Разожми ладонь

— Я спортсмен, в дальнейшем собираюсь получить высшее образование.

— В дальнейшем... — с сомнением усмехается. — А кто были ваши родители, вам известно?

— Это неважно! Я люблю вашу дочь и сделаю все, чтобы она была счастлива, даже если мне придётся вылезти вон из кожи!

— Если любишь, оставь ее в покое!

— Кого в покое нужно оставить? — раздаётся позади меня знакомый голос, и мы оба оборачиваемся. — Что происходит, Паш? — обращается ко мне Козырь, вращая в руках телефон.

— Идите куда шли, не видите, мы разговариваем, — сердито замечает отец моей девушки.

— Простите, забыл представиться, — мой босс, и по совместительству кровный отец, рисует на лице улыбку и достаёт из кармана руку, протянув мужчине. — Алексей Васильевич Шолохов, родной отец этого чемпиона, — гордо заявляет и легко толкает меня в плечо, пока на суровом лице моего собеседника играет колейдоскоп эмоции, подбирая правильную маску для приветствия.

— Пётр Аркадьевич Колокольцев, — суетясь, жмёт Козырю руку в ответном жесте и, стушевавшись, поправляет на шее галстук. — Простите, но Паша мне ничего про вас не говорил.

— Он у меня скромный парень, — прижимает меня за плечо. — Да, Паш? Так в чем, собственно, проблема?

— Никаких проблем, — отвечаю я, злясь на самого себя, что сам лично не решил этот вопрос.

— Да, мы просто с вашим сыном друг друга неправильно поняли, — неловко смеётся Пётр Аркадьевич и отворачивается в сторону, чтобы крикнуть. — Дина, дочка!

Цветочек тут же подходит и бегает по нам растерянным взглядом, взяв меня за руку:

— Да, пап?

— Этот парень действительно тебе так дорог, и ты полностью ему доверяешь?

— Да, — отвечает уверенно, а губы трогает улыбка. Смотрит на меня, не мигая, — Очень дорог.

— Так, — загнув рукав пиджака, смотрит на часы. — Ну, мне уже пора. А ты... — указывает на меня пальцем и смотрит уже не так строго, как несколько минут назад. — Отвечаешь за мою дочь головой!

— Не иначе!

— Дина, можно тебя на пару слов, — обращается к своей дочери, и они отходят.

— Хороша! Любишь ее? — спрашивает Козырь, пока я пялюсь на счастливое лицо своей девушки.

— Люблю, — отвечаю, не отводя взгляд.

— Тогда не буду мешать. Скинул тебе ссылку на телефон, прочти, как будет время.

Он разворачивается, чтобы уйти, а с моих губ самостоятельно вырывается короткое слово:

— Пап!

Сочетание таких букв для меня непривычно, и я прихожу в себя долго, как после разрушающего удара. Так же, как и Алексей Васильевич, который медленно разворачивается и, застыв от неожиданности, смотрит на меня бесконечно долго, пока я не нахожу в себе силы продолжить:

— Спасибо тебе!

— Пустое, — легко отвечает с несвойственной ему теплотой в голосе и неуверенно спрашивает, — С девушкой своей ближе познакомишь?

Я киваю и тут же отвлекаюсь на радостные крики Цветочка:

— Спасибо, Пап! — бросается к отцу на шею и целует его в щеку.

— Предупреди маму, если задержишься сегодня!

Возвращаю свой взгляд обратно и упираюсь в уже отдаляющуюся спину своего отца. Достаю из кармана телефон и открываю ссылку, где вижу крупную фотографию Серова старшего и первую новость в списке «важное»:

«Сегодня крупному бизнесмену Александру Владимировичу Серову предъявлено обвинение в мошенничестве: уклонение от налогов, приобретение денежных средств преступным путём.Все личные счета и счета фирмы на время расследования будут заморожены, а так же вся недвижимость, находящаяся в собственности, будет опечатана и изъята в ближайшее время ...»