Разожми ладонь

Глава 27.

Дни до субботы промелькнули, как одно прекрасное мгновение, хоть и были наполнены множеством приятных моментов. Каждый день мы с Пашкой открывались друг другу все больше и становились ближе. Много времени проводили на улице, пешком гуляли по городу, катались на мотоцикле и просто дурачились дома. Ходили в кино и в парк развлечений, где отважно посетили все самые страшные аттракционы. Я никогда там не была и одна вряд ли бы решилась сесть даже в закрытую кабину колеса обозрения, но с ним, видимо, во мне отключаются все инстинкты самосохранения. В один из дней Пашка показал мне свой зал, где тренирует и занимается сам, а я показала ему свою школу, где отучилась все одиннадцать лет.

Мои каникулы, наконец, превратились в те, о которых я мечтала. Наполняя себя новыми эмоциями и впечатлениями, я только с ним готова разделять эту радость. С ним наслаждаться каждым новым днём. И с ним сходить с ума от близости, забывая о привычных вечерах с учебниками в руках.

Это впервые, когда я совершенно не скучаю по учебным будням и не жду первое сентября, чтобы послушать новую лекцию по терапии или генетике.

Но, чем ближе приближалась суббота, тем выше поднимался уровень моей тревоги и нервозности. Я страшно переживаю за Пашу, но не могу заставить его отказаться от боя и так же не могу позволить себе сомневаться в его победе. Все дело в том, что при таких травмах, как у него, противопоказаны любые физические нагрузки, чтобы уменьшить вероятность тяжёлых последствий. Как минимум, требуется исключить все тренировки и уделить достаточно времени на отдых, что он и делал, пока его противник в поту и мыле готовился к предстоящему бою.

За неделю синдромы боли практически исчезли, но это не значит, что кости полностью срослись. После сотрясения мозга и с трещинами в рёбрах на восстановление нужно гораздо больше времени. Именно поэтому сейчас, стоя в ликующей толпе зрителей, мной овладевает холодеющий ужас.

Все, как в прошлый раз: такой же громкий голос ведущего, многочисленные огни, заливающие ринг ярким светом, рёв людей и радостная Ладка рядом. Все, за исключением одного - сегодня я болею за другого бойца. И не просто болею, а умираю от нервов, желая зажмуриться и открыть глаза только в тот момент, когда рефери поднимет руку Луки. Другого исхода быть не должно. Я верю. Я чувствую.

Ожидание огромными тисками сдавливает грудь и я почти не дышу, пока двое бойцов таранят друг друга взглядом, танцуя на носочках. Меня потряхивает мелкой дрожью и голоса окружающих сливаются в один, ударяя в голову сплошным гулом.

Паша сосредоточен и спокоен, чего не скажешь о Серове, который не может угомониться и перестать красоваться перед публикой. В толпе слышны женские голоса, выкрикивающие имя МОЕГО парня, но он поднимает свой взгляд и среди остальных находит меня. Улыбается одним уголком губ и выразительно подмигивает, внушая спокойствие. Я знаю, как он умеет прятать свои эмоции за этой красивой улыбкой, но вида не подаю.

— Вот везёт же некоторым! — громко восклицает Миронова, косясь в мою сторону. — Такой красавчик! Где бы мне теперь такого найти, — задумчиво стучит пальцем по подбородку, озираясь по сторонам, а я ее почти не слушаю, потому что продолжаю смотреть в зелёные глаза.

Стараюсь улыбнуться в ответ сквозь бушующее волнение и, сжав пальцы в кулак, поднимаю руку в жесте «удачи». Усмехнувшись, он едва заметно кивает, но тут же хмурится, поднимая взгляд чуть выше. Я не понимаю этого изменения и списываю все на эмоции от предстоящего боя.

А зря. Потому что в этот момент, на мое плечо аккуратно ложится чья-то рука, а следом и женский голос:

— Моя дорогая, губу обратно закатай! Это он мне, — уверено произносит, а я открываю рот от изумления, узнавая в ее лице знакомые черты.

Злата.

Вылизанная красотка с идеальной фигурой, большими кольцами в ушах и с яркой помадой на выразительных губах. Сканирует меня ленивым взглядом, лопая пузыри из жвачки прямо перед моим лицом.

Красотой ее не обделили, но вот над манерками общения и поведения в обществе было бы неплохо поработать.

— Прикрой рот, милая. Гланды простудишь, — пальцами касается моего подбородка и фальшиво улыбается, пока я медленно прихожу в себя. — Этот парень, что в синих шортиках - мой! Просто предупреждаю, пока ты здесь, как лужица, не потекла.

— А он-то об этом знает? — спрашиваю, еле сдерживая насмешливую улыбку.

Забавно наблюдать за человеком, который так умело лжёт, выдавая желаемое за действительное, когда ты знаешь правду. Я ничуть не сержусь на девушку, и меня нисколько не обижают ее слова. Мне даже ее чуточку жаль, потому что в Паше я больше не сомневаюсь. Достаточно одного его взгляда, чтобы вновь поверить в чувств, и теперь никакая Злата не заставит меня думать иначе.

— Не твоего ума дело.

— Неужели? — театрально удивляется Ладка, картинно вздёрнув брови. — Что? И документы имеются?

— Какие документы? — непонимающе кривится блондинка с высокомерным презрением. — Милые мои, вы ничего не перепутали?

— Мы-то? — Ладка секунду смотрит на меня, изображая задумчивый вид, и невозмутимо пожимает плечами. — Да нет, вроде.

— А мне кажется, что перепутали.

— Ага. Бойцовский клуб с магазином канцтоваров, — невпопад отвечает за Злату ее подруга и, хрюкнув от смеха, зажимает рот ладонью.

— Действительно, забавно! — без тени улыбки произносит Миронова, глядя на глупо смеющуюся девушку, и мы все отвлекаемся на звук гонга, оповещающем о начале боя.

Мне плевать, что в голове у этой модницы в очаровательной юбочке, спорить я с ней не собираюсь, сейчас меня интересует исключительно Пашин бой. Поэтому я отворачиваюсь и, сцепив крестики из пальцев, молюсь, чтобы все обошлось.

Они не бросаются друг на друга, как звери. Кружат по периметру ринга и прожигают друг друга взглядом, поочередно выбрасывая кулаки. Больше для вида, чем для удара. Но не успеваю я сосредоточиться на поединке, как моя голова резко дергается назад, с помощью чьих-то длинных пальцев.

Конечно, мне известно чьих, и теперь я злюсь по-настоящему.

Медленно оборачиваюсь и смотрю на улыбающуюся блондинку, которая невинно пожимает плечами, мол: «случайно вышло».

— Зачем ты это делаешь? — скриплю зубами, яростно сжимая пальцы в кулаки.

— Не люблю, когда игнорируют мои замечания, — произносит, наклонившись. — Хватит пускать слюни на моего парня!

Вот здесь я уже собираюсь поспорить, но сделать мне это не дает Миронова, ответив за меня даже более удачно.

— Кажется, совсем Луна в Меркурий ушла, — усмехается, закатив глаза. — Из твоего я здесь вижу только укроп, застрявший в щелочке между зубов, и глубокие носогубные складки.

Ну, со складками Ладка, конечно, преувеличила, а вот мелкие остатки какой-то зелени в зубах действительно имелись. Хотя... Носогубки теперь тоже появились, после того, как Злата затрясла подбородком, захлёбываясь от возмущения:

— Что ты сказала?

— Да ты не нервничай так. От нервов морщины появляются, и волосы выпадают. Хотя..., — Ладка делает короткую паузу, поправляя свою густую капну, и обманчиво расстроено выдаёт, — у тебя и так от них осталось одно воспоминание.

Тут даже ее подруга прыскает от смеха, а блондинка багровеет, бросая на нее гневный взгляд. Кажется, они обе растеряли все желание вступать с нами в словесную перепалку. Мироновой палец в рот не клади, всегда найдет, что ответить. А я... А я порой долго думаю над ответом, чтобы не сильно обидеть человека, несмотря на то, что он не задумываясь делает это по отношению ко мне.

Мы больше не спорим, но дело совсем не в легкой растерянности модниц. Именно в этот момент зал взрывается громкими криками и свистом, заставляя меня вновь приковать взгляд к рингу, где Паша держит руки у лица, укрываясь от атаки Серова. Всего секунда, и сердце болезненно сжимается, когда я сквозь крики толпы слышу сдавленный Пашин вдох и вижу точный удар по рёбрам, который вышибает из меня душу.

Лука.Звучит гонг и мы встречаемся в центре ринга один на один. Смотрим друг на друга в упор, выжидая и считывая эмоции. Двигаемся не спеша, лишь слегка перемещаемся по кругу, выискивая тот самый момент для атаки. Серов готовился к этому бою и это становится заметно с первых секунд. Этот боец не отличается сдержанностью и всегда атакует первым, не имея терпения, но сегодня все иначе. Он не торопится кидаться, сегодня он играет в другую игру, и моя первая задача — ее просчитать. Сканирует меня внимательным взглядом, изучая и отмечая каждое мое движение. Пытается прощупать мою подвижность, выбрасывая слабые удары, и подбирает удачную дистанцию.

Мне известно, что для подготовки к бою, ему каждый день приходилось ездить в другой город, чтобы тренироваться у лучших тренеров. Очевидно, что его неплохо подточили, и он полностью сменил свой характер боя, поэтому мне придётся потратить весь первый раунд на то, чтобы хорошо изучить и понять ту технику, которую он собирается применить.

Контролирую его движения и держу руку на пульсе. По венам горячим потоком бежит адреналин. Я слышу крики толпы, большая часть которой нараспев кричат имя устоявшегося любимчика публики. Он хорошо известен в этих кругах и гораздо чаще меня участвует в подобных боях, поэтому имеет большую популярность, благодаря хорошему папиному пиару. Но после нашего последнего боя, в этой толпе появились голоса тех, кто громко выкрикивает мое имя. И их я тоже хорошо слышу, но главное для меня не это. А то, что в их числе оказалась ОНА. Сегодня здесь Дина, и она точно болеет за меня. Я в этом уверен, как и уверен в том, что в конце боя поднимут именно мою руку.

Мы продолжаем кружить по периметру ринга и, выставив правую ногу вперед, я наступаю первым. Коротким прямым пытаюсь спровоцировать соперника на атаку, чтобы вовремя уйти в блок и успеть просчитать его тактику. Но он не поддается, с точностью зеркалит мое движение и, сомневаясь, скалится:

— Надеюсь, ты не забыл про наш уговор?

— Не забыл, — отвечаю, уворачиваясь от неожиданного апперкота. — Но ты же не думаешь, что я буду соблюдать все твои условия.

— Тебя потом свои же люди уважать перестанут, узнав, что ты мозолишь язык, бросаясь пустыми словами.

— А меня потому и уважают, что я со всякими ублюдками договор подписями не скрепляю, — снова приходится прогнуться, чтобы избежать прямое попадание, но на этот раз я отвечаю двойной связкой ударов и попадаю в блок. — Я волен делать, что хочу, и ложил я на твои условия.

Серов меняется в лице и впадает в ярость, еще немного, и он потеряет над собой контроль. Злость на ринге не уместна, здесь важна концентрация внимания и холодная голова, но я сам же попадаюсь на эту уловку, когда он отступает на шаг и довольно ухмыляется, поясняя:

— Я это предвидел, поэтому подстраховался.

Не знаю почему я сразу думаю, что это как-то связано с Диной. Наверное, потому что я больше всего за неё опасаюсь, и делаю огромную ошибку, отвлекаясь на толпу в зале. Я нахожу ее сразу, но то, что я вижу, встаёт у меня поперёк горла, и мой короткий ступор даёт сопернику возможность поймать момент. Он достаёт меня тройной связкой ударов. Одной перчаткой скользит по подбородку, а вторая попадает уже в предплечье, потому что я на автомате вскидываю руки и успеваю закрыть лицо, но совершенно забываю про свою травму, куда с особой точностью бьет молотком третий удар.