Во всём виновата Грейнджер

Всё было так неуместно, но в тоже время всё, что говорил Гарри было привычно для Гермионы. Это было его навязчивое беспокойство, чрезмерная забота, сдобренная неуместными фразами. Тактичностью её друзья никогда не обладали и Гермиона к этому давно привыкла, а вот Малфой реагировал иначе.

Ей хотелось ему всё объяснить, прямо здесь, но она знала, что это бесполезно. Драко уже заключил вердикт и переубедить его в чём-либо было сложной задачей.

— Так вот, не стоит пользоваться камином, потому что Малфой всё ещё под арестом и каминная сеть отслеживается. Более того, если ты соберёшься аппарировать, то лучше это сделать за воротами, потому что…

— Потому что Грейнджер, героини войны, негоже общаться с подобными элементами. Поэтому пока ты здесь, стоит подумать о своей безопасности и не запачкаться, — Драко перебил Гарри и сказал это резко, грубо и, развернувшись, пошёл в обратную сторону, в сторону холла.

Он уходил спешно. Вероятно, чтобы подняться к себе в кабинет и зарыться в собственных бумагах. Девушка хотела окрикнуть его, и даже дёрнулась чтобы схватить его за руку и развернув, посмотреть ему в глаза и сказать, что всё что сказал Гарри - это просто беспокойство о ней. Всё слова это его неуклюжая забота. И плевать на общественность, теперь она это знала точно. Её резко перестало волновать всё, что происходит там за пределами поместья, и как только она подумала об этом, всё стало предельно ясно.

Гермиона видела как он уходит, но продолжала смотреть уже на пустое место, на то, в котором только что был он. Вздохнув, девушка развернулась и посмотрела на своего друга.

— Гарри, я понимаю ты заботишься обо мне, но я знала это и знала, что если буду пользоваться камином ежедневно для того, чтобы перемещаться на службу, то это не останется незамеченным. Как я могла этого не знать?

— Просто когда всё это закончится и вы решите этот вопрос, — он перевёл взгляд туда, где был кулон, — твоя жизнь должна остаться прежней.

— Она никогда не будет прежней, — тихо сказала Гермиона. — Понимаешь, ещё несколько дней назад я думала так же как ты, что когда сниму этот кулон, жизнь станет прежней. Что я стану снова свободной и смогу делать свой собственный выбор, не зависеть от какой-то магии. Но больше ничего не будет как прежде. Понимаешь? Всё уже изменилось!

— Но вы же нашли решение? Вы же его нашли?

— Да, но это решение, оно поменяет мою жизнь, перевернëт с ног на голову.

— Но вы сможете его снять?

—Да, мы будем свободны друг от друга и магия не будет нам указывать, что делать, но в моей жизни навсегда будет Малфой.

— Я не понимаю. Тогда может стоит поискать другие варианты. Я нашёл одного…

— Гарри нет! Не нужны никакие варианты, пожалуйста, —она сделала несколько шагов вперёд и положила свою ладонь на плечо друга, при этом заглянув ему в глаза. — Ты заботишься обо мне так же, как я о тебе, но не нужно больше так делать. Мне плевать что Малфой всё ещё под арестом, я нахожусь здесь по своей воле и несмотря на то, что нас связывает магия, я здесь не только поэтому.

— Ты уверена?

— Да, теперь уверена.

— Добрый вечер, Гарри.

Гермиона дёрнулась и сделала несколько шагов назад.

— Я рада вас снова видеть. Может быть чаю?

— Нет, спасибо, Миссис Малфой. Я пришёл к Гермионе буквально на пару слов. Я уже ухожу, служба.

— Днём и ночью, днём и ночью, — проговорила Нарцисса.

— Да издержки профессии, — спокойно сказал Гарри. — Я, пожалуй, пойду, Гермиона.

Девушка обняла друга и, улыбнувшись на прощанье, быстро прошла в сторону холла. Всё что она хотела, так это поговорить с Малфоем, объяснить ему ситуацию и сказать, что его реакция является странной, потому что нужно уметь контролировать себя, а свои эмоции не стоит выпускать наружу. Это выглядит странно и она, поднимаясь по ступенькам, проговаривала речь. И это тоже было странно. Гермиону беспокоило о чём он подумал, что он сейчас делает и какое у него настроение. Девушка беспокоился о нём, только о нём.

Когда шаги Гермионы стихли, Нарцисса подошла ближе и, заглянув в глаза Гарри, спросила:

— Всё в порядке?

—Да, удивительно, но да.

— Что вас удивляет Гарри?

— Потому что вы всё поняли, намного раньше, чем я и чем Гермиона.

— Да, осталось только за моим сын.

— А он ещё ничего не понял? — спросил Гарри.

— Нет, он очень упрямый.

Гарри кивнул и, улыбнувшись, вошёл в камин.

***

Гермиона вошла теперь в их спальню и поняла, что Драко здесь нет. Все вопросы, которые она приготовила и заготовленные на них ответы, всё что она хотела ему сказать, осыпалось, словно конфети и уже не имело никого смысла.

Девушка подошла к кровати и, сев на неё, впилась ногтями себе в коленку и, процарапав дорожку, вцепилась в подол платья,.накрутив себе на указательный палец жгут, нервно сжала его.

— Ну где же ты Драко? — тихо прошептала она.

Гермиона откинулась на спину, смотря в потолок и ей стало так тоскливо.

Она чувствовала всем телом мягкость этой постели, прикосновение бархата и его запах, но отсутствие его было для неё таким явным, что сердце пропускало глухие удары. В животе что-то скрутилось и ей стало казаться, что она смотрит на потолок уже вечность, а время стоит на месте, будто оно больше никуда не бежит.

Девушка закрыла глаза и расправила свои руки настолько широко, насколько могла. Она представляла себя морской звездой, которая лежит на глубине океана. Но Гермиона не была звездой, потому что не была хищницей и потому что ждала его не чтобы напасть, а чтобы просто быть рядом.

Гермиона нахмурилась от собственных, непонятных мыслей и, открыв глаза, сказала:

— Во всём виноваты Малфои.

***

Нарцисса вошла без шума, передвигаясь подобно лебеди по водной глади, и когда она коснулась плеча сына он даже не вздрогнул.

— Я знал, что это ты, — тихо сказал он. — Я не слышал тебя, но знал, что ты идёшь. Это странное чувство из детства. Я никогда не слышал твоих шагов, но знал, что это ты.

— Конечно, ведь ты мой сын, — Нарцисса обняла его и, присев рядом, положила голову на его, уже взрослое, плечо. — Ты так вырос, но мне всё кажется, что ты ещё ребёнок.

— Я всегда буду твоим ребёнком. Ничего не меняется. Просто я становлюсь старше.

От этих слов мать улыбнулась.

— Знала, что найду тебя здесь.

— Я не прятался.

— Не прятался от меня, но ты спрятался от неё. И, вероятно, она тебя ищет.

— Я не думаю.

— Я знаю Драко, и ты можешь сколько угодно избегать этого разговора и пытаться закрывать на всё глаза, но всё что у вас происходит с Гермионой…

— Не надо, мама.

— Ты не мог не знать, что сердцевина цветка должна меняться точно так же как и листья, но у вас она была одинаковая!

— Потому что мы связаны магией, — перебил её Драко.

— Магия думает, что мы муж и жена.

— Не всегда муж и жена имеют одну сердцевину у этого цветка. Ты же знаешь, что это означает, Драко, ты читал.

— Да, я читал.

— Тогда почему ты пытаешься отрицать очевидное?

— Потому что, как только мы сможем снять кулон, она уйдёт. Гермиона этого так хочет, что идёт даже на крайние меры. Она хочет быть свободной и делать свой выбор.

— Тогда просто жди и она сделает свой выбор.

— Не понимаю.

— Драко, — Нарцисса коснулась его волос и нежно погладила по голове. — Просто не чуждайся чувств, которые появились у тебя и посмотри на неё так, как ты смотришь когда она не видит, забудь всё, что было до того, как всё случилось. Ты вырос и стал самим собой. И я горжусь тобой.

— Я устал от борьбы, страха, страдания и выбора.

— Я знаю, — тихо сказала мать. — Но это последний прыжок.

— Потому что потом я разобьюсь, — Драко издал нервный смешок.

— Нет, перед этим у тебя вырастут крылья.

Драко помотал головой, он не понимал о чём говорит его мать, но знал, что она права в одном: он не может сопротивляться чувствам, которые, зародившись, просились наружу.

— Я пойду, — она встала и пошла к выходу.

Драко так и остался сидеть на той самой скамейке, на которую он прибегал в детстве, чтобы побыть одному, когда ему становилось грустно или страшно. Он всегда приходил сюда, в эту часть сада. Прячась в тени деревьев и кустов, часами сидя на лавочке, которую когда-то для него наколдовала мать. Это было его место, в котором он приходил в себя и восстанавливал свои силы.

***

Гермиона лежала в ванне и вдыхала аромат, который ей напоминал, как они в детстве с родителями проезжали в лес. Прохлада хвои согревала изнутри, а от чистоты воздуха начиналось головокружение.

Девушка слушала журчание воды - эта музыка уносила её на задворки сознания, и она вспоминала эпизоды из своего детства: счастливую улыбку мамы, серьёзного папу, который занимался сбором палатки, трели птиц и даже увидела голубое небо, такое чистое без единого облака и кроны величественных деревьев.

Гермиона почувствовала, как её подбородок погружается в тёплую воду и, распахнув глаза, вынырнула.

Прошлое было позади, она выросла и от родителей остались только воспоминания, только подумав об этом её сердце сжалось, но тут же продолжило свой ритм. Гермиона смирилась со своим прошлым и только сейчас она осознала, что у неё впереди будущее и пусть оно неизвестное, зыбкое, но оно есть.

Девушка встала, вода стекала по её телу струйками. Как только её стопа коснулась мраморного пола, как на кромке в ванной появилось полотенце. Гермиона улыбнулась.

Ванная как и всё в мэноре было зачарованно. Стены были пропитаны волшебством, магией и сочились из каждого уголка. Всё это напоминало о том, что здесь живут исключительно волшебники.

Гермиона взяла мягкое, бежевое полотенце и промокнула им лицо, глубоко вдохнув аромат. Он был тонким, практически еле уловимым, но как только она вдохнула его, то в её сознании сразу возник он. Девушка так отчётливо увидела картинку: как Драко сидел за письменным столом и что-то старательно выводил, каждую букву. Она увидела его опущенные веки, дрожащие ресницы и сосредоточенное лицо.

Гермиона подошла к большому напольному зеркалу запотевшему от тепла, которое захватило комнату и ладонью протёрла его, проявляя своё мутное отражение. Она встретила себя с улыбкой.

Девушка подошла к высокому зелёному стулу и, нагнувшись, коснулась пальцами своей одежды, но так и не взяла её.

Взяв лишь волшебную палочку, лежавшую на этой пирамиде из ткани, и крепко сжав её она пошла к двери и открыв её вошла в спальню.

Девушка стояла в проёме между ванной и спальней и смотрела прямо на него, Драко был в комнате и сидел на краю кровати. Его лицо было спрятано в ладонях, а его обнажённая спина была сгорблена. Даже на расстояние девушка могла пересчитать его позвонки, которые торчали словно хребет боевого дракона.

Драко услышал её, и убрав ладони от лица повернулся.

Они смотрели друг на друга и в этот момент ничего, кроме них не существовало. Был только он и она, а между ними было что-то, чего они боялись. Каждый из них боялся впустить чувство и забыть о том, что кто-то из них когда существовал по отдельности.