Во всём виновата Грейнджер

— Потому что Гермиона, как и Поттер, и многие другие, остановили этот ад, в котором ты стал бы убийцей и отравителем душ. Я бы не пережила это, а ты? — Драко молчал, потому что его мама и так знала ответ.

— Что я должен сделать?

========== Глава 3 ==========

— Привет, Паркинсон! Я рад, что ты очень быстро среагировала на моё письмо и пришла.

— Это было неожиданно, — сказала Паркинсон, и её рот растянулся в улыбке.

Она прошла мимо Малфоя и, сев в то самое зелёное кресло, закинула ногу на ногу, вопросительно посмотрев на Драко.

— Знаешь, а я ненавижу всё это, — он развёл руками. — Вот эту камеру, да, это мой дом, но всё теперь находится под их контролем. Я не могу ступить ни шагу, и мой срок душит меня. А что потом? Многие дороги закрыты, а мне так и будут диктовать, как жить. Я ненавижу Поттера, как и раньше, как и Грейнджер. Кто они такие? Грязная кровь, пыль, да и только. Ты права, Паркинсон, я не хочу чтобы они жили счастливо, — он постарался вложить в эти слова всё отвращение, всю злость, которая в нём были.

Но вспоминал он при этом не Гарри Поттера и ни Гермиону Грейнджер, а один из вечеров, тех самых, когда Пожиратели смерти собирались, преклонялись перед лордом Волан-де-Мортом, а иногда притаскивали какую-нибудь жертву, ни в чём неповинную, и глумились над ней.

— Отлично, — Пэнси сложила свои ладони, и кончиками пальцев постучала друг об друга.

— Тебе совершенно не нужно ничего делать, всё уже придумано и организовано. Тебе нужно просто дать мне одну книгу, и всё. Я отомщу за нас всех.

— Она будет жива? — он старался спросить это хладнокровно.

— Естественно, в этом и вся задумка. Но она навсегда запомнит, что значит быть выскочкой.

— Какая книга тебе нужна?

— Та самая, которую когда-то мы с тобой нашли в библиотеке, в красной бархатной обложке с символами, в виде отпечатка руки, с правой стороны. Тогда твой отец очень сильно ругался на нас и приказал, чтобы мы её больше никогда не брали. Он что-то громко кричал, а мы с тобой еле унесли ноги, помнишь?

Малфой кивнул.

Конечно, он помнил этот день, этот случай и эту книгу. Древние проклятие — вот что интересовало Паркинсон, и его мама, как всегда, оказалась права.

— Хорошо, будь тут, я скоро тебе её принесу, — и Малфой вышел.

Как только он вышел из кабинета и направился в библиотеку, то его перехватила Нарцисса, которая взмахнула волшебной палочкой и этим обезопасила их уединение: никто не мог услышать то, о чём они бы собирались говорить.

— Ты была права, Паркинсон что-то замышляет. Ей понадобилась книга проклятий, та самая, в красном бархате. Ты же знаешь, про какую я говорю?

Нарцисса кивнула, не отрывая взгляда от собственного сына.

— Я думаю Забини тут не причём, и именно Паркинсон причастна к исчезновению Грейнджер. Я дам ей эту книгу, и что дальше?

— Пойдём, — спокойно произнесла Нарцисса, — У наших книг есть небольшая особенность, особенно у таких. Мне нужно активировать заклинание, и книга будет связана невидимой нитью с особняком, и я смогу её отследить. Я буду знать, куда направилась Паркинсон, и прослежу за ней.

— Нет, сама — это опасно, — Малфой резко остановился и сжал плечо своей матери. — Так нельзя, мы рискуем, а я не хочу рисковать тобой. А вдруг она сошла с ума?

— Возможно, — тихо сказала Нарцисса, — Но выбора он у нас нет. И потом, сын, перед тобой опытная волшебница, жена Пожирателя смерти. Ты думаешь, это моя первая переделка?

Драко вздохнул, ему страшно было представить, во что ввязывал её отец.

Пульсирующее волнение неслось по венам, а в голове мелькнула успокаивающая мысль — «В конце концов, она действительно опытная Волшебница».

========== Глава 4 ==========

Малфой не мог найти себе место. Его движения были хаотичны, он постоянно передвигался по комнате, а как только останавливался, ему хотелось выть.

Безысходность его изматывала. Он переживал, что его мать находится где-то там, пытается разузнать что-то про Грейнджер, остановить Паркинсон.

Драко понимал, что Паркинсон уступает в магической практике его матери, но что было в голове у этой девицы — никому известно не было. И это его беспокоило больше всего.

Нарциссы уже не было больше пяти часов, а небо становилось темнее, и Драко не успел заметить, как оно стало иссиня-чëрное.

Сад, который всегда навеивал на него спокойствие, умиротворённость и детские воспоминания, сейчас был давящим, а деревья были раздражающими, пугающими и вызывающими дурные фантазии.

Он ненавидел себя за беспомощность, за то, что он не мог ничего сделать, не мог выбраться из этого чёртова сада, он был скован заклинанием и знал, если его нарушит — окажется в Азкабане.

Резкий звук аппарации. Обернувшись, он увидел растрёпанную, сгорбленную Нарциссу, держащую бездыханное тело Грейнджер.

Кожа девушки была бледной, а её лицо измученным, веки показались тяжёлыми и плотно закрытыми. В какой-то момент Драко показалось, что она не дышит.

— Помоги мне, Драко! Помоги, — обессиленным голосом сказала Нарцисса.

— Что произошло? — в движении спросил Драко и подхватил Грейнджер, придерживая её голову.

Вместе они разместили тело девушки на траве, и Нарцисса, сев на колени, дотронулась до лба Гермиона.

— Она жива, её сердце бьётся, но признаки жизни будто бы угасают, и я не знаю, что с ней.

— Где Паркинсон?

Нарцисса повернулась и посмотрела на сына, а в её глазах сверкнули искорки ярости, которые погасли в тот же миг, и эти ясные глаза стали снова прекрасными.

— Она осталась там, я обезвредила её. Ей необходима помощь, чтобы она жила. Нам нужно что-то со всем этим делать, — тихо сказала она.

Драко не успел ничего ответить, как услышал знакомые хлопки, треск и тяжёлое дыхание. Уже через секунду были слышны голоса, которые нарастали, хлопков становилось больше и, оглянувшись, они поняли — их окружали.

— Ты вызвала Авроров?

— А нас не нужно вызывать, мы приходим сами, — Малфой обернулся на этот голос и непременно узнал его.

— Поттер, — сквозь зубы проговорил он.

— Положите Гермиону Грейнджер на землю и сделайте три шага назад. Вы окружены, Малфой, и я не советую играть с нами, немедленно опустите палочки.

— Я не отойду, — громко сказала Нарцисса. — С Грейнджер что-то не в порядке! Её жизненные показатели поддерживаю я, и если отойду — связь прервётся.

— Что? — Малфой сделал шаг к матери, но почувствовал резкую боль в ногах, он упал на колени и закричал:

— Поттер, не будь идиотом. Мы не причиняли ей вреда. Моя мать наоборот спасла её.

— Гарри Поттер, вы можете делать с нами что хотите: брать наши воспоминания, проводить ряд заклинаний, вы можете убедиться в том, что мы не нарушили закон. Мой сын, Драко Малфой, находился всё время в поместье, а это я аппарировала вместе с Гермионой Грейнджер, я не могла её оставить. Пэнси Паркинсон причинила ей вред, и я не знаю, что именно она с ней сделала! Силы Грейнджер поддерживаются благодаря моему кулону и связи со мной. Как только я её отпущу, то кулон потеряет связь, и ей станет хуже. Пэнси Паркинсон так же нужна помощь, я применила ряд заклинаний, спасая жизнь Гермионе Грейнджер и свою собственную.

Какое-то время никто не смел прервать молчание, словно каждый проникся словами Нарциссы и понял их смысл.

Больше к Малфоям не обращались. Нарцисса и Драко стояли неподвижно, не сдвинувшись ни на один шаг. Нарцисса по-прежнему держала Гермиону, не отходя от неё. А Драко не отрывал взгляда от своей матери и Грейнджер, и он первый заметил, что свет лица у Гермионы становится ближе к естественному, словно кровь начала циркулировать по её венам, а Нарциссе становилось хуже. Его мать была белее снега, а глаза становились темнее.

— Поттер, Поттер, — не своим голосом закричал Малфой, — Сделай что-нибудь, ей плохо.

Поттер убрал свою палочку и опустился на колени перед Нарциссой и Гермионой, он посмотрел на Малфоя, ничего не сказав.

Целители не заставили себя ждать, и вскоре Малфой остался там, где он был всё это время, совершенно один, в своём собственном саду, рядом со своим поместьем. Ему не дал никто никаких объяснений, ситуация оставалась непонятной, а в сердце поселилась тревога за Нарциссу, и почему-то в его голове появился образ Гермионы Грейнджер. Девочки из прошлого, с непослушными волосами, вздёрнутом кверху носу и весёлым взглядом. Девочки, которою он, казалось, никогда не замечал, не мог замечать.

***

Прошло пять мучительных дней для младшего Малфоя. Его сон был коротким, еда скудной, а мысли сводили с ума.

Он отправил около двадцати писем Поттеру, но ни на одно не получил ответа.

Его мать по-прежнему была в Мунго, про Грейнджер ничего слышно не было. Газеты предательски молчали, а тревога, которая росла с каждым днём, переросла в паническую атаку.

Приступы причиняли боль, дыхание не могло выровняться в течение часа.

Стойкость Драко падала с каждым часом, ему показалось, что его руки стали дрожать, а у голоса появились странные нотки.

Единственный, с кем он поддерживал все эти дни хоть какой-то диалог, был старый домовой эльф, который, как оказалось, был интересным собеседником.

«Ну зачем мы ввязались с мамой в эту передрягу? Какое нам дело было до этой Грейнджер…»

Его мысли прервал Поттер, который появился также неожиданно, как и в прошлый раз, только на этот раз он пришёл через камин. Как же Малфой мог забыть, что камин всё это время был для Министерских работников и авроров открыт, по-прежнему открыт. Ведь он всё ещё был под арестом.

Драко резко развернулся и посмотрел на Поттера в упор, первым он не хотел ни о чём спрашивать, он сам должен ответить на его вопросы. И Поттер заговорил первым:

— Сядь, Драко, — тихо сказал Поттер.

«Он назвал меня по имени», — это удивило Малфоя, и он действительно сел в кресло, не отрывая взгляда от внезапного гостя.

— Я хочу тебя успокоить, твоей матери больше ничего не угрожает, но домой она вернётся не скоро. Ей ещё около недели придётся провести в Мунго, потому что проклятие, которое в неё попало, хоть и имеет обратимую форму, но всё же было достаточно сильным. Нарцисса спасла себя и Гермиону тем, что надела на неё кулон. Я не знаю, что это за штука, но она запретила нам к нему прикасаться, пока он находится у Гермионы, и снять эту вещицу нельзя ни при каких обстоятельствах. Мне некогда было с этим разбираться, но обе они в полном порядке. Им нужно время, но всё будет хорошо, я тебя уверяю. А теперь вернёмся к самому основному. Дело в том, что мы вели Паркинсон в течение нескольких месяцев. Гермиона Грейнджер — это её не единственная жертва, которую она похитила. Были девушки до этого. А Гермиона вызвалась для того, чтобы вовремя обезвредить Паркинсон и не допустить новых жертв. Не знаю, в курсе ты или нет, но Паркинсон одержима, и всё это время ликвидировала всех, кто хотя бы полдня провёл с Забини. Последние четыре девушки были в отношениях, пусть не длительное время, но это были полноценные отношения, и Паркинсон решила их уничтожить. Она использовала разные проклятия, которые причиняли им вред. Одна девушка до сих пор находится в Мунго в бессознательном состоянии, у другой стёрта память, у третьей изуродовано лицо, а четвёртая погибла, — Малфой резко встал и подошёл к Поттеру настолько близко, что увидел, как от его собственного дыхания очки Поттера запотели.