Каждое лето после

Он изучал меня, его губы были плотно сжаты.

— Клянёшься? — спросил он.

— Клянусь, — пообещала я и потянула за его браслет.

— Да, у меня бывают поллюции, — быстро сказал он.

Он даже не прервал зрительный контакт.

— На что они похожи? Это больно?

Вопросы срывались с моих губ без моего согласия.

Он ухмыльнулся.

— Нет, Перси, это не больно.

— Не могу представить, как можно не контролировать своё тело.

Сэм пожал плечами.

— Девочки тоже не контролируют свои месячные.

— Это правда. Я никогда не думала об этом.

— Но ты думала о возбуждающий снах, — он пристально посмотрел на меня.

— Ну, они звучат довольно отвратительно, — солгала я. — Хотя и не так отвратительно, как месячные.

— Месячные не отвратительны. Они являются основой человеческой жизни, и они на самом деле довольно крутые, если подумать об этом, — сказал он, его глаза расширились от искренности. — Они, по сути, являются основой человеческой жизни.

Я уставилась на него, разинув рот. Я знала, что Сэм умен — я видела его табель успеваемости, прикрепленный к холодильнику Флореков, — но иногда он говорил такие вещи, как Месячные — это основа человеческой жизни, и это заставляло меня чувствовать себя отсталой на годы.

— Ты такой задрот, — усмехнулась я. — Только ты можешь сказать, что месячные — это круто, но поверь мне, они отвратительны.

— Значит, у тебя они есть, — подтвердил он.

— Твои дедуктивные способности выдающиеся, Док, — сказала я, ложась на спину и закрывая глаза, чтобы положить конец разговору.

Но через несколько секунд он заговорил снова.

— Они чувствуются по-разному каждый раз.

Я пристально посмотрела на него, но его лицо было освещено солнцем.

— Иногда я чувствую, что это происходит во сне, а иногда я просыпаюсь, а это уже произошло.

Я прикрыла глаза рукой, пытаясь разглядеть его лицо.

— Что тебе снится? — прошептала я.

— А как ты думаешь, Перси?

У меня было общее представление о том, что мальчики считают сексуальным.

— Блондинки с большими сиськами?

— Иногда, полагаю, — сказал он. — Иногда девушки с каштановыми волосами, — тихо добавил он.

То, как он смотрел на меня сверху вниз, заставляло мои внутренности почувствовать себя горячим медом.

— Каким был твой первый поцелуй? — спросила я.

Ответ внезапно показался мне неотложным.

Он молчал несколько долгих секунд, а когда заговорил, это прозвучало как тихий выдох.

— Не знаю. Я ещё ни с кем не целовался.

***

В школе Дир-Парк ходили слухи, что мисс Джордж была ведьмой. Учительницей английского в девятом классе была пожилая незамужняя женщина, чьи редеющие волосы цвета ржавчины выглядели такими ломкими, что у меня возникало искушение попытаться отломить прядку. Она была одета в ниспадающие слои черного и охряного цветов, которые скрывали ее крошечное тело, в остроносые ботинками на высоком каблуке, которые шнуровались вокруг её тощих икр. И у нее был этот смоляной браслет с мертвым жуком, заключенным внутри, который, как она заверила нас, был настоящим. Она была строгой, жесткой и немного пугающей. Я любила её.

В первый день занятий она раздала рабочие тетради пастельных тонов, которые должны были служить нам личными дневниками. Она сказала нам, что дневники священны, что она не будет судить об их содержании. Наше первое задание состояло в том, чтобы написать о нашем самом запоминающемся впечатлении с лета. Делайла посмотрела на меня и одними губами произнесла слова Чарли без рубашки. Сдерживая смешок, я открыла бледно-желтый блокнот и начала описывать скалу для прыжков.

Записи в дневнике быстро стали моей любимой частью девятого класса — иногда мисс Джордж давала нам тему для изучения; в других случаях она оставляла это на наше усмотрение. Мне было приятно придавать форму и порядок своим мыслям, и мне нравилось использовать слова, чтобы рисовать картины озера и буша9. Я написала целую страницу о варениках Сью, но также представляла ужасные истории о мстительных призраках и неудачных медицинских экспериментах.

Через четыре недели учебного года мисс Джордж попросила меня остаться после уроков. Как только остальные ученики вышли, она сказала мне, что у меня природный талант к творческому письму, и предложила мне принять участие в конкурсе коротких рассказов, проводимом по всей школе. Финалисты должны были посетить трехдневный писательский семинар в местном колледже во время мартовских каникул.

— Подредактируй один из своих рассказов-ужасов, дорогая, — сказала она, а затем выпроводила меня за дверь.

Я взяла дневник в коттедж на выходные в День благодарения, чтобы Сэм мог помочь мне решить, над какой идеей работать. Мы сидели на моей кровати, натянув на ноги одеяло от Hudson’s Bay, Сэм листал страницы, а мои глаза прилипли к нему, как язык к металлическому столбу зимой. С тех пор, как Сэм сказал мне, что он ни с кем не целовался, я не могла перестать думать о том, как я хотела прижаться к его губам, прежде чем кто-то другой сможет.

— Они действительно очень хорошие, Перси, — сказал он. Его лицо стало серьезным, и он похлопал меня по ноге. — Ты такая милая, красивая девушка снаружи, но на самом деле ты полный фрик.

Я выхватила рабочую тетрадь из его рук и шлепнула его ею, но мой мозг застрял на слове красивая.

— Я имею это в виду как комплимент, — засмеялся он, подняв руки, чтобы защититься.

Я подняла руку, чтобы ударить его снова, но он схватил меня за запястье и дернул вперед, так что я упала на него сверху. Мы оба замерли. Мои глаза переместились на маленькую складку на его нижней губе. Но потом я услышала шаги наверху и слезла с него. Мама появилась в дверях, хмурясь за своей огромной красной оправой.

— Здесь всё в порядке, Персефона?

— Я думаю, тебе стоит выбрать тот, что про кровь из мозга, — прохрипел Сэм после того, как она ушла.

***

Мама и папа сказали, что мы могли бы провести мартовские каникулы в Баррис-Бей, если я не попаду на семинар, и на секунду я подумала, что, может быть, мне не стоит утруждать себя участием. Я поделилась этой идеей с Делайлой, когда мы шли домой из школы, и она ущипнула меня за руку.

— У тебя есть дела поважнее, чем беспокоиться о Летних мальчиках, — сказала она.

Я схватила её за руку.

— Кто ты и что ты сделала с Делайлой Мэйсон? — я взвыла.

Она высунула язык.

— Я серьёзно. Мальчики созданы для развлечений. Множество развлечений. Но не позволяй никому вставать на пути твоего величия.

Мне потребовалась каждая унция моего самообладания, чтобы не согнуться пополам от смеха. Но вот как получилось.

Я работала над этой историей всю осень. Речь шла о кажущемся идиллическим пригороде, где самых умных и привлекательных подростков отправляли в элитную академию. За исключением того, что школа на самом деле была кошмарным учреждением, где у них брали мозговую жидкость для приготовления сыворотки, дающей молодость. Сэм помог мне проработать детали по электронной почте. Он выискивал дыры в сюжете и науке, а затем проводил со мной мозговой штурм решений.

Как только я закончила, то отправила ему копию по почте с подписанным титульным листом и посвящением ему «за то, что ты всегда знал нужное количество крови». Я назвала рассказ «Молодая кровь».

Пять дней спустя он позвонил домой после ужина.

— Я перестаю думать о том, что мы можем сделать во время мартовских каникул, — сказал он. — Не может быть, чтобы ты не выиграла.

***

Мы поехали в Баррис-Бей в День Подарков10. Буш казался другим миром, не таким, каким он был летом — березы и клены были голыми, а землю покрывали 30 сантиметров снега, солнце отражалось от кристаллов крошечными сверкающими крапинками. Сосновые ветви выглядели так, словно были покрыты алмазной пылью. Один из круглогодичных жильцов расчистил нашу подъездную дорожку и разжег огонь, из трубы коттеджа повалил дым. Это было похоже на сцену с Рождественской открытки.

Как только мы распаковали вещи, я закуталась в свой красный шерстяной плащ, надела белые сапоги с пушистыми помпонами, вязаную шапочку и варежки в тон. Я схватила посылку, которую тщательно завернула для Сэма, и направилась к двери. Мое дыхание поднималось в воздух серебристыми облачками, и ветер кусал мои пальцы сквозь рукавицы. Я дрожала, когда поднималась на крыльцо Флореков.

Сью открыла дверь, удивленная, увидев меня.

— Перси! Я так рада тебя видеть, дорогая, — сказала она, обнимая меня. — Входи, входи — здесь холодно!

В доме пахло, как на День благодарения, — индейкой, древесным дымом и ванильными свечами.

— Счастливого Рождества, миссис Флорек. Надеюсь, вы не возражаете, что я пришла без звонка. У меня есть подарок для Сэма, и я хотела сделать ему сюрприз. Я полагала, он будет дома?

— Я совсем не возражаю. Тебе здесь рады в любое время — ты это знаешь. Он… — её прервал хор мучительных вздохов, а затем смех. — Он в подвале, играет в видеоигры с парой друзей. Раздевайся и спускайся вниз.

Я непонимающе уставилась на неё. Теоретически я знала, что у Сэма были и другие друзья. Он начал упоминать о них чаще, чем когда мы впервые встретились, и я побуждала его отложить домашнее задание и пообщаться с ними. Я просто никогда их не встречала.

Хочу ли я встретиться с ними? Хотят ли они встретиться со мной? Знают ли они вообще о моем существовании?

— Перси? — Сью ободряюще улыбнулась мне. — Повесь свое пальто, ладно? Они славные ребята, не волнуйся.

Я спустилась по лестнице в носках, и когда я добралась вниз, меня встретили три пары удивленных глаз.

— Перси! — сказал Сэм, вставая. — Не думал, что ты уже здесь.

— Та-да! — ответила я, присев в полупоклоне, в то время как двое других мальчиков отложили свои джойстики и встали на ноги.

Сэм крепко обнял меня, как он сделал бы, если бы мы были только вдвоём. Я на мгновение закрыла глаза — от него пахло ополаскиватель для одежды и свежим воздухом. Он казался больше, плотнее.

— О боже, ты замерзла, — сказал он, отстраняясь. — Твой нос ярко-красный.

— Да, не думаю, что мои вещи достаточно теплые для севера.

— Давай я принесу тебе плед, — предложил он, а затем оставил меня стоять посреди комнаты, пока копался в ящике.

— Привет, — сказала я, помахав друзьям Сэма. — Поскольку Сэм явно не знает, как представлять людей друг другу, я Перси.

— Ой, извините, — сказал Сэм, протягивая мне разноцветный лоскутный плед. — Это Финн, — сказал он, указывая на парня с нечесаными черными волосами и в круглых очках. Финн был почти такого же роста, как Сэм. — А это Джорди.

У Джорди была темная кожа и коротко подстриженные волосы. Он был ниже ростом, чем двое других, но не такой жилистый. Все трое были одеты в джинсы и толстовки.

— Знаменитая Перси. Приятно познакомиться, — сказал Финн, улыбаясь.

Значит, они всё-таки знают обо мне.

— Девушка с браслетом, — сказал Джорди с ухмылкой. — Теперь мы, наконец, можем понять, почему Сэм никогда не тусуется с нами летом.