Под кожей

Глава 48

— Не могу поверить, что ты заставила меня надеть эту… вещь, — недовольно бурчу я Арианне. Я наряжена в слишком тесное фиолетовое платье-трубу, которое Арианна и тетя Элли каким-то образом убедили меня купить после того, как затащили в торговый центр и заставили примерить двадцать разных пышных, воздушных, цветочных платьев. Мой живот сдавлен, а в нескольких чувствительных местах в тело впиваются швы. Я едва могу дышать. — Как я смогу в этом есть?

Арианна просто улыбается.

— Тебе очень идет.

— Ха. Я чувствую себя как лошадь в корсете.

Масло пузырится и шипит в сковороде. Арианна добавляет моллюсков и накрывает сковороду крышкой. Ее волосы собраны в аккуратные локоны на макушке, а платье — серое с искрами, цвета грозовых туч. Она выглядит как кинозвезда, готовая к церемонии вручения премии «Оскар», но ведет себя как звездный шеф-повар, полностью контролирующий свою кухню.

Арианна набралась смелости и решила сказать родителям, что не пойдет в колледж, и попросила меня присутствовать при этом. Последние два часа она провела за готовкой. Потом расставила хороший фарфор и показала мне, как красиво складывать салфетки. После моих неуклюжих попыток, она быстро переделала их, и теперь салфетки аккуратно сложены и стоят, как бордовые пирамидки, возле каждой тарелки.

Натянув рукавицы, она достает из духовки лазанью со шпинатом и артишоками и ставит ее на стойку рядом с курицей Альфредо и запеченными зити с грибами.

Я смотрю на всю эту еду.

— Ты что, собираешься накормить здесь небольшую армию? Может быть, всех учеников Иисуса на Тайной вечере?

Она потирает лоб тыльной стороной ладони.

— Я просто хочу, чтобы все прошло идеально, понимаешь? Можешь проверить моллюсков?

Я топаю к плите, чуть не падая на трехдюймовых каблуках, которые одолжила мне Арианна. Наклоняюсь и потираю лодыжки.

— Черт, какие кошмарные приспособления. Наверняка их изобрел мужчина.

— Считай это тренировкой к выпускному.

— Ни за что. Я лучше сварю себя…

— В чане с маслом. Да, да. Я знаю. Но только не говори, что ты сможешь отказать Лукасу.

Я поправляю бюстгальтер без бретелек, который тетя Элли заставила меня купить, видимо, это тоже какое-то орудие пытки.

— Я могу сказать «нет» чему угодно. Отказать — для меня не проблема.

Арианна поднимает одну бровь.

— Так же, как ты отказала мне?

— Я хотела это сделать. Безусловно.

Она смеется.

— Будь, по-твоему, но на выпускной тебе тоже придется нарядиться.

— Вся эта помпезность и обстановка… пышные платья, торжественное дефиле как у клоунов, три часа просидеть прямо, стараясь не захрапеть, пока директор неправильно читает двести имен? И ради чего? Ради бумажки?

Арианна опускает моллюсков в кастрюлю с супом, кипящую на плите.

— Я очень много трудилась ради этой бумажки, большое спасибо.

— По крайней мере, до этого еще два месяца. — Весь дом благоухает орегано и поджаренным сыром. Мой желудок урчит. — Если мне придется еще долго смотреть на всю эту еду, я кого-нибудь поколочу. А именно, шеф-повара.

— Мои родители должны быть здесь с минуты на минуту. Я сказала им в 18:30.

Уже почти семь вечера. Пастор Торрес на каком-то занятии по изучению Библии/вечере боулинга, в котором я ничего не понимаю. Миссис Торрес работает допоздна, как обычно.

Проходят минуты, и морщины вокруг рта подруги становятся все более напряженными. Мы молча делим хлебную палочку. Арианна разрывает свою половину на маленькие, крошечные кусочки. В 19:30 она достает заварной крем, который приготовила на десерт, и посыпает пухлый золотистый верх кондитерским сахаром и мускатным орехом. В 19:45 наконец появляются ее родители.

— Ола, девочки, — приветствует их миссис Торрес. — О, дорогая, как мило. Но я уже поела. Твой отец не сказал мне, что ты будешь что-то готовить.

Мы с Арианной стоим бок о бок возле обеденного стола. Ее руки прижаты к животу. Голос спокойный, но в нем слышны нотки раздражения.

— Вообще-то, я говорила вам обоим об этом ужине на прошлой неделе. Ты ведь можешь попробовать немного?

Миссис Торрес повесила в гардероб свой коричневый плащ.

— Не уверена. Ты же знаешь, я обычно не ем после шести. Да и мне еще нужно закончить дела пациентов сегодня вечером.

— Это важно. Где папа?

— Рассыпает соль на дорожке. Правда, Ари, у меня был трудный день. Разве это не может подождать до завтра?

Входит пастор Торрес с красной сумкой для боулинга в одной руке и Библией в другой, его голова и плечи припорошены снегом.

— Извини, что мы опоздали, Ари. Изучение Библии затянулось. — Он подмигивает нам.

— Еда, наверное, остыла, но, пожалуйста, присаживайтесь, — приглашает к столу Арианна.

— Вы двое выглядите очень мило. Никто не сказал мне, что это вечеринка, — говорит пастор Торрес, когда мы садимся. Арианна читает молитву над нашей едой и наливает игристый яблочный сидр в бокалы для вина.

Губы миссис Торрес складываются в прямую, бескровную линию.

— Серьезно, Ари? Разве стоило готовить блюдо с таким количеством углеводов?

Я откусываю огромный кусок лазаньи.

— Потрясающий соус.

Пастор Торрес кивает.

— Я вынужден согласиться. Это фантастика, Мия. Вкус какой-то… Я даже не могу его описать.

Арианна улыбается.

— Это карамелизированный лук и голубой сыр.

— И опыт шеф-повара, — заявляю я.

Миссис Торрес насаживает на вилку крошечный кусочек зити. Она буквально вздрагивает, когда кладет его в рот. Видит, что я смотрю на нее. Ее взгляд путешествует по мне, как будто я свинья, которую оценивают на ярмарке.

— Сидни, дорогая, ты похудела?

Я напряглась. Конечно, в последнее время я много бегаю, но точно не для того, чтобы похудеть. У меня достаточно проблем со всем дерьмом, происходящим в моей голове, чтобы беспокоиться о своем весе. Единственное, что я сейчас думаю о калориях, это как их впихнуть побольше в Арианну.

— Неужели?

Миссис Торрес улыбается мне.

— Да. Точно говорю. Это замечательно. Пожалуйста, расскажи нам свой секрет. Арианна в последнее время немного поправилась в талии.

Арианна застывает рядом со мной.

Кровь стучит у меня в ушах. Мне только и остается, что не проткнуть вилкой что-нибудь живое.

— Я называю это диетой на хлебе и макаронах. — Беру все зити, лазанью и альфредо, какие только могу, и запихиваю все это в себя. Жую с открытым ртом несколько раз, кусочки шпината и сырного соуса стекают по подбородку. — Нелегко, конечно, но я готова на такие жертвы ради своей фигуры.

Лицо мадам Торрес краснеет. Она сжимает в пальцах свой золотой крестик.

— Не нужно быть грубой.

— Эй, ладно, — быстро говорит пастор Торрес. — Сидни просто пошутила.

— Нет, я не шутила. Разве вы не слышали? Красота бывает всех форм и размеров.

— Тебе следует больше внимания уделять своему здоровью, — огрызается мадам Торрес.

— А вам следует больше внимания уделять благополучию вашей дочери.

— Что это значит?

Все стремительно выходит из-под контроля. Я хочу вскочить со своего места и вдолбить этим людям хоть немного здравого смысла. Я хочу крикнуть: «Арианна не пойдет в ваш чертов колледж, чтобы стать дурацким доктором. Ну что, выкусили?» Но это шоу Арианны. Я должна позволить ей сделать это по-своему. Я стискиваю зубы и пытаюсь дышать в этом ужасном платье, сжимающем мои ребра.

— Я хочу кое-что сказать, — тихо сообщает Арианна.

— Я лучше послушаю, что скажет твоя подруга. — Голос миссис Торрес становится резким.

— Не надо, Паола.

— Я не вижу причин…

— Я сказала, что мне есть что вам сообщить, — произносит Арианна громче. Она открывает рот, закрывает его. — Я не пойду в колледж.

Ее родители замирают, как будто их поместили на театральную сцену. Пастор Торрес держит в воздухе вилку, с которой капает томатный соус. Рука миссис Торрес сжимает бокал с игристым сидром. Ее брови почти касаются линии волос.

— Что ты сказала?

Арианна дрожит.

— Я не хочу быть врачом. Я ненавижу кровь, и от одной мысли о медицинской школе меня буквально тошнит. Я хочу быть шеф-поваром. Я люблю готовить.

Миссис Торрес смотрит на Арианну, ее рот разинут.

— Но колледж — это ключ к твоему будущему. — Пастор Торрес выглядит озадаченным.

— Нет. Нет, это не так. Я не собираюсь в колледж. Я собираюсь в кулинарную школу. Я подала документы в Институт кулинарного искусства в Чикаго.

Миссис Торрес хмурится. Она сжимает пальцы на ожерелье с крестиком, как будто хочет заставить Господа прекратить это безобразие.

— Это неприемлемо.

— Я никогда не буду такой умной или стройной, как ты хочешь, мама. Я пыталась, и это чуть не убило меня. Я устала жить, ориентируясь на то, как нужно, по мнению других людей. Я устала от того, что меня принуждают заниматься нелюбимыми делами, когда у меня должен быть выбор. — Арианна перевела дыхание. — Но то, чего я хочу, никогда не имеет для тебя значения. Мне жаль, что ты расстроена, но я не собираюсь менять свое мнение.

Миссис Торрес встает, роняя салфетку на едва тронутую еду.

— Ничего подобного! Твои бабушка и дедушка пожертвовали всем, чтобы приехать в эту страну не для того, чтобы их внучка стала поваром. — Она произносит слово «повар», как будто это оскорбление. — Это то, чем занималась моя мать, когда приехала сюда. Она готовила и убирала для богатых, ленивых женщин, которые не могли потрудиться сделать это сами. Ты понимаешь?

— Понимаю, — говорит Арианна твердым голосом. — Но это другое. Я хочу сама выбирать свое будущее.

— Ты — глупое дитя!

Пастор Торрес кладет свою ладонь на ее руку.

Миссис Торрес стряхивает ее.

— Сейчас неподходящее время и место для этого разговора. Ты, очевидно, подверглась определенному… негативному влиянию. Ты даже не представляешь, как я сейчас разочарована, Арианна.

Мы смотрим, как она выбегает из столовой. Арианна грызет ногти. Ее глаза блестят в свете свечей. Я хочу догнать миссис Торрес и трясти ее костлявое тело, пока глазные яблоки не выскочат из глазниц.

— Что это было, черт побери? Простите мой язык, сэр.

Пастор Торрес встает и обходит стол. Его лицо красное, как будто он смущен. Так и должно быть. Он сжимает плечо Арианны.

— Я прошу прощения за твою мать, Ари. Ты права. Мы оказывали на тебя слишком большое давление. Дай мне поговорить с твоей мамой. Она сейчас очень расстроена. Она хочет для тебя самого лучшего, mi amor. Мы что-нибудь придумаем.

У меня есть сомнения на этот счет, но, по крайней мере, у нее есть один не психованный родитель.

Арианна сжимает его руку.

— Спасибо, папа.

Он улыбается мне с сожалением.

— Пожалуйста, не суди нас по сегодняшнему вечеру, хорошо? Мама Ари очень любит ее, и я тоже. Думаю, мы не осознавали, как быстро наша дочь выросла.

Я чувствую небольшой укол зависти, но вместе с тем и облегчение. Отец Арианны любит ее. С ним она в безопасности.

Пастор Торрес потирает живот.

— Пожалуйста, извините меня, дамы. Завтра рано утром у меня состоится собрание мужского духовенства. Надеюсь, мы скоро увидимся в церкви, Сидни.

— Не могу ничего обещать.

— В конце концов, мы тебя измотаем. — Пастор Торрес усмехается. — Если Ари еще не сказал тебе, я всегда играю на победу!