"Любить" подано!

— Вот уж точно… Меня не зовут, я сама прихожу… — заговорил он своим бархатным голосом.

Скользнул взглядом по моему лицу и чуть задержался на губах.

— Антонина… — с наслаждением протянул моё имя, словно надкусил конфету.

Я перестала дышать, в животе запульсировало, а в ушах появился звон.

Затем Виктор резко отвёл взгляд и устало вздохнул:

— Эх, ты ещё и подруга моей сестры…

— Это точно судьба, — мимолётно прищурился в мою сторону.

Сафронов развернулся и вышел из гостиной. А я наконец-то задышала…

Судьба… Звучит многообещающе. А я точно потеряла голову! Даже уже готова признаться себе, что влюбилась.

— Тонечка? Всё в порядке? — вернулась ко мне Нина Анатольевна.

— Да, — хрипло ответила ей. Затем прочистила горло и повторила уверенней. — Да. Все в порядке.

— Витюша тебя напугал? — хохотнула женщина.

«Витюша…» Наверное, для матери, которая так долго ждала возвращения сына, он навсегда останется им, сколько бы не было ему лет.

— Нет, — заулыбалась я, немного волнуясь, что внешне выдала свой интерес к Виктору.

Тётя Нина с приятным скептицизмом на лице, натянула ухмылку.

— Пойдём готовить, заодно… Я всё тебе расскажу про Виктора, — бодро заявила Нина Анатольевна, словно приготовилась открыть все тайны мира мне.

Даже на неё я сейчас взглянула уже совсем другим взглядом, как на женщину, которая родила мне любимого мужчину.

ГЛАВА 7

«Пункт 7. Добавим капельку мёда и продолжим замес».

Мясной рулет, оливье, сельдь под шубой, картофель «Дофин», классический «Рыбник» и даже старый Наполеон… Эта всего лишь часть того, что Нина Анатольевна задумала для празднования нового года.

Складывалось впечатление, что следом собирались отмечать и совершенно другое событие. Свадьбу, например.

Женщина так старалась угодить всем, но больше всего, конечно, сыну.

Поток рассказов о Викторе лился мне в уши вот уже третий час. От сломанной руки в детстве, до службы в армии в ракетных войсках и хулиганского характера, который часто приводил его в полицию.

«И всё-таки террорист…» — смеялись мои мысли.

Я не посмела бы остановить Нину Анатольевну в её воспоминаниях, так как прекрасно понимала, что женщина очень скучала по сыну. Ведь однажды Виктор просто собрал вещи и покинул дом, оставив записку, в которой сообщил, что поехал к отцу…

Для тёти Нины брак с Сергеем Петровичем был вторым. С первым мужем не сложилось из-за скверного характера и любвеобильной натуры. Муж оставил ее с маленьким ребёнком на руках и уехал в Красноярск, где в скором времени стал известным бизнесменом по части золотодобывающей промышленности. Спустя годы мужчина вспомнил, что у него есть сын и стал провоцировать его на общение, всё больше заманивая своим положением и возможностью хорошо зарабатывать.

Этим периодом жизни Нина Анатольевна делилась с большой грустью, часто вздыхала и кусала губу в глубокой задумчивости. Вероятно, вину за всё накладывала на себя.

— Да… Не смогла… Дать всё, что нужно… — голос женщины дрогнул.

Я отложила приготовление блюда и в порыве сочувствия крепко обняла Нину Анатольевну. Она в ответ уткнулась мне в предплечье и всхлипнула.

— Тётя Нина, вы и не смогли бы ничего изменить. Всё сложилось так, как должно. Я уверена, всё теперь наладится, ведь он вернулся, — старалась я быть убедительной. Женщина посмотрела на меня с большой теплотой.

— Тонь… Наполеон тебе готовить, — сделала она ехидные глаза. — Это любимое Витино лакомство с детства.

Я почти закатила глаза. Ведь торт не пересолишь …

А очень хотелось снова насыпать целую горсть за такой поступок в отношении матери.

— Тонечка, ответь честно. Есть шанс, что Виктор тебе понравится?

Я шевелила губами, ступор снова ко мне пришёл. Не могу же признаться, что внутри всё колыхается только от его имени и дыхание останавливается при присутствии рядом этого мужчины.

— Антосик! Слава Богу, ты уже здесь!

На кухню ворвалась Машка с бигудями на голове. Я облегчённо вздохнула. Мне не пришлось отвечать на трудный для разума и сердца вопрос.

— Я Матвея с Витюхой за ёлкой отправила! — затараторила Ларина. — Представляешь, никто не собирался её дома наряжать, все посчитали, что украшенной сосны во дворе достаточно… — пшикнула недовольно в сторону матери. — Что за дела? Так не пойдёт!

— Мария, ты буря в этом доме, — хлопнула себе по бокам Нина Анатольевна. — Зачем тебе ёлка в комнате?

— Мамуля, а как же! Хочу, как в детстве… Вместе с Витьком игрушки вешать. Сейчас пойду достану тот чемодан. Со звёздочками, мишками и космонавтами.

— Оставь брата в покое! Человек отдохнуть приехал, а вы его то баню стопить заставили, то дрова колоть, то за ёлкой отправили… — возмущалась тетя Нина.

Женщина пригрозила пальцем дочери и поспешила выйти с кухни.

— Тонечка, я сейчас вернусь. Пойду в погреб спущусь за картошкой.

Я посмеялась над семейной стычкой и принялась дальше готовить салат.

— Антосик! Вы уже познакомились? — вдруг озарилась Машка в мою сторону.

Небольшое напряжение вновь натянулось струной в теле.

— Да… — немного растерялась я.

— Ну и? — залукавила подруга.

— Нормально… Познакомились… — пожала я плечами.

— Нормально??? — сильно удивилась Ларина.

Подошла ближе ко мне и заглянула сбоку.

— Это ты сейчас про моего брата говоришь? Сногсшибательного и сексуального красавчика? Который только взглядом может подцепить всех девчонок мира! — Машка иронично прищурилась.

— Махыч, что ты хочешь услышать? — я отложила нож и повернулась к назойливой подруге.

— Ну… ёкнуло что-нибудь? — Машка выпятила обидно нижнюю губу и округлила жалостливо глаза.

— Я вчера ему столько рассказывала про тебя! Что мне показалось, что он готов был идти ночью знакомиться, — восторженно вскинула руками Ларина.

Я открыла рот от изумления. Все вокруг, почему-то, считают, что мы обязательно должны друг другу понравиться. Будто роковой жизненный ультиматум, и нас атакуют одни купидоны. Только пьяные слегка. И стрелы летят в разные стороны.

— Маш, мне даже интересно, что ты рассказала ему, — сложила руки на груди.

— Что ты вкусно готовишь… Прекрасная хозяйка… Ну и, что у тебя приличная задница и грудь что надо!

— Вот… Не знаю, благодарить тебя или убивать, Махыч! — почти прокричала я.

— Антосик, надень сегодня то чёрное платье, в котором была на своём корпоративе, когда ты мажора подцепила, — не унималась подруга, уверенная, что говорит правильные вещи.

— Махыч… Не вспоминай… — прикрыла позорно я глаза.

Это был именно тот опыт, который хотелось забыть, как страшный сон.

— Девочки, ну-ка, помогите мне!

На Машкино счастье появилась тетя Нина, потому что мне уже хотелось душить харизму Лариной. Женщина тащила ведро с картошкой и растеряла овощи прямо на пороге.

Мы поспешили ей на помощь. К теме сватовства больше не возвращались. Принялись упорно трудиться на кухне. Спустя пару часов появился Матвей, он затащил огромную ель в дом, и всё внимание переключилось на хлопоты с ней.

Мы стояли в гостиной и смотрели на зелёную красавицу. Помещение наполнилось чудесным хвойным ароматом и казалось, что вместе с ней принесли частичку свежести зимнего леса. Это просто потрясающие ощущения.

— Ну вот! Другое дело! Новогоднее настроение сразу приумножилось, — радовалась Машка словно дитя. — Сейчас ещё мандаринки почистим и будет совсем, как в детстве. А, и ваты накидаем под ёлку, — она подняла указательный палец кверху.

— Машка, ты ещё костюм снежинки надень! — появился Сафронов в проёме дверей.

Ларина поспешила к нему и повисла на шее.

— Витюха, спасибо! — стала она целовать его в щёки. — Ёлка волшебная!

— Так всегда! Дерево искал я, топором махал, тащил… А поцелуи другому! — шутливо запричитал Матвей.

Гостиная залилась коллективным хохотом над этой ситуацией, а Маша всё же решила одарить поцелуями и своего жениха.

В доме Лариных было по-семейному уютно, но, посмотрев на часы, поняла, что мне пора вернуться домой. Ведь отец также собирался топить баню, а мама готовить обед на троих, чтоб побыть в своём кругу до празднования нового года.

Так как основная помощь в приготовлении праздничных блюд была оказана, и Наполеон уже пропитывался в холодильнике, Нина Анатольевна заверила меня, что дальше справится сама.

Я надела пальто, судьбоносные угги и, попрощавшись со всеми до вечера, вышла из дома. Задержалась на веранде, так как решила застегнуть пальто. А то вдруг придётся снова в снег прыгать…

Входная дверь скрипнула и за мной вышел Виктор.

— Тоня…

Моё сердце вновь замерло. Я схватила резко воздух ртом, когда он подошёл очень близко. Мужчина смотрел на меня и, вероятно, подбирал какую-то важную речь, судя по его выражению лица.

Молча я ждала, что он скажет.

Сафронов потёр между бровями, слегка улыбнулся и не сводил с меня глаз.

— Извини… я, наверно, тебя сильно напугал тогда в метро… и в ресторане…

Виктор бормотал как-то несвязно, с трудом подбирая слова.

«Неужели он нервничает?!» — сильно изумилась про себя.

Я задышала чаще, осознавая, что начинаю тоже нервничать. Так как с трудом могла принять то, что вызываю волнение у этого мужчины.

Он снова замолчал, его взгляд опасно блуждал по моему лицу и медленно спустился вниз по фигуре.

«Этого не может быть…»

Сафронов смотрел на меня с некоторым вожделением.

— Да к чёрту все слова! Иди сюда, пугливая зараза! — низким тоном проговорил он.

Виктор молниеносно примкнул ко мне и крепко сжал в объятиях. Его рот накрыл мой…

Я не успела даже сообразить, как язык в сильном поцелуе скользнул внутрь. У меня не было шансов на сопротивление. Моё тело, которое сковало от неожиданности забвенного момента, потихоньку стало расслабляться. Меня накрыло с головой. Я стала отвечать на страстный порыв. Наши губы сливались, звуки страсти отдавались в холодной тишине. Мир исчез, вокруг ничего не существовало. И, скорей всего, это был тот поцелуй, который разбудил во мне всё неизведанное. В животе свело, появилось лёгкое головокружение, и моё тело обмякло в его руках, как тряпичное.

Это могло длиться бесконечно, и я была не против. Целоваться с ним готова, вот так, до конца жизни.

Во дворе залаял Ковбой, и мы резко отпрянули друг от друга.

С тяжёлым дыханием я взглянула на Виктора. Он смотрел на меня также переводя дыхание, и миндальные глаза метали до сих пор искры страсти.

Я повернулась к окошку. По тропинке пробирался Сергей Петрович, что-то бормоча себе под нос. По его походке было видно, что «прочтение стихов» с моим отцом прошло успешно.

Смущение пришло неожиданно, как и желание снова удрать.

Я метнулась ко входу, открыла спешно дверь и спустилась бегом по крыльцу, столкнувшись с подвыпившим мужчиной.

— Тося, ты не беги так, — развёл руками Сергей Петрович. — Ковбой опять тебя облает.

Но мне уже было всё равно. Я бежала не ногами, а душой.

Мои угги утопали в сугробе по просёлочной дороге, снег забрался в голенища.