Бороться, чтобы дышать

Мне он нравился. Мне нравилось смотреть в ее глаза и видеть в них свет, этот взгляд предназначался только мне, им она одаривала меня каждый раз, когда наши глаза встречались, он заставлял меня желать подойти к ней, подхватить на руки и сказать, что все будет хорошо. И так бы оно и было. Я бы позаботился об этом, но мне нужно знать, что она в этом надолго, что ее подтолкнула ко мне не смерть матери, что Лея действует по доброй воле, и это то, чего она хочет.

— Приятель, я думал, ты хочешь ее вернуть? — спрашивает Бен, ступая на мою лодку. Я знал, что он скоро появится, ведь Ронда видела, как я уходил.

— Не так, брат. — Я снова делаю глоток. — Не сейчас, когда все еще вижу в ее глазах боль от потери матери.

— Ты облажался. Сейчас она нуждается в тебе и то, как ты ушел… — Бен качает головой. — Она борется. Я это вижу, но еще я видел, как в комнате, полной людей, она просто исчезла. Она запуталась, чувак.

— Я не в силах вернуть ее прежнюю, — напоминаю я ему. — Как бы мне этого ни хотелось. Я могу помочь; могу быть с ней рядом, но не в силах ее исправить, брат, потому что при первой же проблеме она уйдет, а это неприемлемо. Не в этот раз, не тогда, когда любовь, которую я испытывал к ней в прошлом, — ничто по сравнению с тем, что чувствую сейчас. Поэтому не думай, что я ее не хочу, или же не хочу вернуть наши украденные годы, потому что это не так. Я желал ее пятнадцать лет назад, и все еще чертовски желаю сейчас. Во мне нет ни одной частички, которая бы не знала, что она — мое будущее, но у нас куча дерьма, с которым нужно разобраться, прежде чем мы даже подумаем о том, чтобы отправиться по этому пути, потому что, лишь начав, дороги назад уже не будет. Мне нужно, чтобы Лея была достаточно сильной, чтобы бороться за нас, а оплакивая потерю матери, ей ни за что это не удастся.

— Ну, не знаю. — Бен садится на борт лодки и проводит рукой по волосам.

— То есть, хочешь сказать, ты не стал бы дожидаться, пока Ронда покончит со своим бывшим, прежде чем начать за ней ухаживать? — спрашиваю я, уже зная ответ.

Бен захотел ее в тот же миг, как увидел, но он знал, что не сможет начать действовать, когда она все еще разгребала дерьмо после своего бывшего. И речь не шла о том, что она все еще его любила, а о том, что он выносил ей мозги, оскорблял, пока ее самооценка почти не сошла на нет.

— Ладно, насчет этого ты прав, — говорит он, затем из его кармана раздается телефонный звонок, достав его, он хмурит брови. — Привет, детка, — говорит он, и я вижу, как его глаза встречаются с моими, затем он качает головой, проводя пальцами по волосам. — Черт, в котором часу он приехал? — Бен вздыхает, снова смотрит на меня и встает. — Мы уже едем.

— Что случилось? — спрашиваю я, следуя за ним.

— Не поверишь, кто только что заявился в дом мамы Леи, — рычит он.

— Бывший Ронды? — спрашиваю, думая, что мы каким-то образом накликали появление этого куска дерьма.

— Нет. Леи.

— Серьезно? — Теперь настала моя очередь рычать. — Какого хрена он там забыл?

— Не знаю. Ронда только сказала, что он приехал. Она сразу поняла, кто он такой, потому что Джози рассказывала о нем и показывала ей их фотографии. — Бен замолкает, смотрит на меня через плечо и ухмыляется. — Хорошо, что ты немного выпил; это поможет тебе собраться с мыслями, когда мы туда доберемся.

— Или нет.

Гул в крови от алкоголя, что я чувствовал несколько минут назад, давно прошел, сменившись гулом другого рода, от которого мышцы напряжены в ожидании. Я не знаю бывшего Леи. Но тот факт, что Лея к нему прикасалась, любила, носила на пальце подаренное им кольцо — вызывает у меня к этому парню чувство, близкое к ненависти.

Дорога от пристани до дома Леи занимает меньше пятнадцати минут, и когда мы прибываем туда, я вижу, что на подъездной дорожке стоит «Тойота Камри». Ссразу понимаю, что она взята на прокат в аэропорту. Сломя голову, открываю дверцу грузовика Бена и спрыгиваю вниз. Не дожидаясь его, вхожу в дом и осматриваю гостиную. Лея сидит на диване рядом с Рондой и худощавым парнем в темных джинсах, которые выглядят совершенно новыми, флисовом пуловере и кроссовках. Темные волосы разделены сбоку на пробор. Он выглядит так, будто сошел со страниц каталога «Эдди Бауэр», но никогда в жизни не носил джинсы и отправился в магазин, чтобы их там на него одели.

— Что происходит? — спрашиваю я, Лея поворачивает ко мне голову и ее лицо бледнеет.

— Остин, — шепчет она.

— Остин? — повторяет парень в кресле, и на его челюсти дергается мускул. — Надо думать, он будет здесь. — Он смотрит на Лею так, словно только что доказал свою правоту.

— А ты кто? — спрашиваю я его, хоть и знаю ответ.

Он стискивает челюсть, а затем на его лице появляется ухмылка.

— Ее муж. — Он встает, а я, подняв бровь, смотрю на Лею, которая внезапно нервничает.

— Бывший муж. — Ее глаза сужаются, а руки на обтянутых джинсами бедрах сжимаются в кулаки. — Кен, ты так и не объяснил, зачем приехал.

— Нам нужно многое обсудить, и мне необходимо было убедиться, что с тобой все в порядке. Твоя мама болела, потом я услышал о ее смерти, а ты не отвечала на мои звонки и сообщения, поэтому и решил прилететь сюда, чтобы самому тебя проведать.

— Я не отвечала, потому что не хотела с тобой разговаривать. Нам нечего обсуждать, — заявляет она ему.

— Я беспокоюсь за тебя, персик. Ты ушла, не разговариваешь ни с кем из друзей, просто отрезала себя от всех, включая меня.

— Ну, как видишь, я в полном порядке, так что можешь уезжать. — Она устремляется к двери и распахивает ее, указывая рукой на улицу.

— Персик…

Она вскидывает руку, и фраза обрывается.

— Не. Называй. Меня. Так.

— Тебе нравилось это прозвище. — Он хмурится, глядя на ее руку.

Она запрокидывает голову, в отчаянии закрывая глаза. Не раздумывая, я подхожу к ней и притягиваю к себе, кладу ладонь ей на затылок и прижимаю к своей груди.

— Ты должен уйти, — говорю я ему, крепче обнимая Лею, пока она пытается вырваться.

— Ты не можешь указывать мне, что делать. Я хочу поговорить со своей женой.

— Она больше не твоя, — рычу, чувствуя, как мои объятия становятся крепче.

— Тебе бы этого хотелось, не так ли, если бы она не была моей? Какая жалость, потому что все не так. Я не подписал бумаги. Хотел посмотреть, сможем ли мы все уладить, — говорит он, и Лея, все еще находясь в моих объятиях, отчаянно пытается вырваться, но если я не буду ее держать, то могу вцепиться в глотку этого куска дерьма.

— Засранец! — кричит она, прижатая к моей груди, но ее глаза прикованы к бывшему. — Гребаный мудак! — визжит она, тяжело дыша. — Почему ты так со мной поступаешь? — шепчет она, спустя несколько секунд. — Почему не можешь просто оставить меня в покое?

Я опускаю голову, видя ее закрытые глаза, она с трудом дышит. Во мне закипает гнев. Сейчас ей это не нужно, не со всем тем, что происходит. Я смотрю поверх ее головы на Бена, который обнимает за плечи побледневшую Ронду, и подаю ему знак. Он принимает у меня Лею, а я встаю перед ее бывшим, близко наклоняясь к нему.

— Повторю еще раз. Уходи, иначе я сам выставлю твою задницу.

— В городе нет свободных номеров. Мне негде остановиться, — говорит он, переводя взгляд с меня на Лею.

— У тебя есть машина, — говорю, делая к нему еще шаг, чем заставляю отступить.

— Я не буду спать в машине.

— Ну, как видишь, Лея теперь моя, — шепчу, наклоняясь ближе к его лицу, чтобы только он мог меня слышать, — и ты здесь не останешься.

— Она не твоя, — шипит он, толкаясь со мной грудью.

— Она всегда была моей, и, полагаю, ты прекрасно это знаешь, не так ли?

— Иди на хрен!

Он пихает меня в грудь, но вместо того, чтобы ответить тем же, я использую массу своего тела, заставляя его отступить еще на шаг, затем отхожу в сторону и захлопываю дверь у него перед носом. За свою жизнь я побывал в изрядной доле драк, но в данный момент я не владею собой. Мне хочется снова открыть дверь и выбить из него все дерьмо. Склонив голову, пытаюсь пробиться сквозь гнев, пеленой застилающий взгляд.

— Ненавижу его, — шепчет Лея. Я поворачиваюсь к ней, она сидит на диване, схватившись за голову.

— Ты все еще за ним замужем? — тихо спрашивает Ронда, растирая ей спину.

— Нет… не знаю… — Лея поднимает голову, и наши глаза встречаются. — Я не включала телефон и не проверяла электронную почту с тех пор, как вернулась домой.

— Гребаный мудак, — ворчит Бен и слегка опускает жалюзи, выглядывая наружу.

— Он уехал? — спрашивает Лея.

— Нет, ублюдок все еще там.

— Может вызвать полицию? — испуганно спрашивает Ронда, и большое тело Бена застывает, а затем он поворачивается, чтобы посмотреть на жену.

— Нет, детка. Не думаю, что он опасен, — тихо говорит он ей, отходя от окна и опускаясь перед ней на корточки.

— Просто глуп, — говорит Лея, оценив ситуацию. Ронда переводит взгляд с Бена на нее и, облегченно вздохнув, кивает.

— Сходи за телефоном, детка, — говорю Лее, и она поворачивает голову в мою сторону. — Я хочу, чтобы ты позвонила своему адвокату и спросила, какого хрена происходит.

— Хорошая мысль.

Она встает с дивана и исчезает в коридоре, возвращаясь через несколько минут с телефоном и зарядным устройством, которое подключает к сети.

— Аккумулятор разрядился, — объясняет она.

Именно тогда я замечаю на ее щеках легкий румянец, нижняя губа выглядит темнее, чем обычно, словно она ее кусала. Когда я на нее смотрю, желание поцеловать снова сверлит меня изнутри.

— Пятьдесят голосовых сообщений, — рассеянно бормочет она, затем нажимает пару кнопок и подносит телефон к уху. — Привет, Элейн, это Лея. Том свободен? Хорошо, спасибо. — Она смотрит на меня. — Он на месте, — поясняет она, и я киваю, сдерживая улыбку; она так чертовски очаровательна.

— Привет, Том. Да, слышала. Он заявился сюда и рассказал новости, — говорит она, и от слов адвоката костяшки ее пальцев белеют. — Нет, я не хочу быть за ним замужем. Вот почему я тебя наняла и подала на развод. — Запрокинув голову, она закрывает глаза. — Что же, если придется, то мы это сделаем, пожалуйста, продолжай. Просто пришли мне бумаги.

Она вздыхает, ее глаза открываются и снова останавливаются на мне.

— Ладно, поговорим завтра. Спасибо, Том. — Опустив голову, Лея бросает телефон на стол. — Он не лгал. Он не подписал бумаги, так что теперь мне придется подавать на суд.

— Каков придурок, — вмешивается Ронда со своего места на диване, где Бен обнимает ее за плечи.

— Я просто не понимаю, зачем он это делает, — раздраженно говорит Лея.

— Потому что он мудак, — напоминаю я ей.

— Да, мудак. Мама возненавидела его с первого взгляда.

— Правда?

Я удивлен. Полагал, она думала, что он — хорошая партия для ее дочери, по крайней мере, вначале. Достаточно хорошая, чтобы не говорить мне, где Лея. Достаточно хорошая, чтобы держать нас порознь целых пятнадцать лет.

— Она считала его подлым, — продолжает она, приводя меня в бешенство.

— Тогда почему ты вышла за него замуж? — рычу я, и Лея переводит взгляд с меня на Ронду и Бена, прежде чем снова встретиться со мной полными слез глазами.