Exodus L.B.

— Сектумсемпра! — Дин вернулся, такой же придурок, как я. Его заклинание отскакивает от твари в центре круга и рикошетом попадает в агента, взрезая его щеку. Парню, видимо, хватает потрясений на сегодня, и он отрубается. Нас перестает утягивать в воронку, и на мгновение мне кажется, что Дин нас отбил.

— Лаванда.

Мягкий голос заставляет сердце замереть на секунду. Из перетекающей, живой пустоты, какой выглядит существо в центре Круга, под висящими обескровленными телами, всплывают глаза. Такие знакомые, такие чужие. Затем проступает лицо.

Твою мать.

А потом нас бьет ледяной удушающей волной.

* * *

Очухавшись, я осознаю, что лежу в грязи, все еще сжимая в руке край рубашки молодого агента. Все вокруг усыпано обломками стен и мебели.

Подбежавший Питер, залитый кровью с ног до головы, проверяет пульс парня — жив, хоть и ранен.

Меня начинает трясти.

— Дин! ДИН, Мерлин тебя задери!

— Я здесь, — раздается сипло позади меня. Дин до сих пор не может отдышаться, он помогает мне встать, попутно доставая из небольшого на вид кошеля склянки с зельями. Первым делом заглатываю успокоительное, затем резко поворачиваюсь к Питеру. Смит неподалеку что-то орет в сотовый, оглядываясь по сторонам с почти безумным видом.

— Что вы видели? — спрашиваю.

— Темная фигура, длинные когти. Он вылез прямо из пола... Стену дома просто снесло, как от взрыва, но взрыва не было, только какое-то завихрение в воздухе. Эта тварь явно решила здесь не задерживаться. Черт возьми, такое с нами впервые. Что это было? — Питер явно потрясен. Первые рассветные лучи немилосердно подчеркивают каждую морщинку его усталого лица, слегка подергивающийся правый глаз.

— Кто-нибудь из вас видел лицо?! — я почти визжу, игнорируя его вопрос.

Дин сжимает мое плечо, и я приказываю себе успокоиться. Получается с трудом.

— Нет, все было словно размыто. Лаванда… спасибо за Томаса.

— А?

Питер кивает на лежащего без сознания парня.

— Томас Мёрфи, третий день на службе. И, судя по всему, последний.

В этот момент появляется МакГрир.

Старый аврор сдержан и сосредоточен. Он молча слушает доклад Дина, хвалит его за сильные заклятия Тишины и Иллюзии, наложенные на местность. Только благодаря им нас не окружает толпа взбудораженных магглов. Дин был в любимчиках у МакГрира, когда мы проходили подготовку в Аврорате.

Руки уже почти перестают дрожать. Я закуриваю и, опомнившись, накладываю очищающее заклинание. Питер, которому это не светит, тем временем отправляет Томаса с медиками — те подъехали на неприметном минивэне.

Можно сказать, что агент Мёрфи родился этим мартовским утром второй раз. Никакой «магоблок» не спас бы его от той силы, что была в центре магического круга.

Несмотря на принятое успокоительное, я вновь содрогаюсь, вспомнив, как эта мощь коснулась меня — едва-едва, но и этого хватило, чтобы осознать, как мы были уязвимы. Подобные твари пережуют тебя с костями и не оставят ничего. Наши инструкторы-авроры ясно дали понять, что нам следует делать в такой ситуации — некрасиво, негероично драпать и звать подмогу.

Да, Томасу Мёрфи сегодня крупно повезло.

Питер, кажется, все понимает, он бросает на меня внимательные взгляды, пока МакГрир с Дином заходят в дом осмотреть место преступления и зафиксировать все улики.

Возвращаются они быстро. МакГрир, судя по всему, пришел к тому же выводу, что и мы ранее — темная магия, ритуал с жертвоприношением. Кивнув в знак прощания Дилейни, он трансгрессирует. Питер, кажется, вздыхает с облегчением.

Агенты, как всегда, не могут какое-то время отвести взгляд от места, где секунду назад стоял аврор. Сколько ни имей дело с магией, ее проявления всегда их завораживают.

— МакГрир пока не может с уверенностью сказать, что это было, — Дин рассеянно вертит палочку в руках. — Символы, составляющие круг, не похожи ни на какие, известные нам. Магический уровень жертв определить не удается. Он сказал, что, возможно, пройдет какое-то время, пока развеются чары, мешающие опознаванию.

— До этого момента они считаются магглами, — Смит, наконец, отрывается от телефона и подходит к нам. — И забираем их мы.

Неприятно это признавать, но такова процедура. Если первыми на место прибывают магглы, а магический уровень жертв не определяется, они проводят вскрытие, на котором разрешено присутствовать и нам. Мы лишь расследуем дело со своей стороны.

— Ждем звонка с приглашением, — я выкидываю окурок, наблюдая за копошащимися вокруг агентами. При помощи кучи аппаратуры они за несколько часов соберут улики, зафиксируют все детали в фотографиях и на бумаге — все то, что мы волшебными палочками делаем за пару минут.

Питер согласно кивает. Он уже предельно собран и готов к работе.

— Я бы не рассчитывал на скорый результат, — Дин пожимает плечами. — У нас сейчас нет специалистов по Темной магии такого уровня.

— Нам рассказывали о ваших… проблемах в общих чертах.

В общих чертах? Мне было бы интересно поприсутствовать на таком инструктаже. Современный офис, агенты Службы Безопасности в строгих костюмах, и какой-нибудь лектор, с серьезным видом рассказывающий о Темном Лорде, Упивающихся Смертью и прочих увеселениях нашей волшебной братии. Наверное, подобные сказки всегда кажутся нереальными, пока что-то вроде сегодняшней безликой фигуры не потащит кого-нибудь в кровавую бездну.

— Тогда ты должен знать, что с этим у нас все непросто.

— С вами всегда все непросто, Лаванда, — Питер жмет руку Дину и, что удивительно, мне тоже, задержав мою ладонь на лишнее мгновение в своих жестких загорелых пальцах.

Мы трансгрессируем.

* * *

Позднее утро, и в Министерстве уже толпится народ. Мы с Дином пробираемся в наш отдел, который заткнули в самые глубины, недалеко от Аврората. Ничего, пыльный архив, в котором я работала первые полгода после реабилитации, был еще дальше.

На входе сталкиваемся с Грейнджер — судя по встрепанным волосам, она здесь опять ночевала. Тяжело быть заместителем начальника Отдела по Взаимодействию с магглами, но она сама вызвалась, перевелась из своего отдела по надзору за магическими существами, где карьеры вообще не светило. Заучку, конечно же, приняли с радостью, начальник Мордекай Томпсон, тоже магглорожденный, как и девяносто процентов сотрудников ОВМ, сразу сделал ее своей правой рукой.

Дин приветливо здоровается с Грейнджер, и та отвечает ему, не глядя на меня. Он вкратце докладывает ей о ситуации, и видно, как она загружается еще больше. Все-таки, маловат пока наш отдел, чтобы рулить делами, которыми раньше единолично занимались авроры. Теперь они лишь приходят нам на помощь в некоторых ситуациях, — в основном, связанных с Темной магией, — и выделяют инструкторов для обучения.

Грейнджер, наконец, соизволила обратиться ко мне:

— Лаванда, тебя ждут с докладом в Комиссариате.

— Что? Почему я? — звучит глупо, но вот вырвалось. Вообще, этим обычно она занимается — «приятная» обязанность отчитываться о каждом контакте с магглами перед контролирующим органом.

— Потому что это приказ.

Нет, она не злорадствует даже. Грейнджер говорит все это со спокойным достоинством, и от этого бесит меня еще больше. Она знает, что я не стану вдаваться в подробности и рассказывать о непрофессиональном поведении Дина. Ну то есть, как он блевал в кустах. Сам же Дин, честный парень, все бы выдал и получил бы взбучку. Пожав плечами, я направляюсь в Комиссариат — они расположились неподалеку от Невыразимцев. И вообще, откуда они только это название взяли — перебрали все возможные и остановились на наиболее устрашающем? Впрочем, зная, какие личности там работают, я ничему не удивляюсь.

* * *

Стучусь, открываю дверь.

Ну, точно — сегодня отчеты принимает мой «любимый» комиссар. Ясно, почему Грейнджер не отправилась сама.

Драко Малфой, сидя за столом, поднимает на меня глаза и одаривает неприятной улыбкой.

— Мисс Браун.

— Мистер Малфой.

Прохожу и сажусь в кресло напротив него, зная, что приглашения не дождусь.

— Скверно выглядите, мисс Браун.

— О, вы же, напротив, просто сияете, мистер Малфой. Новая тушь для ресниц?

Улыбка гаснет на его лице, и я понимаю, что сказала это вслух. Ну да ладно.

Он направляет палочку на перо-самописец, и я воспринимаю это как указание начинать отчет. Перо прыгает над свитком, а Драко сидит, поставив локти на стол и сцепив руки под подбородком. Ему вот, честно, только кожаного плаща не хватает, фуражки и сапог с высоким голенищем для полноты картины. Стека еще, возможно, но это уже на любителя (2).

Слушает он меня внимательно. В детали я не вдаюсь, это не его дело. Главное — что делали и говорили магглы. Малфоя заинтересовал тот факт, что они видели наши мантии и что, отскочив от предполагаемого убийцы, Сектумсемпра смогла поранить агента Мёрфи. А то, что фигура в воронке захватила носителя «магоблока», так вообще его, кажется, порадовало.

— Значит, на заклинания, сработавшие рикошетом, «магоблок» не действует?

Пожимаю плечами.

— Это все лишь догадки. В любом случае, агенты также докладывают о контакте с магами и этот дефект может быть исправлен.

— Вам виднее, мисс Браун, — холодно говорит Малфой, — это вы у нас специалист по межвидовым контактам.

Это он про мое «братание» с врагом, то есть с магглами, если так можно назвать простое общение без ненависти и наши рукопожатия. «Межвидовые контакты» — фразочка в его стиле. В этом вся суть большинства комиссаров, которых назначают сплошь консерваторы. Нет, не магглоненавистники, такие как Малфой, — по крайней мере, не все, — но очень и очень осторожные маги старой закалки.

И не придерешься к его словам — магглы действительно признаны у нас другим видом. Расизм в чистом виде? Без сомнений. Но расизм на официально признанном уровне, а Малфой у нас стал весьма осторожен, про чистоту крови на людях не рассуждает.

— Если это все, — говорю, вставая, — то разрешите откланяться.

— Не разрешаю, — резко припечатывает Малфой. Безумно хочется курить и пить кофе, но я плюхаюсь обратно и в нетерпении смотрю на этого лощеного блондинчика. Он встает и начинает выхаживать по своему кабинету.

— Поступило распоряжение для всех сотрудников ОВМ: при любой возможности пытаться заполучить «магоблок».

Я фыркаю, и Драко злобно смотрит на меня своими льдистыми глазами в обрамлении темных ресниц. Ресницы у него и впрямь как будто накрашенные тушью, густые и длинные, чудесные просто, на зависть всем девушкам. Темные ресницы и брови создают контраст с платиновыми волосами, которые Малфой носит теперь до плеч, и, видимо, собирается отрастить такой же длины, как и у отца. Однако, в отличие от отцовских, его волосы слегка вьются, что придает его и без того миловидному тонкокостному лицу почти девчачий вид. Говорила я ему об этом в прошлый раз? Нет, вроде удержалась.

Что-то я засмотрелась, а он, оказывается, продолжает вещать.

— …об опасности, которую представляет собой подобное изобретение для всех магов. Наша цель — предотвратить неминуемую катастрофу. Ваш отдел обязан изъять и разобраться с этим устройством.