Зависимы сейчас

Моя грудь опускается, осознавая источник его замешательства и боли.

— Какого черта, Лил? — говорит он.

Вчера во время последнего сеанса терапии я до крови расцарапала руку, и завтра, скорее всего, появится уродливый красный рубец. Даже с грубыми обкусанными ногтями я умудрилась разодрать кожу.

Ло осматривает мои ногти, его нос раздувается, чтобы сдержать еще больше эмоций.

— Я в порядке. Я просто... волновалась вчера. Терапия была сложнее. Ты возвращался домой... — я не хочу говорить об этом сейчас. Я хочу, чтобы он обнял меня. Я хочу, чтобы наше воссоединение было эпичным — достойным «Дневника памяти». А мое глупое беспокойство и дурная привычка разрушили идеальный исход, который я себе представляла. Я возвращаю свою руку и касаюсь его подборка, заставляя его перестать фокусироваться на моих проблемах. — Я в порядке.

Слова кажутся немного фальшивыми. Я не в порядке на сто процентов. Эти последние три месяца были испытанием, которое я легко могла провалить. Временами мне казалось, что сдаться — это лучше, чем бороться. Но я справилась. Я здесь.

Ло здесь.

Это все, что имеет значение.

Его руки внезапно скользят по моей спине, и он прижимает мое тело к своему. Его губы касаются моего уха, отчего по шее пробегают мурашки. Он шепчет: — Пожалуйста, не лги мне.

— Я не... — но я не могу закончить, потому что слезы начинают наворачиваться, обжигая на своем пути вниз. Я вцепляюсь в его плечи, прижимая крепче, боясь, что он собирается отстраниться и оставить меня сломленной на крыльце. — Мне жаль, — задыхаюсь я. — Не уходи...

Он отступает, и я прижимаюсь к нему сильнее, отчаянно и испуганно. Он — спасательный круг, который я не могу отпустить. Я завишу от него больше, чем любая девушка должна зависеть от парня, но он был основой моей жизни. Без него я утону.

— Эй, — он берет мое лицо в свои руки. Его стеклянные глаза возвращают меня к реальности. К тому факту, что он чувствует мою боль так же, как я чувствую его. В этом-то и проблема. Нам так больно друг за друга, что трудно сказать «нет». Трудно лишить себя порока, который заглушит агонию дня. — Я здесь, — говорит он, по его щеке стекает беззвучная слеза. — Мы справимся с этим вместе.

Да.

— Ты можешь меня поцеловать? — спрашиваю я, гадая, разрешено ли это. Мой психотерапевт вручила мне белый конверт с моими сексуальными ограничениями — что я должна и чего не должна делать. Она посоветовала мне не читать его и отдать Ло. Поскольку я должна стремиться к близости, а не к безбрачию, я должна передать ему контроль в постели. Он установит правила и скажет мне, когда остановиться.

Вчера я передала конверт Роуз и попросила ее передать его Ло на тот случай, если я струшу. Как бы Роуз ни была озабочена процессом моего выздоровления, я уверена, что это было первое, что она сделала, когда Ло вошел в дверь.

Я понятия не имею, сколько раз я смогу поцеловать его. Сколько я могу кончать и можно ли мне заниматься сексом где-либо, кроме спальни. Я настолько компульсивна в отношении секса, что необходимо установить ограничения, но следовать им будет самой трудной частью моего пути.

Его палец вытирает мои слезы, а я вытираю его. Я жду его ответа, мои глаза прикованы к его губам, которые я хочу целовать до тех пор, пока они не закровоточат и не опухнут. Он наклоняется ко мне, и я остро ощущаю, как его пальцы вдавливаются в мои бедра, твердость его тела. Мне нужно, чтобы он закрыл этот промежуток между нами. Мне нужно, чтобы он заполнил меня целиком.

Поспешно я встречаюсь своими губами с его губами, ожидая, что он поднимет меня за талию, погрузит свой язык в мой рот и вдавит меня спиной в сайдинг.

Но он не поддается моим желаниям.

Он откидывается назад и прерывает поцелуй в считанные секунды. Мой желудок сжимается. Ло редко говорит мне «нет», когда дело касается секса. Он играет на моей тяге, пока я не стаю мокрой и желанной. Я понимаю, что скоро все действительно изменится.

— Теперь все на моих условиях, — шепчет он, его голос хриплый и глубокий.

Все мое тело уже пульсирует от его близости.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Я так давно не прикасалась к тебе, — я хочу провести по нему руками. Я хочу, чтобы он трахал меня, пока я не заплачу. Я представляю это снова и снова, мучая себя этими плотскими мыслями. Но я также хочу быть сильной и не бросаться на него, как будто он всего лишь тело, которого мне не хватает. Он значит для меня гораздо больше. Может быть, его задело мое настойчивое желание поцеловать его? Может быть, он видит в этом плохой знак? — Прости, — снова извиняюсь я. — Дело не в том, что я хочу тебя ради секса... То есть, я хочу секса, но я хочу тебя, потому что я скучаю по тебе... и я люблю тебя, и мне нужно... — я качаю головой. Мои слова звучат глупо и отчаянно.

— Лил, — говорит он медленно. — Расслабься, хорошо? — он заправляет прядь волос мне за ухо. — Ты думаешь, я не знаю, что это тяжело для тебя? Я знал, что мы столкнемся с этим моментом, — его взгляд падает на мои губы. — Я знал, что ты захочешь поцеловать меня и чтобы я взял тебя быстро и жёстко. Но сегодня этого не произойдет.

Я быстро киваю, ненавидя эти слова, но пытаясь впитать их в себя и принять. Неконтролируемые слезы начинают течь, потому что я боюсь, что не смогу сдержать свои навязчивые мысли. Я думала, что быть вдали от Ло будет самой трудной частью, но научиться иметь с ним здоровые, близкие отношения вдруг кажется невозможным. Он — мужчина, которым я хочу пользоваться каждую минуту дня. Если я этого не делаю, то фантазирую об этом. Как я могу остановиться?

Его дыхание становится поверхностным, как будто от моих слез у него в животе завязываются узлы. Я чувствую себя полностью уничтоженной виной, стыдом и отчаянием.

Его пальцы сильнее впиваются в мои бедра, как бы напоминая мне, что он здесь, прикасается ко мне.

— Но что сейчас произойдет, — выдыхает он, — так это то, что я пронесу тебя через эту дверь. Я буду растягивать каждое мгновение, пока ты не будешь истощена. И я буду делать это так медленно, словно и не было этих трёх месяцев разлуки. Завтра для тебя будет чувствоваться сегодняшним днём, мы станем одним целым и никто в этой гребанной вселенной не сможет произнести твое имя, не произнеся мое.

А потом он целует меня, так настойчиво, так страстно, что из моих лёгких выходит весь воздух. Его язык осторожно проникает в мой рот, и я смакую каждое движение. Он массирует мой затылок, захватывает мои волосы, дергает и заставляет мои нервы работать на пределе.

Его руки опускаются к моей попке, и он без труда поднимает меня. Я обхватываю ногами его талию, плотно прижимаясь к нему. Он заносит меня внутрь, как и обещал. Я просовываю руки под его руки и прижимаюсь щекой к его твердой груди, слушая неровный стук его сердца. Мы так близко, но я жажду быть еще ближе. Мое дыхание замирает от этого.

Он целует меня в макушку и несет меня в мою спальню на втором этаже. Точнее говоря, в нашу спальню. Он уже откинул мой сетчатый балдахин оставив только черно-белое одеяло с красными простынями. Ло прижимает меня спиной к матрасу, и я протягиваю руку, чтобы схватить его за рубашку и притянуть его к себе. Но он отступает назад и качает головой.

Медленно, я помню.

Мои ноги свисают с края, и я опираюсь на локти, когда он встает передо мной.

— Я твой, — говорит он мне. — Я всегда буду твоим, Лили. Но теперь пришло время тебе сказать это.

Я сажусь, и мои глаза окидывают его всего. За всю нашу жизнь он ни разу не сказал мне «ты моя». Он никогда не воспринимал меня так, как я воспринимала его. Он отдал себя мне. И я понимаю, что пришло мое время все исправить и отдать себя ему.

— Я твоя, — шепчу я.

Мышцы на его челюсти подергиваются, он почти улыбается.

— Я поверю тебе, когда увижу это.

Я прищуриваюсь.

— Тогда почему ты просил меня сказать это?

Он наклоняется вперед, его губы так близко к моим. Его ладони лежат по обе стороны от моего тела, заставляя меня немного откинуться назад. Я не решаюсь поцеловать его. Он проверяет меня, думаю я.

— Потому что мне нравятся эти слова.

Мои губы приоткрываются. Поцелуй меня, умоляю я.

— Я твоя, — вздыхаю я.

Его глаза опускаются на мои, наблюдая за мной, оттягивая момент. У меня между ног начинает болеть от желания. Я хочу, чтобы его тело прижималось ко мне, наполняло меня, произносило мое имя снова и снова.

Поцелуй меня.

— Я твоя, — задыхаюсь я, широко раскрыв глаза в полном ожидании.

А потом он начинает посасывать мою нижнюю губу, дразняще прикусывая ее, а затем погружает свой таз в мой. Я выгибаю бедра навстречу ему, и он позволяет мне это.

Ло берется за подол рубашки и стягивает ее с головы, отбрасывая в сторону. Прежде чем я провожу ладонями по его упругой груди и точеному прессу, он переплетает свои пальцы с моими. Одновременно он ставит колено на матрас и подтягивает меня повыше на кровать, моя голова ложиться на подушку.

Он забирается на меня и держит мои руки в своих. Затем он вытягивает мои руки и наши костяшки пальцев ударяются о спинку кровати.

Его тело нависает надо мной, больше не сливаясь воедино. Я корчусь под ненавистным мне пространством, мое сердце бешено стучит и жаждет быть еще ближе.

— Ло... — я не могу больше терпеть. Моя спина слегка выгибается, когда я пытаюсь снова встретиться с его телом, и он неодобрительно качает головой.

Поэтому я остаюсь неподвижной. Я пытаюсь позволить ему взять все под контроль, поскольку мне нужно действовать медленно. Его губы опускаются ниже, но не касаются моих. Он сохраняет эту дистанцию, когда расстегивает мои джинсы, ослабляя хватку моей руки. Другой рукой он направляет мою ладонь к своей молнии.

Да.

Проходит всего несколько секунд, прежде чем я расстегиваю молнию и пуговицы, привычно стягивая с него джинсы. После я вылезаю из своих, а он стягивает с меня футболку, на мне нет ничего, кроме черного кружевного лифчика и трусиков. В конце концов, я знала, что он сегодня вернется домой.

Он с упоением впитывает изгибы моего тела и начинает снимать с себя последний предмет одежды.

— Смотри на меня, — хрипло говорит он.

Мои глаза постоянно прикованы к выпуклости в его трусах.

— Я так и делаю, — бормочу я. Технически я смотрю на него.

— В мои глаза, любовь моя, а не на мой член, — говорит он, улыбаясь.

Я поднимаю взгляд, пока он стаскивает с себя трусы. От того, как он смотрит на моё тело у меня перехватывает дыхание. Я сглатываю и не могу удержаться, чтобы не взглянуть мельком на него. О Боже, он нужен мне сейчас. Он твердый и так же хочет этого, как и я, но при этом он все ещё сдержан.

А я нет.

Он мог бы легко воспользоваться моим желанием, большинство парней так и поступили бы. Но чтобы помочь мне, он должен контролировать мое нетерпение и желание повторить снова и снова. Потому что моя зависимость — это не улица с односторонним движением, как у него. Мне нужно его тело, чтобы удовлетворять эти нездоровые желания.