Глот

— Вы хоть знаете, где они живут!?

— Догадываюсь. Так вот, Глотова мама спрашивала, зачем вы приходили. Сказала, вы себя не очень пристойно вели. Пол им испортили.

Я не нашёлся с ответом, а завуч участливо, как с дитя, продолжала:

— Молодой человек, я работаю в системе образования без малого тридцать лет. И знаете, что я поняла? Не нужно выходить за рамки служебных обязанностей. Ни-ког-да. Этого никто не оценит. Наоборот, сделают виноватым и повесят всех собак. Вам повезло, что Глотова мама ни в чём вас не обвинила.

— Боюсь вы не совсем понимаете... — я решился на откровение, — Никита Глотов не тот за кого себя выдаёт. Он...

— Глот, — прервала завуч.

— Кто? — просипел я.

— Глот. Тот, кто глотает, не жуя. Старое русское слово. Понаблюдайте за Никиткой в столовой. Он такой обжора! Видели, может, мультфильм «Тайна третьей планеты»? Припоминаете глота оттуда? Согласитесь, похож. Я не знаю, кем именно является Никита Глотов, но мне этого знать и не нужно.

Я прохрипел:

— Учителя в курсе?

— Некоторые.

— Почему вы ничего не делаете!?

— А почему я должна что-то делать?

— Ну он же... они же... это же!

— Строго говоря, Никитка пока ничего не натворил. Так, пугает только. В прошлом году у нас мальчику спину о батарею сломали. Попытка самоубийства в спортзале была. Я кое-как от прокураторы отбилась. Вы понимаете, кто там работает? И что с нами могут сделать? Я выговор получила. И справедливый, в общем-то, выговор, по недосмотру. Вот где проблема. Надо заниматься нашими прямыми обязанностями. Ну и кроме того... глот не задерживается в школе больше чем на год. Затем он переводится в другую.

— Откуда вы знаете?

— Я его сама учила. Лет двадцать назад, — с гордостью произнесла женщина, будто вспомнила выбившегося в люди ученика.

— Вы хотите сказать, что он давно так? Но что ему нужно!?

— Меня это не касается, — отчеканила завуч, — и вы тоже завязывайте с игрой в сыщика.

— Знаете что!? — в ярости вскочил я. — Я пришёл в школу, чтобы что-то здесь изменить! Чтобы дети не переписыванием параграфов занимались! Чтобы мне, учителю, доверяли! И вас это коробит! А знаете, что меня всегда коробило!? Вот это вот ваше: давайте не выметать сор из избы! Избили — под половичок! Домогались — под половичок! Спину, вы говорите, кому-то сломали — да вас не спина эта волнует, а то, что из-за неё проверка была!

Я в гневе выбежал из кабинета. Вслед совсем не зло, а как-то даже обеспокоенно донеслось:

— Вы ещё слишком молоды! Послушайте, я была такой же! Вы не знаете, что накликаете!

На улице прошёл дождь. В лужах волновалась вода. Я в гневе брёл куда-то, не замечая, как над головой смыкаются ветви. Асфальт сменился промокшей землёй, и дорожка вывела к обрыву над речкой.

Простор оглушил, и я долго стоял, погружённый в небо. Сердце немного унялось. В голове зрел план победы над Глотом. Его нужно было остановить. Силой, если потребуется. В конце концов, что он мог сделать? Улыбнуться? Или зашипеть? Я взрослый человек и...

С небом было что-то не так.

Вместо того, чтобы побагроветь, оно оставалось насыщенно синим. До самого горизонта, где давно уже должна была пролечь алая полоса, мир заливал нестерпимый ультрамарин. Я перевёл взгляд на землю. Раскисшие листья замерли в синих лужах. Пытаясь успокоиться, я выдохнул, и в пару моём была лазурь.

Я медленно поднял взор и посмотрел на реку. Вода стала истошно синяя, пронзительная, невозможная. Такого цвета просто не могло быть — ясного, беспримесного, настолько слепящего, что он похищал все движения, и казалось, что вода не текла даже, а стояла.

Она и правда стояла — всей васильковой зыбью, каждой мрачной волной.

Стояла и смотрела мне прямо в глаза.

К концу первой четверти я сдал поурочное планирование. Завуч похвалила и пообещала надбавку как молодому специалисту. Меня направили на курсы повышения квалификации, и я сидел за длинным столом с учителями всего района. Они пили, веселились и лакомились конфетами. В тематической викторине я выиграл глобус для своего кабинета.

Ещё я научился на многое закрывать глаза.

Я проходил мимо закутка под запасной лестницей, хотя слышал оттуда глотовское ии-и-ии. Я отмахивался на просьбы мальчиков проводить их до класса. А когда Глот бегал в продлёнке, ловя испуганных первоклашек, я и вовсе прикрывал дверь, чтобы не мешать ему.

В конце концов, Глот и правда не делал чего-то ужасного. Были в школе ученики намного хуже него.

Ещё я понял вот что.

Люди часто говорят о животном страхе как о чём-то предельном, но самый невыносимый страх как раз людской, страх полной осознанности и бессильности, когда ты ничего не можешь сделать перед вдруг открывшимися обстоятельствами, когда тебе не верят, когда ты сам не веришь себе, когда ты беззащитен пред истиной.

Такой страх побороть невозможно. Остаётся только смириться. Закрыть, как говорила завуч, глаза. Я послушал её совета и стал заниматься своими прямыми обязанностями. И мне они, в общем-то, нравились.

Почему я так испугался неразвитого мальчика и его странную худую mamаn? Почему не стал выяснять, причём тут французский, тот таксофон, мел и норы под домами, где живут эти гибкие существа?

Дело в воде. В том синем закате. Он ничего не сделал со мной. Вскоре мир заалел. Воды потекли своей чередой. Это было лишь краткое нарушение, сбой в цветовом спектре. Но он заставил меня усомниться. Будто мир о чём-то предупреждал. Намекал о том, что грядёт.

Показывал.

Ведь мне всё чаще казалось, что в той сарайке, в заваленном хламом углу, на вешалке, за старомодными женскими платьями, висел нетронутый мужской мундир насыщенного синего цвета.

[<a href="http://samlib.ru/m/m_w_w/glot.shtml#top">Наверх</a>]