Идти туда, где ты
Читать книгу "Идти туда, где ты"
Оказывается, можно удивляться, как быстро пролетали дни командировки мужа, и тому, что он снова дома. И скучать каждое мгновение, которое Илья сейчас проводит не с ней. Пусть она и не позволяла себе в этом признаться.
Оказывается, можно легко сорвать с себя кольцо, которое глупо и наивно носила, не снимая ни на минуту, и спрятать его с глаз долой, чтобы никогда не видеть. И не найти в себе смелости взять документы на квартиру в Кузнечном и выставить ее на продажу. Потому что это его – живого, а не его, застывшего в ее памяти.
Отвлекала от сумасшествия только Сонька. Звонила, рассказывала о себе, лопотала на испанском. Она становилась для Алисы глотком свежего воздуха, после которого снова можно было нырять в беспросветную глубину, куда она себя загнала, сорвавшись в Петербург.
И здесь торчала третью неделю, порой днями не выходя на улицу. Воздухом она дышала на балконе, когда выбиралась курить. Таким был и этот день. Прислушиваясь к редким каплям дождя, Алиса медленно выпускала сигаретный дым и, склонив голову на бок, рассматривала, как он рассеивается в сером влажном пространстве.
Из этого влажного пространства, странного переливчато-серого, дождливого цвета выплыл снежно-белый BMW. Припарковался возле ее дома. Дверь распахнулась. И, словно бы во сне или в бреду, из машины вышел Илья. Почему-то именно в этот, двенадцатый день. Поднял глаза к ее окнам – точно знал, где они. Помнил? А наткнулся на ее фигурку на балконе.
Это было сильнее всего.
Одиночество. Почти зримое. Между ними.
Макаров привалился к дверце машины, не в силах отвести взгляда от этого единственного на земле балкона. И в это самое время Алиса посмотрела вниз. Увидела его, медленно отвернулась и исчезла.
Короткие секунды между парадной и ее этажом. Несколько лестничных пролетов. Ее открытая нараспашку дверь. Макаров глубоко вдохнул и вошел внутрь, в темноту прихожей. Щелкнул замком. Включил свет. Разулся.
А потом оказался в гостиной. Стоял и молчал, глядя на нее.
- Ну? – нарушила она его молчание.
Илья включился. Протянул ей папку с документами, которую сжимал в руках. Вторую уже папку, подводившую черту в его жизни.
- Моя головокружительная карьера в фирме собственного отца сегодня окончена, - сообщил он, - здесь договор о продаже акций, находившихся у меня собственности. И копия моего заявления об уходе с поста президента. Акционеры проголосовали за отставку. Доля МакГрупп в «Sky Tower» сегодня тридцать процентов. Вряд ли какому-то сумасшедшему придет в голову мне еще что-нибудь доверить. Так что все. С этим покончено.
- Идет. Что дальше? – это ей удалось произнести без малейшей запинки и глядя прямо ему в глаза, в то время, как внутри что-то оборвалось.
Илья сглотнул, подошел к тумбочке и положил папку на стол. Резко обернулся к Алисе.
- Сваришь мне кофе.
- Сейчас?
- Утром. После ночи в моем доме.
- Запросто!
- Ну, я рад, что тебе просто, - улыбнулся он устало. – Собирайся, времени много. Васька уже ужин приготовила.
- Я ужинала.
Алиса начала шуршать в чемодане, пока не выудила из него футболку и мастерку.
- Не знаешь, от чего отказываешься. Васька хорошо готовит, - сообщил Илья, следя за ее движениями.
- Тебе больше достанется, - ответила Алиса, вышла в соседнюю комнату и скоро вернулась одетой. – Только, пожалуйста, не надо заставлять меня в следующий раз есть ее стряпню в качестве условия игры.
Он сидел, устроившись на диване, и рассматривал сервант. Тот манил его фотографиями – Алькиными, ее семьи и ее дочери. Будто бы жизнь показывал, которой у него не было.
- А чем тебе не нравятся мои условия? – спросил он, не отвлекаясь от серванта.
- Разве я что-то сказала об антипатиях? Я лишь попросила.
- В ходе игры или просто?
- Есть либо игра, либо ничего. Идем?
- Я скучал по тебе.
Ничего не ответив, Алиса прошла мимо него в прихожую.
Ехали быстро. Рассекая это холодное лето ревом двигателя и голосом Флоренс Уэлч. Знал, что слишком гонит, но так ему казалось, что он обгоняет собственные мысли и собственные сомнения, которые мучили его тяжестью, пытаясь пригвоздить к месту. Даже если там, впереди, ничего не будет, и все, что он делает, окажется зря… права сомневаться Макаров себе не давал.
Он давно не прыгал с парашютом, а летал разве что на пассажирских самолетах. Родись на полвека раньше – был бы летчиком или космонавтом. Время подвигов прошло. Теперь и то, что у него имелось, потерял одним росчерком. Никогда не был адреналинщиком и сейчас понимал – нет, не оно. И не попытка сбежать от прошлого. И не одиночество. Бросок к будущему – возможно. Закрыть бы глаза да проснуться, когда все это закончится, когда будет знать: пан или пропал.
Коттедж в Мариинской усадьбе находился в часе пути от Всеволожска. Доехали от силы минут за сорок. Машину припарковал у дома, в сумеречном дождливом свете казавшемся лиловым. Терраса. Плетеные качели с пледом, брошенным небрежно. Туевые аллеи. Воздух. Здесь можно было хоть немного дышать. Илья вышел из авто и выпустил из него Алису, подавая ей ладонь.
- Приехали, - сообщил он.
- Красиво устроился, - она вышла, не приняв его руки, и огляделась.
Макаров сжал ладонь в кулак и спрятал ее в кармане пиджака. Та горела – в отсутствии касания.
- В прошлом году уехал из города. Можно было что-то еще поискать, но тут Юрка по соседству. Он сюда притащил.
- Здесь, правда, симпатично. И тихо, наверное.
- Негромко. Лебеди на озере есть… Да и на работу недалеко ездить…
Произнес – и понял, что все. Работа закончилась. Не беда, придумает что-то потом. Когда сможет думать о чем-то, кроме того, как выдержать до конца, не сорвавшись в пропасть.
- На прошлый Новый год мы собирались с друзьями у меня, - снова заговорил он. – Здесь и зимой красиво. Юркины пацаны чуть не снесли дом к чертям – своего же уже мало.
- На то и дети…
- Ну да… Пойдем?
- Веди.
Макаров улыбнулся, в пару прыжков взлетел на террасу, махнул рукой вперед и сказал:
- По фасаду я в следующем году хочу виноград пустить. У деда когда-то прямо на второй этаж, на балкон рос. А если не пойдет, заменю на плющ. Чтобы зеленее.
- С комарами веселее, это верно, - Алиса шагала за ним. Без энтузиазма, но не отставая.
- Злая вы, Алиса Владимировна, - рассмеялся он, открывая дверь и пропуская ее в дом.
Она снова пропустила его слова мимо ушей. А оказавшись в доме, прошла в ближайшую комнату. В той, к счастью, обнаружился диван, на котором она и расположилась, бросив на пол сумку. Макаров показался следом. Явно забавлялся. Скрестил руки на груди и поинтересовался:
- Чем займемся, любимая? Есть паззлы, несколько гигов Годара и хорошее сухое вино в баре.
- А бильярд?
- Любишь бильярд?
- Тебе не все равно?
- Мне интересно, - пожал он плечами и сел на диван рядом с ней. – Думаю над перспективой обустроить бильярдную. Тё не любитель.
- Не вижу связи между собой и твоей будущей бильярдной.
- Да вокруг вообще все лишено связей. Кроме единственного – мы с тобой всегда умудряемся влипнуть.
Алиса посмотрела на него. Макаров по обыкновению оседлал своего любимого конька: болтать ни о чем он всегда был мастер. Когда-то ей это нравилось. Когда-то она слушала его болтовню, как откровения, впитывая в себя все его слова. Когда-то она спросила, что будет, если его дурацкая неизбежность закончится.
Неизбежность того, что он хочет подвозить ее на работу и с работы. Неизбежность того, что он хочет быть с ней.
Это случилось в один из самых последних их дней. Может, потому и впечаталось в память так отчетливо. Макаров тогда удивился. Лицо его сделалось серьезным, хотя за минуту до этого он ржал с какого-то фильма, который крутили по телеку. И сказал, будто уличал ее в глупости: «Что это за неизбежность такая, если она заканчивается? Так не бывает, Алька. Если есть, то до самого конца».
«Многое заканчивается».
«Это – нет», - твердо ответил он.
«Ты обещаешь?»
«Обещаю, пессимистка моя».
Сам же Макаров оказался убежденным реалистом. Слишком много невыполненных обещаний.
Алиса усмехнулась и спокойно ответила, отвернувшись к окну:
- Угу, однажды тебе не повезло, но ты вовремя одумался.
Макаров вздрогнул и повернулся к ней. Выражение его глаз сделалось каким-то звериным, незнакомым. Наверное, если бы не очки, было бы еще страшнее. Он наклонился к ней, и губы его задвигались:
- Неужели ты не понимаешь, что все это не так должно было закончиться? Сбой системы какой-то. Мы должны были прожить длинную и счастливую жизнь вместе! А не… вот это все!
- Успокойся! Мы ничего с тобой друг другу не должны.
- Разумеется! Сейчас мы закончим очередную партию, а потом ты спокойно вернешься к Логинову после всего! Думаешь, я в это поверю?
- Почему нет?
- Потому что это не ты была бы!
- Ты не знаешь, какая я, - равнодушно пожала плечами Алиса.
- Знаю! Сердцевина не меняется. Остальное узнал бы потом, постепенно, если бы ты позволила.
- У тебя раньше было другое мнение о моей сердцевине.
- Алиса!
- Сейчас ты скажешь, что я не права?
- Сейчас я скажу, что пора спать! С правотой разбирайся сама. У меня был дурацкий день, чтобы сейчас еще и по этому поводу спорить.
- Спать так спать, - она легко подскочила с дивана. – Где?
- У меня в комнате, на моей кровати, со мной.
На втором этаже свет был выключен. Васька, наверное, давно уже спала. Да и не в ее правилах было оставлять включенным электричество в комнатах. Макаров взбежал по ступенькам, зная их на пересчет – ровно восемнадцать, четырнадцатая едва слышно поскрипывает. Алиса шла за ним. Комната была вторая по коридору. Он открыл дверь, зажег бра на стене и обернулся.
- Если хочешь, душ напротив, - с улыбкой проинформировал Илья.
- Халат есть? Или рубашка?
Макаров подошел к комоду, выдвинул средний ящик и достал оттуда старую байковую рубашку – темно-синюю, в крупную клетку, любимую. Протянул Алисе и проговорил:
- Оказывается, я мечтал посмотреть, как ты будешь в ней выглядеть.
Ему оставалось ждать недолго. Очень скоро она вернулась, с мокрыми взлохмаченными волосами и в его рубашке, шлепая босыми ногами по полу. Остановилась посреди комнаты, раскинула в стороны руки и повертелась.
- Ну, смотри.
И он смотрел. Смотрел на нее. Смотрел на то, как влажные пряди подпрыгивают от ее движений. Смотрел, как переступают ступни с одной на другую, и сгибаются белые коленки. На маленькие ладони смотрел, те, что одним прикосновением умели будить в нем и страсть, и нежность. Где она, эта нежность между ними?
Илья встал из кресла у окна, в котором сидел до того. Подошел и взял за локоть, заставляя стать так, что она оказалась прижатой спиной к его груди. Вдохнул запах шампуня от ее волос – она пахла его шампунем. Поцеловал висок и прошептал на ухо:
- Тебе идет.
- Мне не идет твоя одежда, но другой нет.
- Можешь спать вообще без одежды.
Алиса немного отодвинулась от него, расстегнула пуговицы и сбросила рубашку на пол.