Квента. Остров Избранных

Глава двадцать пятая

Четыре недели спустя.

Волны разбиваются о камни, брызги летят мне в лицо, заставляя зажмуриться и немного отвернуться от океана. Высокое солнце греет тело, но, к сожалению, его палящие лучи не могут дотянуться до серости в моей душе. Сижу на огромном валуне и перевожу дух от очередной изнурительной пробежки. Я бегаю каждый день, по два раза. Утром и вечером. Как ранее показала моя жизнь – я жертва. А для жертвы нет ничего спасительнее бега. К тому же, моя хромота не заметна только в том случае, если я бегу.

Три недели назад яхта Гаррета причалила к берегу. В течение следующих пяти часов мы сняли небольшой домик, денег Рэя хватает на то, чтобы мы существовали здесь примерно полгода. Но я так и не увидела привлекательности острова Корву. Как и описывал Рэй, дома из темного камня, песчаных берегов нет, только каменные. В его мечтах, в том, как именно он говорил об этом месте, была своя магия, которая не действует, если его здесь нет.

Местные смотрят на нас как на пришельцев. Да, они, безусловно, добры и открыты, но их смущает то, что только Гаррет наслаждается местными видами, он уже сходил на всевозможные экскурсии, научился нырять с аквалангом, и даже несколько раз пытался затащить меня в воду. Но я не могу, максимум на что я способна – это зайти до пояса и пулей вылететь обратно. Мне кажется, что вода хочет поглотить меня и отнять жизнь. Когда я стою на берегу, то понимаю, что это глупость, но стоит зайти в воду и меня прошибает страх.

Мы ждем звонка.

Уже месяц мы ждем звонка от Олли, которого возможно тоже уже нет в живых. Каждый день бьет по мне кувалдой, вышибая остатки надежды до конца, оставляя после себя мелкую гальку разочарований.

– Этот придурок пытался готовить! – кричит Джервис в сторону океана и садится возле меня на камень.

– Что он пытался приготовить в этот раз? – с улыбкой спрашиваю я.

– Этому нет названия. – Джервис устало качает головой. – Он кончил все наши припасы на неделю.

Сразу после того как мы сняли домик, Джервис сказал, что нам нужно идти в местный магазин и купить продуктов. Вы не представляете моё удивление, когда через тридцать минут он дал мне список, который занимал два тетрадных листа. Два! Исписанных с двух сторон тетрадных листа! И там были не просто "макароны, ветчина", а "спаржа, асафетида, сумах" и ещё куча непонятных для меня слов. Естественно, в местном небольшом магазине не было и трети заказанных Джервисом продуктов, но даже из того, что есть, он вершит изумительные блюда. Получилось удивительно: Джервис вкусно готовит, а Гаррет вообще не умеет. И наша маленькая кухня стала своего рода полем боя двух мужчин, которые отстаивают территорию. Хотя я больше чем уверена, Гаррету эта территория не нужна, он "готовит", чтобы бесить Джервиса. Видели бы вы, как счастливо Гаррет улыбается, когда Джервис находит его на кухне с поварёшкой в руках, а потом они как два маленьких ребенка носятся вокруг кухонного стола и спорят чья это кухня.

– Ему скучно. – оправдываю я парня.

– Да мне плевать! Пусть станцует, если ему так скучно.

– Он и так танцует. – говорю, и Джервис поворачивается в ту же сторону, что и я.

На каменном берегу до нитки промокший Гаррет танцует с местными ребятишками. Они прыгают с камня на камень, наверное, играют в догонялки. Сквозь шум волн я слышу его смех и невольно улыбаюсь.

Гаррет здесь как свой.

Думаю, он из таких людей, которые при желании смогут везде стать своими. Парень подхватывает девчушку пяти лет и начинает танцевать с ней на руках, она хохочет, заливаясь заразительным смехом, и к Гаррету тут же подбегают ещё трое, прося и их покружить, а он быстро ставит девчонку на большой камень и рукой задевает троицу по очереди. Откидывает голову назад и смеется так, что чуть не падает с камня. Срывается с места и, всё так же пританцовывая, убегает. Он их обманул. Большой дядя Гаррет обманул маленьких детей, и это доставило им всем несказанное удовольствие.

Аккуратно встаю с камня и иду домой. Дом. Я не считаю это место домом, просто временное пристанище, которое пока не обнаружил Дельгадо. Возможно, мы ему больше и не нужны? Хотелось бы надеяться. Но я ни на секунду не прекращаю думать о том, что это, всё что происходит с нами сейчас – его очередной эксперимент. Порой я думаю, что мы все в Кубе и просто не знаем этого.

Заходя в кухню, понимаю всю ярость Джервиса, у нас в прямом смысле этого слова на стене висит прилипшее полужаренное-полусырое яйцо, желток которого уже засох оранжевым подтеком на серой стене. Закатываю глаза и ухожу в комнату. Их здесь всего две. Одну занимаю я, вторую Гаррет, а Джервис спит на диване в кухне, так он имеет возможность охранять свою святую святых хотя бы от ночных посягательств варвара Гаррета, который в отличии от нас спит всего один раз в пять дней.

Переодеваюсь, принимаю душ и ложусь на кровать. Мои мысли крутятся вокруг долгожданного звонка. С каждым днем я больше всего боюсь, что это будет очередная ловушка, и того, что Олли не знает, где находится остров Избранных, или, что Дельгадо-старшему не удалось спасти Рэя, или же он всё же его спас, но Рэй попал в руки к Дельгадо-младшему, или он остался калекой и теперь ненавидит меня за то, что я нарушила своё обещание. Это было даже не обещание, я поклялась.

Я лгунья.

Но ещё больший страх я испытываю от мысли, что Олли никогда не позвонит. В этом случае – я проиграла. По всем фронтам. Я просто не знаю, что мне делать дальше и как жить, если этот чертов мифический Олли так и не позвонит.

Незаметно для себя проваливаюсь в сон, а просыпаюсь от бубнежа на кухне.

Потягиваюсь, проглатываю зевок и, почуяв вкусный запах, выхожу из комнаты и тут же оказываюсь в кухне. Гаррет сидит за столом и, брякая ложкой, видимо, не в первый раз, спрашивает у Джервиса:

– Ну скоро уже?

– Да помолчи ты, я бы посмотрел, как ты с одной рукой будешь готовить. Хотя ты и с двумя-то не справляешься.

– Ого! – кричит Гаррет и соскакивает с места. – Это что сейчас было? Мистер печальный однорукий парень пошутил?

– Иди ты. – с улыбкой отвечает Джервис, что-то переворачивая на сковороде.

– Ты это слышала? – Гаррет бросает на меня ликующий взгляд. – Он пошутил, и вполне неплохо. Я бы, конечно, перефразировал, но, – смотрит наверх и говорит, – Господи, спасибо, что ты всё же дал ему щепотку юмора, а то я бы тут с ума сошел.

– Может ты перестанешь в шутках упоминать Господа? – спрашивает Джервис.

– Хорошо, папочка. – соглашается Гаррет и садится на место.

Сажусь рядом с Гарретом и обращаюсь к Джервису.

– Вкусно пахнет.

– Сегодня у нас котлеты из трех сортов рыбы.

– Котлеты? Не люблю котлеты. – говорит Гаррет.

– Успокойся, сынок.

– Ты это слышала? – Гаррет снова соскакивает со стула, а тот падает на пол. – Второй раз за один год пошутил. Чую, что-то грядет.

Мы довольно быстро умяли котлеты и сели перед телевизором. Здесь идет всего один канал, по нему круглые сутки идут мировые новости. Из телевизора мы в курсе чем занимаются звезды, какие пары сложись, а какие распались, мы даже знаем про результаты выборов парламента одной из наиболее маленьких стран. Выбора у нас особого нет, поэтому единственный канал целыми днями транслирует нам то, что в обычной жизни я бы не стала смотреть. Сейчас по телеку говорят, о сестре следующего президента (скорее всего), она вернулась из долгого путешествия, сейчас она в трауре и не дает интервью. Все гадают, что случилось у привилегированной семьи, как известно, что у них не осталось живых родственников, так кого же оплакивает эта белокурая знаменитая особа? Гаррет выключает телек и говорит:

– Пойдемте поплаваем.

– Нет. – отвечаем хором с Джервисом.

Гаррет закатывает глаза.

– Ну вот позвонит Олли, и мы вернемся на ужасный остров, а там кругом вода. – указывает на Джервиса. – Ты с одной рукой плаваешь хреново, – переводит взгляд на меня, – а ты вообще воды боишься. Нам это нужно. Поправлюсь. Вам… это нужно.

Неожиданно для самой себя я соглашаюсь.

– Я пас. – говорит Джервис и вновь включает телевизок.

Каждый день проходит монотонно. С утра как только я открываю глаза, то тут же запрыгиваю в спортивный костюм и бегу. После пробежки иду к океану и смотрю на воду, думая о том, что произошло и что нам ещё предстоит пережить. После возвращаюсь домой, принимаю душ, ем, сплю, просыпаюсь, бегу. И так каждый день. И сейчас я действительно хочу попробовать войти в воду чуть более глубже, чем по пояс. Может если мне удастся побороть этот страх, то и другие будут вести себя более смирно и не заполонять голову ужасными развязками моей жизни.

Мы с Гарретом заходим в воду, но стоит дойти до пояса, я тут же торможу. Вода прохладная, солнце уже практически село и на каменистом пляже всего пять человек, включая нас.

Купальника у меня нет, так что я облачилась просто в короткие шорты и длинную черную футболку.

– Ладно, лягушка, давай начнем отсюда. – говорит парень.

Гаррет начинает объяснять, как контролировать свое тело, как правильно шевелить руками и ногами. Даже говорит, как мне дышать. На мелководье у меня вроде начинает получаться, и Гаррет тянет меня дальше.

Ныряю под воду и небольшой волной меня оттаскивает вглубь океана. Не чувствую ногами дна, и паника тут же набрасывается на меня. Начинаю хаотично колотить руками и ногами, но вода замедляет движения, и я устаю буквально за десять секунд. Гаррет вытаскивает меня на поверхность и успокаивает, я его не слышу, в ушах по-прежнему глухо. Парень берет моё лицо в ладони и говорит одно и то же:

– Успокойся. Я здесь. Успокойся. Я рядом.

Не сразу, но дыхание приходит в норму, берусь за руки Гаррета и прикрываю глаза. Никакая я не пловчиха. Уж лучше бы пошла на пробежку, это у меня получается намного лучше. Открываю глаза и понимаю, насколько Гаррет близко ко мне. Его лицо серьезное. Парень по-прежнему держит моё лицо в своих ладонях, и я чувствую, как его большие пальцы проходятся по моим щекам. Он переводит взгляд с моих глаз на губы и снова возвращается к глазам, словно пытается что-то увидеть, а потом он наклоняется и нежно касается моих губ своими.

Я не отстраняюсь. Это даже не поцелуй, это легкое касание губ губами.

Почему я позволяю это?

Проходит ровно три секунды, а потом я резко откидываю голову назад.

– Что ты делаешь? – и у него, и у себя спрашиваю я.

Он молчит. Удивительно, но Гаррет молчит и очень внимательно смотрит мне в глаза. Нет шуток. Нет смеха. Нет ничего. Только его безумно серьезные глаза и глубокое дыхание. Только сейчас понимаю, что его торс голый, и по нему медленно стекают капли воды.

– Не смотри на меня так. – смутившись говорю я.

– Почему? – спрашивает он.

– Я не знаю. Это неправильно.

– Хм.

Мне безумно неуютно. Сердце колотится так, что я перестаю слышать шум воды, но также отчетливо слышу, как быстро бьется сердце Гаррета. Не зная, как выйти из этой ситуации, говорю первое, что пришло в голову.

– Ты вообще бегал за Челси, а вот это, – показываю на меня и на него, – этого не должно было быть.

– Но ты не отстранилась… сразу же. А про Челси… Возможно, вымышленную симпатию куда проще показать, чем настоящую?