Тайна якутского шамана

Глава 1

Ветер задувал, свистел, гнул молодые ели и кроны вековых деревьев. Скрип и шелест заполонили округу, будто сам лес ожил и гнался за одиноким путником. Тот бежал, бежал без оглядки, хрипло вдыхая и выдыхая воздух. В руке он сжимал карабин, который не мог выпустить, даже если тот мешал, сбивал с ритма, то и дело ударяясь о ноги.

Сквозь вой ветра волной разлетелся низкий грозный рёв, заставивший бежать ещё быстрее, хотя такое, казалось, было невозможно.

Мужчина хотел кричать, но не мог. Ветви хлестали по лицу колючими иголками, трава будто извивалась, стараясь уцепиться за ноги, но их дело совершил овраг, попавшийся по пути. Беглец не заметил огромной ямы – навернулся, рухнул в пасть земли, кувырнувшись о торчавшие булыжники.

Оказавшись на спине, он тут же подскочил, попытался взобраться наверх, но рыхлая земля проходила сквозь пальцы, скатывала его обратно. Боль в лёгких начала проступать, как только бег прекратился, и теперь дыхание давалось всё тяжелее и тяжелее.

Снова раздался рёв – уже намного ближе. Донёсся жалобный хруст валежника, сдавленного тяжёлой тушей. Мужчина понял, что теперь не сможет убежать, а потому остановился, жадно глотая холодный воздух.

Сверху показался чёрный силуэт.

━─━────༺༻────━─━

Дорога была долгая, но красочная. Сначала несколько часов полёта до Якутска на удачно выпавшем месте у иллюминатора, потом полдня поездом вдоль лесов, холмов и диких буйных рек, а теперь вот истекали, наконец, последние минуты в не слишком комфортабельном УАЗике с постоянной тряской, лёгким ароматом бензина и полным отсутствием климат-контроля, что в такую жаркую погоду доставляло большие проблемы.

– Ну, скоро там, Димон?

Геннадий Прокопов, мужчина сорока с лишним лет, крепкого телосложения и с постоянно хмурыми бровями, едва сдерживался, чтобы не вытащить голову наружу, как какой-нибудь пёс – так его доконала жара. Мешала только та самая тряска – при такой высовываться было просто небезопасно.

– Да уже почти. Потерпи маленько!

Димон, он же Дмитрий Охотов, – коренной житель здешних земель, – приходился Гене сослуживцем и давним другом. Он же и позвал Гену в гости, пообещав настоящую якутскую охоту на медведя, путёвки на которых как раз недавно открылись.

Наконец показались первые дворы деревни. Просторные деревянные дома стояли за широкими оградами, сельчане отрывались от будничных дел, встречая приезжих недолгими взглядами, а собаки восторженно мчались к дороге, чтобы вдоволь облаять машину.

Открылся вид на величественную Лену, простиравшуюся вдоль широких берегов, на одном из которых и стояла деревушка. Заборы дворов выходили к водной глади, куда вгрызались небольшие причалы с пришвартованными деревянными лодками. А на той стороне возвышались ленские столбы – причудливые скалы, снизу позеленённые пушистыми деревцами, словно мхом, а сверху обрамлённые ёжиком леса, уходящего вдаль по холмам.

– Приехали! – Дима широко улыбался, будто вернулся домой после долгой отлучки.

– Наконец-то… зад уже деревянный!

Гена вылез наружу, с наслаждением размялся, проверил связь – жена требовала сообщить, когда он доберётся до места.

Вообще, семья была не в восторге от такой новости. Услышав, что Гена берёт неделю отпуска и отправляется на другой конец страны, чтобы в глухой тайге встретиться с медведем, жена устроила скандал, тёща схватилась за корвалол, а сын рьяно захотел отправиться вместе со своим отцом. Благо лет ему было совсем немного, так что этот вопрос даже не рассматривался.

Но домашних получилось успокоить, поэтому теперь Гена сидел возле старого окна в деревянной раме и любовался видами. Хозяйка дома, Анна Демидовна, матушка Димы, гостеприимно накормила и напоила гостя. Готовила она на печи, предварительно кинув в огонь кусок хлеба, смазанный маслом.

– Это обычай такой, – пояснила женщина, заметив заинтересованный взгляд.

– Обычай?

– Не бери в голову, – махнула Анна Демидовна, улыбнувшись.

Огонь разгорался, потрескивал, жадно пожирая поленья. Дым, не нашедший выхода через трубу, небольшим облаком вылез из-за дверцы и растворился в комнате. Анна Демидовна села за стол напротив, облокотилась на столешницу и устремила мечтательный взгляд в никуда.

– Вы всё-таки расскажите, пожалуйста, – не унимался Гена.

Анна Демидовна будто и без его просьбы собиралась рассказывать. Перед глазами её витали картины и воспоминания, а голос стал тише, вкрадчивее. Гена наклонился поближе, чтобы получше расслышать.

– «Кто не почитает предков, не чтит обычаи – тот сгинет. Он и весь род его» – так говорил мой дедушка, когда я была маленькой девчонкой. Я тоже усомнилась, смеялась над ним, а он рассказал мне одну историю…

Давно, когда сам дед был ещё юношей, на наши земли грянула беда. В лесах исчезла почти вся дичь, реки опустели, и народ стал страдать от голода. А это страшно. Когда человек голодает – тогда он начинает терять свою человечность. Страх смерти развращает, искажает сознание, развязывает руки и портит душу. Голодающие люди ищут врагов среди своих близких, идут на самые подлые поступки – только бы прожить ещё один день. Что уж говорить об обычаях и почтении предков…

Изнемогая, люди перестали одаривать духов. Не клали лепёшки в огонь, предпочитая съесть их самим, не обращались к хозяину леса, вступая в его пределы, перестали оказывать почтение речным Эббе. Многие отступились от обычаев, не в силах нести тяжкую ношу, но не наш род. Так рассказывал дедушка.

Даже когда живот сводило от боли, мои предки не обделяли духов. Другие смотрели с непониманием, иные – со злобой. Даже пытались отнять последнее, только бы лишний кусок не упал в красные угли. Но когда тяжёлые времена закончились, наш род выжил, а другие иссякли. Духи предков добры к своим детям, но строги к тем, кто забывает о своих корнЯх. Те, кто жалел жертву, предпочитая свой желудок, однажды не просыпались на утро, истощившись. Те, кто уходил в лес без почтения к Байанаю, владыке леса, там навсегда и оставались. А разозлившие духов воды, были утянуты на дно.

Только верные обычаю люди пережили голод. Преумножили свой род.

Только Анна Демидовна закончила рассказ, как крышка кастрюли задрожала от пара.

– Ой, готово уже! Сейчас наконец накормлю.

Угощение удалось на славу. Проголодавшийся после долгой дороги Гена смёл всё под чистую, едва тарелка с горячим гуляшом оказалась на столе. Только он откинулся на стуле, тяжело, но с удовольствием вздохнув, как на кухню зашёл Дима.

– Всё готово, можем выдвигаться. О, ты уже поел? Отлично! Сейчас я только закину в топку.

– В смысле выдвигаться? – удивился Гена.

Всё его тело сейчас предвкушало отдых, мысли крутились между сном и мягкой постелью, и тут такое заявление!

– Выдвигаться – значит выдвигаться, Гена. Я ж вроде по-русски говорю.

Дима переключился на свою порцию, заботливо поставленную матерью без слов.

– Темнеет скоро, ты чего? – не сдавался гость, но шансов переспорить друга у него не было.

– От как раз к темноте и доберёмся. Там заночуем – и с утреца пораньше…

Он не договорил – занялся гуляшом под молчаливый многозначный взгляд Гены. Только гость сформировал мысль, которую уже хотел высказать, как в помещение вошёл парень восемнадцати лет, так похожий на своего отца в молодости, что все возмущения забылись сразу.

– О, Андрюха! Давай, поешь по-быстрому. Ты ж с нами?

– Ага! – бодро, будто парадируя отца, кивнул парень. – Здрасьте.

– А, точно. Вы ж не виделись ещё, – опомнился Дима. – Это…

– Сын твой. Что ж я, слепой?

– Вот, на каникулы приехал. Учится в академии! На животновода.

– Слушай, да он вылитый ты на срочке.

– Разве? – Дима с сомнением окинул засмущавшегося Андрея взглядом, несколько секунд помолчал, а затем вынес вердикт: – Не-е-е-е… Я ж в армии – о какой был! – он показушно насупился, развёл руки, изображая широкую спину.

– Это ты уже в армии таким был. А пришёл-то – дрищ дрищём! – Гена засмеялся, заставив друга вернуться к тарелке со слегка обиженным видом.

Получив долю лёгкого удовлетворения, Гена решил не спорить из-за спешки. «Чёрт с ним – прорвёмся!» – подумал он, отчего-то вспомнив и себя, молодого, сильного и выносливого. Тот парень наверняка бы уже сам всех торопил в дорогу, а теперь лишь придавал энергии, желания проверить себя на прочность.

Выбравшись на улицу, вдохнув свежего чистого воздуха, Гена почувствовал, как вроде бы появляются новые силы. Магия природы – не иначе. На поляне перед входом были разложены походные рюкзаки, патронажи и ружья – три карабина калибра «девять и три», один из которых принадлежал самому Гене.

Не успели они снарядиться, как из-за калитки раздался звонкий хрипловатый голос:

– Димка, а, Димка!

Все обернулись, чтобы увидеть сияющего широкой улыбкой старика с жиденькой седой бородкой. Он глядел через забор, явно желая скорректировать планы соседа.

– Здаров, Степаныч! – махнул Дима, прыгнув с рюкзаком, чтобы лямки встали как надо. – Что такое? Случилось что?

– Да не! – приняв жест за приглашение, старик вошёл во двор. – Я гляжу, вы на охоту собираетесь?

– Ну, да. Только уже собрались.

Степаныч поздоровался за руку со всеми, включая Гену.

– Да вот, может, меня с собой возьмёте? Вы ж до избы на ночёвку, я прав?

– Прав, – кивнул Дима.

– Ну, вот. Я б с вами сходил, если можно. А утром уж сам по себе – дела у меня там кое-какие имеются.

– В тайге? – с подозрением в голосе спросил Гена.

Старик выглядел как-то странно. Вроде бы ничего необычного, но всё равно казалось, что что-то не так. И Гена никак не мог понять – что именно.

– В тайге, мальчик мой. В тайге, – добродушно ответил старик.

– Слышь, Генка? Мальчик! Да ты ещё неплохо сохранился! – Дима, смеясь, похлопал друга по плечу. – Да не вопрос, Степаныч. Только ты уж поспеши – мы уже выходить собирались.

– Так я ж готов!

Степаныч с ноткой возмущения развёл руки, выставив напоказ длинные резиновые сапоги, а затем похлопал по старой кожаной сумке, перекинутой через плечо.

– Всё своё ношу с собой, как говорится.

Дима лишь хмыкнул, ничего не сказав, а вот Гена насторожился. По сравнению с их походными сумками, Степаныч будто на лёгкую прогулку собрался.

И тут осознание прорвалось сквозь пелену – старик выглядел просто чудно́! Он говорил как чудик, вёл себя как чудик и, собственно, выглядел соответствующе. Даже одевался подобающе – кроме высоких сапог на нём были только лёгкие штаны и просторная рубаха, что на фоне их полной экипировки вызывало кучу вопросов. Но ни Диму, ни Андрея это нисколько не смущало, так что скоро они отправились в путь.

И Гена полностью прочувствовал на себе все прелести вечерней глухой тайги, когда взбирался на очередной холм, покрытый зарослями кустарников вперемешку с соснами и лиственницами. Ноги гудели, болели, начинали заплетаться, но главной проблемой были полчища комаров, норовивших выпить всю кровь. Гады жужжали над ухом, превращая шум леса в нервную какофонию. Приходилось постоянно отбивался от настырных кровопийц, несмотря на полбаллончика аэрозоля, который должен был отпугивать их, но по итогу лишь драл носоглотку едким приторным запахом. И это пока остальные почему-то упорно делали вид, что не замечают копошащиеся чёрные тучки возле себя. Степаныч, вон, и вовсе разгуливал словно по набережной в погожий денёк, даже слегка будто пританцовывал, хотя над ним вились такие же тёмные тучи мошкары.