Из тьмы да во мрак

4. Ученик

И снова пробуждение ни свет ни заря, снова бегство. Тьма на этот раз не показывалась, но Манк считал, что нужно максимально отдалиться от её очага — Роартоса.

В следующей деревне старик снова сыграл на жалости к ребёнку и уважении к старшим. Фокус сработал и на торговце, ведущем караван к побережью.

Правда, с ним пришлось расстаться через пару дней. Уж очень не понравился Манку один из охранников. Он каждый раз, будто невзначай, оказывался совсем рядом с телегой, на которой ехали старик и мальчик, присматривался и прислушивался. Тано это ужасно раздражало: лекцию приходилось прерывать, а об изучении инвентаря и речи не шло.

— Тано, а что плохого в том, если смертный узнает о демонах? — недоумевал Дики. — Наоборот, он будет знать, как защититься.

— Или как захватить, — сплюнул Манк. — Какой-нибудь жадный человек захочет денег. А демоны не чеканят монеты. Они подстраивают события, меняя полотно мира. Человек найдёт клад или ограбит дом купца, выслужится перед кем-то влиятельным и получит награду. А став богатым, захочет больше. Власти, мести. Пойдёт войной на соседнее государство, устроит переворот. Чуешь, к чему веду?

Дики неуверенно кивнул.

— А разве колдуны так не могут? Вы же могли пожелать другой жизни, не той, что была в Роартосе.

— Колдуны и цену платят иную, малец, — криво усмехнулся тано.

— Но они же бессмертны!

— Сказки, — старик широко улыбнулся. — Меня можно убить. Я могу подавиться рыбьей костью и задохнуться, утонуть, сгореть, свернуть шею. Но сама собой искра жизни не погаснет. Тано в каком-то смысле тоже демоны. В каждом из нас — частичка ужаса тёмной стороны. Потому демоны подчиняются нам охотнее. И уничтожить желают в разы сильнее, чем смертного.

— Я бы тоже так хотел, — вздохнул мальчик. — Почему я не тано…

— А ты хотел бы им стать?

— Стать?

— Конечно. Думаешь, я таким родился? Нет, Дики Вайкиц, вовсе нет.

Мальчик промолчал. Задумался. Весь оставшийся вечер он больше не проронил ни слова.

* * *

— Замри. Соберись. Смотри прямо перед собой, расслабь руки. Расслабь, я сказал.

Дики не отрывал взгляда от противника. Высокое конусообразное дерево с ярко-зелёной кроной угрожающе наклонилось вперёд.

— Пока ты не шевелишься, сирийна тебя не видит. Подумай, вспомни, что я тебе говорил. Как склонить её на твою сторону?

Дики сглотнул. Он почти передумал становиться тано после стольких разговоров с Манком. Не так просто поместить в себя частичку иномирного ужаса. Надо для начала победить его носителя. А потом подчинить эту частичку разуму. И вот тут начинались проблемы.

— Обрубить третью, седьмую и восемнадцатую, — еле слышно прошептал он.

Дерево расправило плотно прижатые к стволу ветви с длинными мягкими иглами, повело ими, будто улавливая звук.

— Руби, — великодушно разрешил старик.

Сирийна затряслась.

— Что нужно сказать? — вкрадчиво спросил Манк.

— Силой, данной мне…

— Это какой ещё силой? Никто тебе ещё ничего не давал.

И может не дать. Сколько самоуверенных парней и девушек погибло на этапе подсаживания души? Уйма. Становиться вместо тано какой-то очередной тварью Дики очень не хотел. И боялся.

Дерево снова затрясло ветвями. Мальчик даже не успел заметить, в какой момент на них появились шишки. Из центра каждой на Дики смотрел большой голубой глаз. Сирийна покачнулась.

— Что нужно делать теперь?

— П-п-петь?!

— Так пой, ученик!

Кажется, его пение ещё больше разозлило дерево. Оно взмахнуло ветвями, потянулось к Дики, будто собираясь обнять.

— Давай, торопись! — Манк отплясывал на границе защитного купола. — Забирай дух!

Мальчик застыл. Дерево пялилось на него несколькими десятками глаз. Ехидно, как казалось. Давай, забирай. Или стань одним из нас.

— Дики!

— Простите, я…

— Клюв от воробья!

Тано выхватил из сумки блеснувший алым амулет, швырнул прямо в центр дерева. Ветки тут же вскинулись вверх, схлопнулись вокруг ствола.

— И зачем я только тебя послушал? Малец, щегол, слабак! Тебе впору палкой крапиву бить, а не тварей усмирять! И я, идиот старый, куда смотрел? — бормотал старик, таща мальчишку прочь. — Чему можно научить такого обалдуя всего за полторы недели?

— Тано Манк, простите, — еле сдерживая слёзы, отвечал Дики. — Я больше никогда…

— Больше никогда — что? — старик остановился, наклонился к пацану.

— Никогда не буду просить научить меня… этому.

— Почему? — Манк продолжал глядеть ему в лицо.

— Потому что боюсь. Вдруг не справлюсь и стану… такой же тварью.

— Отлично!

Старик выпрямился, громко хлопнул в ладоши. Дики вжал голову в плечи.

— Вот теперь я точно уверен, что не зря решил тебя учить, — заявил Манк. — Только глупец лезет на рожон. Умный обоснованно боится. И потому имеет шансы не запустить мрак в душу слишком глубоко. Так что в следующий раз, будь добр, не трусь.

— Но если я…

— Тогда я тебя заточу в гийирате и будешь мне служить.

— Тано! — возмущённо выкрикнул Дики.

Манк захохотал.