Во всём виновата Грейнджер

— Твою ж мать, Малфой.

Комментарий к Глава 18

Возможно это будет неожиданно, и вызовет отрицательные эмоции. Ну как это так? Всё же было хорошо. Но ведь в жизни бывают подобные казусы? Мы не всегда можем управлять своим настроением и не всегда разговариваем, разговоры отличаются в жизни, от разговоров в книгах. Часто нет того самого масла, которого не хватает.

Да и вообще, чужая голова это потёмки. Что там…

Хочу напомнить, что история будет со счастливым концом. Так на всякий случай.

С любовью, Ваша Ли❤

========== Глава 19 ==========

Драко плотно сжимал свою волшебную палочку в руке. Он оглядывался по сторонам.

«Не может быть, чтобы это повторялось. Этого ничего нет, — первые мысли в его голове».

Он слышит, как слова отражаются и эхо разносит каждое его слово:

Не может быть, не может быть, не может быть.

Драко видит спину, величественную спину волшебника, которого он чуть не погубил, который исчезнет навсегда в эту самую минуту, но не от его руки. Это уже было, всё уже произошло…

— Ты же мёртв! — закричал Драко изо всех сил.

Мёртв, мёртв, мёртв, мёртв - эхо разносило его слова.

Старик повернулся и Драко видит его ясные, голубые глаза. Волшебник улыбается ему.

— Да, Драко, меня больше нет, но ты есть, — он поднимает руку и указывает пальцем на него. — Ты жив и ты сделал свой выбор, мальчик. Ты сделал правильный выбор.

— Что здесь происходит?

Он слышит шаги, оборачивается и видит её: тёмное платье, чёрные губы, растрёпанные волосы.

— Кто ты? — он направляет палочку прямо ей в лицо, но его рука дрожит.

Драко видит как она улыбается, её губы искривлены и, подняв свою палочку…

— Нет, — Драко зажмуривается.

— Сделай свой выбор снова. Ты и она, и нет ничего правильней этого, — он слышит голос старого волшебника.

— Ничего этого нет, — снова шепчет парень.

— Драко, всё что сейчас перед тобой это твой страх, перестань бояться.

Услышав звук, увидев знакомую вспышку Драко издает крик и роняет палочку, касаясь ладонями своих ушей. Крик разрывает его на части и, рухнув на колени, он чувствует сильную боль, словно его голову сжимают тиски. Но резко всё прекращается, и звук, и боль, и он отпускает свои руки вниз.

Открыв глаза, Драко видит обнажённую, худую, такую какой он видел её в последний день, в тот день, когда она ушла.

Гермиона прошептала:

— Хочу домой.

Драко открыл глаза и почувствовал ломоту в шее. Он прикоснулся пальцами и попытался размять её. Всё тело жутко болело, так как уже несколько недель он не ложился в кровать, спал за рабочем столом, и его мучал один и тот же сон: ещё живой Дамблдор, Гермиона, которая не похожа на себя, а потом её фраза «хочу домой», которая снова и снова преследовала его.

«Что произошло, почему она ушла? Почему? — он постоянно задавал себе этот вопрос и мучил себя».

Драко не шёл на ту кровать, на которой ещё недавно они были вдвоём. Казалось, что бархат сохранил её запах, и он боялся нарушить, стереть его навсегда.

Он не мог выбраться из этого чёртова поместья, не мог переместиться и утащить её к себе. А Гермиона не приходила и каждый день был равен году.

А ведь он всегда боялся, что всё закончится вот так: что она соберёт вещи и уйдёт. Драко запомнил каждое слово, сказанное ею, но солнечное утро наступило слишком быстро, а днём всё, что сказано ночью, часто не имеет значения. И он боялся именно этого и ждал её решения. Все его опасения подтвердились – Гермиона ушла.

Он уронил голову на свои сложенные руки, и в этот момент услышал дробь по стеклу. Подняв голову, увидел своего филина за стеклом, и, взяв палочку, взмахнул ею. Как только окно открылось, птица неуклюже приземлилась на стол.

Приняв письмо, Драко положил его перед собой и, наклонившись, вздохнул аромат исходивший от него. Оно пахло ею. Письмо было от неё и, медленно гладя бумагу большим пальцем, Драко закрыл глаза и сильно прижал его к столу, нахмурившись.

Быстрым движением, он развернул бумагу и прочитал вслух:

Я вынуждена тебе сообщить о том, что несколько часов назад мои догадки подтвердились: я беременна. И это совершенно точно. Так что скоро ты станешь отцом, и наконец сможешь избавиться от этой связи. Будем надеяться, что мой ребёнок окажется мальчиком. Всего хорошего, Малфой.

Драко, как только оторвал взгляд он письма, медленно взял палочку и, направив еë на вазу в углу, прошептал:

— Бомбарда.

***

Прошло шесть месяцев. Февраль.

— Это Гермиона Грейнджер?

— Она что, беременна?

Девушка не обращала внимания на громкие реплики. Никто не пытался скрывать своего любопытства.

«Никакой тактичности, — подумала девушка и гордо прошла мимо».

Она подошла к Гарри и тот плотно сжал её ладонь.

— Всё хорошо.

— Я знаю, — ответила она.

В зале было тихо, лишь напряжение витало в воздухе и тяжёлый запах пыли. У Гермионы начало щипать в носу, а ещё ей катастрофически не хватало воздуха. Ноги казались свинцовыми и постоянно хотелось коснуться своей поясницы, выпрямиться и снять обувь. Хотелось пробежаться босиком прямо здесь, по этому прохладному полу. Она стояла и слушала монотонные голоса, а зрение начинало подводить.

Гермиона занималась тем, что разглядывала пятна. Сначала это были чёрные пятна, похожие на какой-то тоннель. Но стоило протянуть руку и коснуться пальцем, как её словно засасывало в эту манящую черноту. Ещё она видела идеально ровные кляксы и если сощуриться, то они превращались в рождественские манящие огоньки.

«На что это похоже? — думала она, — нефть или…»

Гермиона услышала свою фамилию. Её вызывали и нужно было что-то говорить, голоса отражались и исчезали, а девушка чувствовала как открывает свой рот и определённо что-то рассказывает. Из-за шума в ушах никак не могла разобрать своих слов.

Хочется пить и кто-то словно проникнув в её мысли поставил стакан с водой перед ней. Гермиона посмотрела на него и ей захотелось нырнуть туда с головой. Сделав пару глотков, приступ появившейся тошноты усилился.

В этот момент она упёрлась о что-то твёрдое и посмотрела влево, там, за решётками она увидела бледное лицо Паркинсон. Девушка смотрела прямо на неё, нервно кусая губы, и Гермиона увидела её алую кровь на нижней губе, повернувшись, та посмотрела на свои отёкшие пальцы и её вырвало. Прямо в зале суда.

***

Девушка сидела на лавочке сгорбившись и нервно массировала свои колени.

Февраль был достаточно тёплым, самым тёплым из последних лет, которые помнила Гермиона.

Влажный воздух погасил приступы тошноты и она ждала хоть кого-то, кто выйдет и поможет добраться до дома. Ей хотелось принять тёплый душ и лечь спать, а ещё очень хотелось лимона. Разрезать его пополам и вгрызаться в самую мякоть, ведь его кислота вот уже несколько месяцев спасала её. Всё что ей необходимо это несколько часов покоя и безмятежного сна, с привкусом цитруса на губах.

— Привет, — она услышала этот приятный бархатный голос.

Привет, — наклонив голову набок, обернулась.

«А Блейз изменился, похудел, осунулся, но самое броское - это его серьёзный вид».

— Чем всё кончилось? — хрипло спросила Гермиона.

— Паркинсон избежала заключения. Она больна и ей будет назначено длительное лечение. Если целителю разума удастся победить недуг, то она будет заключена на на три года. Потом несколько лет без магии.

— Ты доволен таким исходом?

— Гермиона, я не могу быть этим доволен. Паркинсон не была моим врагом, и я виню только себя в случившемся.

— Почему?

— Потому что я ничего не замечал, потому что спал с женщинами не задумываясь, что они чувствуют. Все эти пострадавшие девочки были мне совершенно безразличны. Знаешь, после войны я просто хотел любви и купался в женском внимании, вся эта лёгкость была необходима мне. Своего рода это была паника, которая меня охватывала, и я не хотел ни о чём думать. Хотел лишь одного – прожить легко. Мне казалось за спиной у меня огромные крылья, а в итоге из-за меня пострадали ни в чём неповинные девушки. И даже Паркинсона любила меня, а я…

— Любя, не возможно так поступать с человеком. Тот кто любит, не принуждает.

— Что ты знаешь про любовь? Что ты знаешь про неё? Она так же, как и мы пережила войну, никого война не сделала сильнее. Даже тебя. А что с тобой, Гермиона?

Она увидела, как его взгляд коснулся её живота и какое-то время он удерживал его, до тех пор, пока их зрительный контакт снова не установился. Гермиона видела, что он чем-то недоволен.

— Спрашивай, — спокойно сказала она и отвернулась.

— Ты любишь его? — этот вопрос заставил её выпрямиться, она коснулась пальцами горла и почувствовала, что во рту пересыхает.

Гермиона не знала, что ответить. Сомнения одолевали её минуту, и она тихо сказала:

— Люблю, — и когда она сказала это слово, зажмурилась на секунду, истерично улыбаясь. — Я люблю его, очень, но всё так глупо получилось.

— Понятно, — голос Блейза как будто дрогнул. — А что с Малфоем?

— Что? — она не поняла его вопроса.

— Что непонятного? — он повернулся и посмотрел на неё. — Это я не понимаю, что вы решили с кулоном. Вы его сняли? Если ты беременна от Рона, значит вы его сняли. Но как? Малфой жив хотя бы?

Это была истерика, Гермиона не могла остановиться. Смех и неконтролируемые слёзы начали литься из глаз.

— Он всё ещё на мне. И этот ребёнок, он его.

— Что? Ты это всё сделала, чтобы снять кулон? Это что, такой выход? Разве это выход? — он прикоснулся ладонью к её животу, с осторожностью.

— Да, это был наш план и единственный способ, чтобы избавиться от этой магии. Мы всё предусмотрели, кроме одного.

Блейз смотрел ей в глаза и она видела ту самую нежность, которую получала только от него несколько лет. Ту заботу, которую он мог ей дарить и в этот самый момент она думала об его словах. Ведь он сказал что никогда никого не любил и не задумывался об этом, но это была неправда. Блейз желал любви, просто боялся её и избегал. Но он умел любить, как никто другой. Ведь любовь – это не только любить кого-то одного. Чтобы полюбить женщину, нужно уметь любить людей и Гермиона знала точно, Блейз Забини, не смотря на собственное мнение, умеет любить.

— Когда я спросил тебя, любишь ли ты его, то я думал про Рона. Потому что помнил, что ты мне говорила. А когда ты ответила, что любишь, то я подумал… Всë это уже не важно. Вы с Малфоем не знали, что полюбите друг друга. Какая может быть разница, если любовь это единственный смысл чтобы выжить в этом чокнутом мире. Неважно из какого вы теста, Гермиона, верно? Но есть какое-то но. Да, я прав, здесь что-то не так.

— Да… — Гермиона отвела взгляд. — Вот уже много месяцев я не видела его.

— Но он знает про беременность, верно?

— Знает.

— Ну что тогда, он не питает к тебе чувств?

— Я сама всё испортила и сама ушла. Просто испугалась, в какой-то момент я поняла что не могу забыть прошлое. Мне всё время казалось, что в один день он превратится в того человека, которого я когда-то знала. Я сама ушла,