряю равновесие, заваливаясь на стоящего рядом парня.

Сердце готово выпрыгнуть из груди, тело покрывается то испариной, то колючим льдом. Зубы нервно стучат друг об друга, создавая противный звук. От притока адреналина всё перед глазами поддается ряби и плывёт. От звона в ушах на пару мгновений не слышно толпы, но несмотря на это пытаюсь что-то спросить и узнать причину издевательств. Но мне не говорят. Не считают важным объяснить.

Парень, на которого упала, обратно отталкивает, от чего унизительно сползаю на грязный асфальт. С плеча соскальзывает сумка, откуда вываливается несколько тетрадей.

Немного справившись с шоком, с опаской поднимаю голову. С тревогой замечаю, как богатые отпрыски рассматривают что-то в телефонах. Смеются, пересылая друг другу неизвестную информацию, должно быть, обо мне.

— Вот тебе и тихоня! Отличница! Милая домашняя девочка! Как тебя вообще взяли сюда!? Пришлось хорошо «постараться» для зачисления?

— Мерзкой нищебродке не место рядом с нами! — выкрикивает еще один из толпы.

А потом слышу следующий голос, озвучивающий мерзкие комментарии. И следующий…

Постепенно перестаю различать голоса, когда мерзкая унизительная словесная грязь сливается нещадным потоком, заполняя негативом сознание и сковывая в клетку, из которой нет выхода. Жуткое состояние напоминает плен.

— Признай же это и вали отсюда! Вали!

— Идиотка!

— Страшила!

Синхронные голоса гремят на весь сквер и мне все сложнее сдерживать слезы, чтобы окончательно не опуститься в их глазах, но я клянусь себе, что не расплачусь. Не зареву от бессилия и отчаяния.

Оскорбления заканчиваются совершенно неожиданно. Примерно в ту же секунду, когда белый кроссовок оказывается рядом с моей ладонью на асфальте. Почти на ней. В каких-то жалких сантиметрах от нее.

Я не вижу лица парня, только одну ногу, но точно чувствую, кто он. Подсознательно знаю. Оглушительное биение сердца подтверждает — это ОН. Мой кошмар.

В этот момент к лицу опускается рука со смартфоном, демонстрируя экран.

Я пытаюсь смотреть в телефон, но не вижу что там — перед глазами всё плывёт.

— Вот это ничтожество на фотографии это ты? — спрашивает ОН совершенно спокойно. Просто с легким любопытством. Без каких-либо бурных эмоций, в отличие от остальных ребят, которые при звуке его голоса затихают и едва заметно отодвигаются на безопасное расстояние. Все мгновенно закрывают рты и выжидающе смотрят шоу. Ждут моей реакции. Желают увидеть слезы или мольбу, но мой шок настолько силен, что студенты не получают желаемого.

Я беззвучно открываю и закрываю рот.

Когда картинка на экране становится чёткой, в течение секунды приходит понимание и всё встает на свои места. Появляются ответы на вопросы, почему прицепились именно ко мне и почему обозвали плохим словом.

Рот автоматически открывается, и я в голос стону, а затем с опозданием прикрываю его двумя ладонями. Но слишком поздно. Неуместная реакция на фото дает наглядные неопровержимые доказательства моей вины.

При взгляде на экран телефона память услужливо подбрасывает те постыдные мгновения. Заставляет вновь пережить откровенный шок и ужас от понимания, что это не бред воспаленного сознания, а реальность. Те недавние чувства снова фейерверком взрываются внутри, обжигая горящими искрами кожу и разрывая последние нити самообладания. Слезы застилают пеленой глаза, когда я понимаю, что Александр увидел эту гадость. Что тоже теперь считает меня такой. Он уже продолжительное время не говорил мерзких слов и показалось, что его отношение немного изменилось и что же? Теперь снова будет считать никем или вовсе возненавидит? Мне слишком больно от этой мысли, поэтому обрываю ее. Сохраняю маленькую веру, что смогу всё объяснить.

Замечаю, как он убирает телефон обратно в карман брюк. Наклоняется и строго проговаривает каждое слово четким, ровным голосом. При этом лицо его впервые выражает такую сильную гамму эмоций презрения и пренебрежения:

— Знаешь, я совсем не удивлён. Такие девушки, как ты, зарабатывают на обучение, используя свои лучшие умения!

Шок парализует. Охватывает страшное состояние оцепенения. Накрывает волной невероятно сильных чувств, от которых становится очень больно где-то в области груди. Слова не могу сказать, поэтому оправдать себя тоже не получается. Да и понимаю, что не станет сейчас выслушивать объяснения, потому что уже поверил фотографиям и своим прихлебателям.

Теперь захлебываюсь новыми вопросами: кто создал и распространил информацию!? И главное: зачем столько сил потратил на мое уничтожение!?

— Отомри! — снова пренебрежительно пихают в плечо. — Что скажешь в свое оправдание? Это не ты на фотографиях? Тебя подставили? Это всемирный заговор против одной жалкой нищенки?

Снова толчок в плечо, и я окончательно заваливаюсь грудью на асфальт перед ногами Александра. В момент моего падения он намеренно отходит, чтобы, не дай бог, не прикоснулась к нему руками.

Какая же это грязь! Всё это их поведение — грязь. И я чувствую себя грязной, когда поднимаюсь вот так с пыльного асфальта, оскорбленная, униженная, на дрожащих руках и ногах. Под свист и требования лежать дальше.

Невзирая на их слова, я встаю ровно и совершенно молча отряхиваю ладони, словно совсем не беспокоюсь о происходящем, как будто равнодушна к оскорблениям от Александра. Хотя слезы уже начинают капать с ресниц. Остается всего нескольких секунд до того, как каждый увидит это. Прежде чем позорный момент сбудется, я стараюсь максимально скрыть эмоции, вытирая тыльной стороной ладони щеки. Молю о том, чтобы не заметили слабости. Надеюсь на чудо. И оно происходит…

— Ребяяяята, ну где же ваши аристократические манеры? — от звука знакомого голоса напрягаюсь. Охватывает еще больший ужас. Хотя казалось бы куда еще больше? Обманчиво-вежливому тону этого парня меня не обмануть. Я знаю, что скрывается за приторной улыбкой. Отчетливо вижу сколько ненависти и пренебрежения к людям там скрыто. Хорошо помню, как он со смехом избивал неугодного парня. На его губах тогда была такая же сумасшедшая улыбка, от которой бросает в дрожь и сейчас.