Во всём виновата Грейнджер

— Я тебе уже сказал, что я ничего не говорил. Мы обмолвились несколькими слова.

— Я просил тебя не начинать никакой диалога, ничего не говорить. Её нельзя беспокоить. Семь дней Малфой, семь дней она провела без сознания. Она же даже не помнит, что с ней произошло.

— Она в своём уме Поттер, хватит кудахтать. У меня сейчас разорвётся голова от твоей болтовни. Она помнит все события и ей просто нужно объяснить!

— Как? Как можно объяснить то, что с ней произошло?

— Моя вина в этом? — голос Драко становился выше.

— Нет, я не хотел этого сказать.

— Ты хотел это сказать! Ты хотел обвинить в том, что мы с мамой влезли в это дело. Мерлин, если бы Поттер ты был бы компетентен, то в твоём отделе не могло произойти то, что произошло. Почему сотрудник из другого отдела влез в это расследование? Да, в конце концов, одна девушка погибла и Грейнджер могла также пострадать, и это чудо, что случилось всё иначе. И теперь ты хочешь обвинить в том, что мы сделали что-то не так?

— Прекрати орать! Ты её разбудишь, посмотри она ещё слаба и ей нужно восстановиться. В конечном счете я не знаю как это объяснить, — голос парня начал срываться.

Гермиона начала слышать звуки, звуки превращались в слова, после - в предложения, и с каждым новым словом она узнавала интонации. Голоса становились знакомыми.

Резко распахнув глаза, девушка сконцентрировалась и увидела силуэт, который мельтешил из угла в угол по этой небольшой комнате. Она слышала его голос, его срывающийся до визга голос.

Гермиона увидела, как силуэт поднял ладони и взъерошил свои волосы, а потом это знакомое движение: парень снял очки и начал протирать их футболкой.

Гермиона фыркнула и заговорила:

— Гарри, прекрати мельтешить. У меня от этого вида снова случится приступ тошноты.

— Гермиона, — он резко подошёл к ней и так же резко сел на кровать, от чего Гермиона застонала.

— Ну я же просила.

— Ну и кто там беспокоился о её состоянии? Я же тебе сказал, прекрати мельтешить, кудахтать. Нам надо просто собраться с мыслями и поговорить.

— Но не сейчас же, Малфой, — Гарри устало посмотрел на Гермиону и вскинул свои ладони на уровне своего лица, встретившись с её серьёзным взглядом, он уронил своё лицо в ладони.

У Гермионы было ощущение, что он захныкал и девушка знала, что это имитация звуков говорит о том, что он не знает что делать. Гарри делает так часто, когда не находит слов.

— Который час?

— Час ночи и я хочу спать, но этот тип не даёт ни мне, ни тебе. Он говорил о том, что это я тебя разбужу, а в итоге сделал это сам. Шёл бы ты домой Поттер, к жене, —раздражённо ответил Малфой с другого конца комнаты, вероятно, со своей собственной койки.

— Гарри, ты что здесь сидел всё это время? Как вообще тебя пустили в такое время суток? Дурдом, — устала произнесла девушка.

— Ну, а как? Скажи, как я мог уйти и оставить тебя здесь с ним.

— С ним? — удивилась Гермиона. — Я же в Мунго, как и Малфой, — последний хмыкнул.

— Да ты в Мунго, а ты всё помнишь, что с тобой произошло? — Гермиона уверенно кивнула. — Но ты не всё знаешь, — он задержал дыхание и задрал указательный палец вверх, хотел что-то сказать, но слова словно исчезли, он потерял мысль.

Гарри снова застонал, встал с кровати и начал ходить взад вперёд по комнате, сотрясая воздух ладонями.

— Гарри ты можешь мне объяснить, что происходит? Это просто невозможно. Я не хочу снова упасть в обморок, отключиться и очнуться от твоих воплей. Я помню всё, что со мной происходило и я помню, как… — и она резко замолчала.

— Что? — спросил Гарри остановившись.

— А Малфой точно должен слышать всё, что я сейчас скажу?

— В смысле? — Гарри не понял.

— Ну о том, что со мной произошло с некой нашей знакомой, которая… — Гарри выдохнул.

— Гермиона, Малфой в курсе этого дела, он знает всё, что касается Паркинсон и даже больше, — Гермиона кивнула.

В её голове начали зарождаться мысли, часть этих мыслей пугала, часть она пыталась разогнать, а маленькая часть начинала грызть её изнутри, создавая сомнения, смятение и внутреннюю панику. Сжав свои ладошки она выдохнула и спокойно сказала:

— Давай ты сейчас мне расскажешь вкратце и мы попрощаемся до утра. Ты уйдёшь домой Гарри, и это ненормально, что ты проводишь здесь своё время. То время, что должен тратить на сон. А мы с Малфоем просто ляжем спать. Завтра мы во всём разберёмся, ну пожалуйста, Гарри, — она увидела как парень остановился и подошёл к ней на несколько шагов.

Долгое, тяжёлое молчание, нависшее над ней, и ей снова становилось тяжело дышать.

Гермиона смотрела на Гарри, но его лицо было серым, и лишь небольшое свечение из окна освещало его. Она видела, что он необычайно бледен. Девушка пыталась разглядеть его эмоции, но не хватало света.

Гарри начал говорить, пытался объяснять, но слова выходили тяжело и получалась бессвязная, непонятная речь.

Гермиона продолжала вглядываться в друга и видела, как он нервничает, делает хаотичное движение руками, передвигается по комнате, резко останавливался. А из того, что он сказал, она не поняла ровным счётом ничего. И от этого начинала сильнее нервничать сама, предчувствие говорило ей, что что-то здесь не так.

Девушка попыталась вспомнить события самостоятельно, но всё заканчивалось воспоминанием: как Пэнси Паркинсон заливисто смеялась, размахивая руками и что-то крича ей о том, что она никогда его не получит. Что она его единственная любовь, любовь всей его жизни. Паркинсон зажигала свечи, а Гермиона была в подвешенном состоянии, перетянутая какими-то леаноподобными верёвками. Она даже помнила, как из её носа капала кровь, голову будто сжали тисками, а дальше густая темнота.

А потом это странное пробуждение, ощущение запаха, нереальные сны, и голоса Гарри и Малфоя. А ещё прикосновение её мамы, она знала то, что это иллюзия: ведь мама к ней прийти не могла. Из мыслей её резко выдернул Малфой.

— Поттер замолчи, невозможно тебя слушать. Из того, что ты сказал непонятно ровным счётом ничего. Так получилось, Грейджер, что моя мама проследила за Паркинсон, потому что подозревала в том, что она собирается совершить покушение на тебя. Эту предысторию, если захочешь, тебе расскажут позже. Она нашла тебя в бессознательном состоянии, справилась с Паркинсон и была вынуждена надеть на твоë бездыханное тело свой кулон, артефакт, Грейджер. Благодаря нему она связала тебя своей магией и аппарировала вместе с тобой в Малфой Мэнор, а дальше подоспели наши бравые Авроры, которые во главе с Поттером ликвидировали нашу шайку. Тебя и маму поместили в Мунго, через пять дней присоединился к вам я. Потому что кулон, который надела тебе мать принадлежит мне. И это я подпитывал тебя магией, и это моя магия исцеляла тебя. А мама была лишь связным элементом до тех пор, пока не появился здесь я. Грейнджер, тебе всё понятно? — слова стали словно ватные, Гермиона перестала слушать, а комната начала расплываться.

В голове девушки начали появляется картинки, обрывки из книг, которые она читала давно об артефактах, связующих медальонах, кольцах и подобном, что часто можно было встретить у чистокровных семей. И все эти вещи связывали магов и, как правило, обручали между собой, закрепляли некий союз.

Сильный звон в голове нарастал, у неё онемели кончики пальцев и пересохло во рту. Девушка расслышала, что Гарри что-то сказал, почувствовала, как он дотронулся до неё и уловила знакомый запах. Она узнала бы его из тысячи. Так пах Гарри, её лучший друг.

Гермиона ощутила, как вторая ладонь Гарри легла на плечо и он встряхнул её. Снова голос Малфоя, и она закрыла тяжёлые веки. Густая темнота, звон и больше ничего, даже рук Гарри она больше не ощущала.

Комментарий к Глава 5

Над предыдущеми главами, а их было четыре работала и наводила порядок: _buttercup. Но к сожалению бывают разные обстоятельства и теперь с нами в этой истории Juliia96. Девочки ❤!

========== Глава 6 ==========

Свет начинал проявляться, словно через какую-то тёмную ткань. Рассеянный, неспособный прогнать темноту, но не оставляющий попыток. А его помощником было время, которое с каждой минутой делало его сильнее.

Небольшая комната, всё ещё погружённая в темноту, состояла из незначительного числа мебели. Одна кровать, на которую попадало чуть больше света, была смята и пуста, но ещё не остыла от тепла, оставленного на ней. Вторая, та что была в самом углу комнаты, в самом тёмном углу, приняла на себе двух человек: девушку и парня.

Она сидела сгорбившись, скрестив пальцы рук между собой и кончиками пальцев массировала свои костяшки. От этих манипуляций пальцы немного покраснели. Скрещенные руки напоминали замок, словно она пыталась закрыться или спрятать что-то, может быть то, что не давало ей уснуть, то, что гложило её.

Беспокойство не покидало её, лишало сна.

Сперва она смотрела в одну точку, туда, где была пустая кровать, а потом, словно собравшись духом, девушка повернулась и стала рассматривать парня.

Поначалу это были беглые взгляды, и она отворачивалась, возвращаясь к той самой точке. Но с каждой минутой девушка смелела, и через какое-то время вовсе перестала отворачиваться.

Её взгляд сосредоточился и она принялась рассматривать каждый миллиметр лица этого человека.

Он был для неё подобно диковинной зверушке, которую она никогда не видела, а лишь знала о ней из книг. И вот увидев, с замиранием сердца радовалась возможности рассмотреть редкого зверя. Это был тот самый случай. Малфой был для неё тем самым диковинным зверем, которого она думала, что очень хорошо знает. Но теперь она понимала, что это не так. Раньше она никогда не смела вот так на него смотреть. Разглядывать Малфоя было чем-то из ряда вон выходящим, её бы никто не понял. Она бы и сама себя не поняла, это было что-то из запрещённого. Они подрастали, с каждым годом он становился всё хуже, и желание смотреть в его сторону не появлялось, она презирала его или…

Гермиона нахмурилась, а ведь она не знает чувств, которые испытывала к нему. Какие они? Ненависть? Нет, эта чёрная субстанция, которая уничтожает сердце, никогда не силилась в нём. Она могла испытывать разные эмоции, но ненависти в её сердце никогда не было. И к Малфою тоже.

Он спал крепко, но его лицо при этом не было безмятежным и расслабленным. Напротив, его мышцы были напряжены, губы крепко сомкнуты, брови нахмурены, а дыхание было настолько тихим, что казалось что он не дышит.

Гермиона же, наоборот, дышала очень шумно, а звук сердца был слишком громким. Она нервничала, и с каждой минутой дышать становилось тяжелее, словно воздуха становилось всё меньше и меньше.

Она сама не понимала причину своего состояния, но эта неопределённость, незнание всех деталей удручала её. А подобные мысли нагоняли панику, поднимая её изнутри.

Судьба решила поиграть с ней в неизвестную игру. И теперь она в одной связке с Малфоем, человеком, которого она сторонилась, а его семья была против таких как она. Человека, который одной ногой был с теми, с кем она воевала.