Грязные игры [Наивная для мажора]

Я ведь объяснила, что эта встреча была полной неожиданностью. Даже немного обидно. Понимаю, оступилась, но иначе в тех ситуациях принять решение не могла. Впрочем, не согласиться с Александром тоже неправильно. Вероятнее всего, в такой характерной для него манере парень предостерегает меня?

Поэтому всеми силами стараюсь не злиться на него, однако это тяжело получается в моем взвинченном состоянии.

— Ничего я не хочу! — возмущенно восклицаю. — А вдруг это тебя надо опасаться, а не их? Привез черт знает куда, тут темно, никого нет, может решил воспользоваться мной!?

— Такой … «ки-и-и-исой» грех не воспользоваться, — его брезгливо передергивает, когда он вспоминает слово, которым меня обозвали похотливые близнецы. — И какого хуя они назвали тебя «киса»? Уже поебалась с ними? — его уничижительный тон и взгляд, в долю секунды сжигающий до угольков, наполняются неприкрытой злостью.

Меня коробит от услышанного и от тех картинок с воспоминаниями, которые автоматически появляются перед глазами, напоминая ранее произошедшие ужасные события. Моему возмущению нет предела. Как он смеет спрашивать такие отвратительные вещи, после того, что я видела и что чувствовала рядом с ними!?

— Нет! Ты сам прекрасно знаешь, что я еще ни с кем…! — возмущенная донельзя, объясняю очевидную вещь.

В тоже время не хочу больше дразнить разъяренного зверя Алмазова, оставляя его в догадках относительно моего отношения к братьям. Отвечаю однозначно. Не выдержу больше эмоциональных качелей, предпочту — спокойствие.

Тем не менее мои заверения в одно его ухо влетают, в другое — вылетают. Александр ужасен в гневе:

— Тогда не будь наивной идиоткой и прекрати крутиться возле Мами. Если, конечно, не мечтаешь оказаться одновременно с двумя смычками в отверстиях! — болезненно бьет хамскими словечками, чтобы хорошенько смутить, чего без особого труда достигает.

В дальнейшем следует череда глупых команд и неоправданных замечаний.

— Лучше займись учёбой! Это так ты думаешь о своем будущем? Никто не подумает о тебе, кроме тебя самой. Услышала? — смотрит так пристально, ожидая моего подтверждения на все многочисленные нравоучения.

— Бля и что за тряпки ты надела? Выглядишь, как доступная шлюха!

Оскорбительные слова хуже пощечины, аж захлебываюсь воздухом от негодования, раздирающего мои мысли и чувства. Так хочется высказаться…

После этого Александр вдруг крепко хватает за лицо, фиксируя за подбородок пальцами, дабы не отвернулась. Пытается увидеть в моих глазах уяснила все то, что он так усердно ранее мне излагал?

Далее, увидев это подтверждение или полное его отсутствие, не церемонясь, страстно впивается поцелуем в мои губы. Делает то, что жаждет, не заморачиваясь, без лишних словесных прелюдий.

От страсти, которая передается через его горячие бархатные губы голова сразу идёт кругом, а разум пьянеет от внезапности происходящего.

Затем так же неожиданно отстраняется, чтобы вновь напомнить о важном глупой наивной девочке:

— Чтоб отвечала, когда звоню…

И снова яростно целует. Поцелуй резкий и властный до безумия.

Отстраняется.

Громко и часто дышит, продолжая сверлить меня тяжелым обжигающим взглядом. Я начинаю тонуть в этой бездонной жгучести его шоколадных глаз.

— Маленькая стерва, я звоню, а ты немедленно отвечаешь, и, конечно же, интересуешься, чем меня порадовать. Все поняла? — ярость в голосе вдруг сменяется желанием.

Пылкий Александр возобновляет любовные игры, все ближе присаживаясь, страстнее прижимаясь своим разгоряченным телом ко мне.

— А почему ты мне указываешь? — пытаюсь отстраниться от могучего тяжелого тела.

Сопротивление получается вялым, бежать некуда, я итак прижата спиной к дверце машины.

— А почему не должен? В отличие от тебя, я беру ответственность за все, что делаю или не делаю. Ты, наверное, до сих пор не понимаешь, с кем имеешь дело?

Забалтывает меня жарким шёпотом. Пристально смотрит, лицом к лицу, настолько близко, что чувствую его горячее возбужденное дыхание на губах. Так безумно тяжело выстоять перед этим пронзительным прожигающим взглядом, эмоции зашкаливают, бурлят горячей лавой. С одной стороны, зажигаюсь страстью от требовательных поцелуев, а с другой — пережитый стресс до сих пор сковывает тело.

Александр не замечает мою девичью зажатость или делает вид, что не замечает. Это неважно для него сейчас. Он вновь продолжает серию коротких страстных поцелуев: губы, шея, ключица… Настойчивые руки приспускают верх платья и тянутся к моей груди.

Вдруг останавливаются.

Он пристально всматривается в область моей груди. Не желая отводить взгляд, на ощупь тянется к тумблеру, включает свет в салоне: жаждет получше рассмотреть мое белье, которое надела сегодня бездумно, лишь бы что-то было.

И, когда нас озаряет свет, его брови от удивления вскидываются вверх и тут же от ярости сдвигаются на переносице.

— Ты надела на встречу с близнецами белье, которое должна была показать только мне? Ты… ты… ахуела… — зловеще подводит итог, обдавая меня волной ярости и недовольства.

Я физически ощущаю его гнев, автоматически сжимаюсь, пытаясь скрыться от испепеляющего взора. Ладонями прикрываю белье, нервным движением пытаюсь вернуть платье на место, однако не получается.

Видимо, возбуждение сильнее в Александре, нежели ярость. В следующее мгновение мои руки оказываются зажаты и властно отброшены от груди.

— Не смей прикрываться! — грозно приказывает, возвращаясь взглядом с моего лица на тело. Считает его более значимым и интересным.

Молча тянется к подолу платья, без лишней деликатности задирает вверх, на талию. Снова смотрит пристально. Я замечаю, как вспыхивает его взгляд, загорается еще большим возбуждением, когда видит мои прозрачные трусики, не скрывающие ни сантиметра кожи.

— Пиздатая киска… как вспоминаю о ней, хуй колом встаёт… — похабно комментирует и у меня не остаётся ни малейшего сомнения в том, к чему именно относится грязный «комплимент». Явно не ко мне, а к определённой части моего тела.

Без платья, в одном тоненьком нижнем белье, соприкасаясь ягодицами с прохладной кожей сидения, мои ощущения обостряются, возбуждение горячей лавой начинает бурлить в крови.

Одной рукой он срывает кружевной лифчик, швыряя его в сторону и тут же начинает сминать ладонью мою грудь. От этого действия испуганно дергаюсь, но сразу же переключаюсь на сладкие ощущения, которые дарят прикосновения. Его пальцы прикасаются к затвердевших соскам, поигрывают с ними, а я начинаю натурально дрожать от восторга.

Александр еще с большей страстью, с еще большим рвением припадает к моим губам. Поцелуй становится агрессивнее. Мы в чарующем свете продолжаем упиваться нашей обоюдной страстью.

Александр резким движением избавляет меня от колготок вместе с туфлями. Все летит в разные стороны, и вдруг я ощущаю его руку между ног. Это так неожиданно, так неправильно и так горячо!

Внизу живота незамедлительно разжигается безжалостно пламя и мое тело замирает в предвкушении новой сладости. Я покорно отвечаю на все действия, как всегда реагирую с полной отдачей и рвением, горю на адском пепелище страсти, растворяюсь в сексуальности и харизме неподражаемого, властного любовника.

Сладкий поцелуй не прекращается ни на секунду, наши языки страстно сплетаются, а рука парня в этот момент беззастенчиво отодвигает нижнее белье в сторону, принимаясь ласкать меня там. В запретном тайнике желания. От умелых действий я начинаю задыхаться. Абсолютно каждое его движение пробуждает сладострастную дрожь. Это похоже на безумную пытку, в которой я жажду бесконечно страдать.

С каждой секундой Александр заводится еще больше, ласкает еще агрессивнее, дышит громче и в какой-то момент я вскрикиваю, когда палец жёстко таранит внутри. Вся сжимаюсь и не прекращая стону от остроты этих ощущений.

— Молодец, хорошая девочка… кричи… давай… Башку срывает от твоих невинных охов и ахов. — от жаркого шепота на ухо голова идет кругом, а мозг отключается.

Мне так жарко, так хорошо, сладострастная пружина в животе ещё больше закручивается и, когда её отпустит, непременно улечу далеко отсюда. В самую горячую точку ада.

Уже сама начинаю активно изгибаться и нетерпеливо льнуть к горячему мужскому телу, ведь мое — предательское уже знает, какие волшебные ласки умеет дарить опытный Александр.

Выполняя поступательные движения пальцем в моем разгоряченном лоне, он заставляет меня извиваться под напором нестерпимого желания, ерзать бедрами в такт этим порочным движениям, пошире разводить ноги, чтобы дать больше доступа, а также тереться напрягшимися сосками о грубую рубашку парня, сходить с ума от возбуждения, а мою кожу покрываться мурашками. Он — сексуальный садист, изверг, тиран. Нельзя так мучить беззащитных девушек.

Я стону в губы Александра так, словно в действительности умираю в жестоких пытках.

— Хочешь кончить? — спрашивает, наблюдая за тем, как я извиваюсь змеей на его длинном пальце, прекрасно и безболезненно заменяющем мужской половой орган.

Бездумно, в порыве страсти шепчу бесконечные «да».

О, да, как хочу!!

Бесконечно хочу от него кончать!

— Тогда малышке придется хорошенько отсосать прощение за свое отвратительное поведение! — припечатывает ультиматумом, однако, все слова вылетают из головы, ибо в этот момент его рука вновь принимается нежно ласкать мою грудь и пощипывать соски.

И от всех этих ощущений я начинаю двигаться еще резче, еще нетерпеливее, сама тянусь дрожащими руками к горячему телу парня начинаю поглаживать его твердую грудь и живот.

От того, что испытываю уносит. Больше нет выдержки противостоять этим сильнейшим эмоциям, они полностью овладевают мной, так хочется поддаться им и получить еще большее из того, что умеет давать Александр.

И когда страсть напрочь отключает мозг, когда полностью оказываюсь под воздействием ярких будоражащих ощущений, парень берет мою руку и кладет к себе на пах.

Во мне происходит маленький ядерный взрыв. Возбуждение накатывает мощнее, сладострастной негой разливается в животе. От того, что чувствую под ладонью, нестерпимо бросает в жар, дыхание учащается и становится громче. Сама возбуждаюсь до безумия, до невыносимого нетерпения, когда чувствую, как под моей ладонью увеличивается и становится еще тверже член. Его горячая пульсация и каменное напряжение передаются мне, заводят еще больше, в лоне — уже целый потоп. А поступательные движения пальцем сводят с ума.

Александр прерывает наш яростный поцелуй, тянется к ширине, чтобы расстегнуть и освободить член.

От его действий мозг отключается и взгляд автоматически опускается вниз, чтобы увидеть возбужденного мужчину во всей красе. От этого зрелища во рту пересыхает, невольно облизываю губы, чтобы прогнать это ощущение засухи. Перед моим взором встает огромный разгоряченный мужской орган, и я замираю, несколько медлю, не понимая что делать. Мною владеет некий ступор и даже запрет.