Жили они долго и счастливо

– Прости, ты меня напугал. Я думала, ты спустился вниз.

– Я как раз собирался, – лгу я.

Она улыбается мне; она знает, что я ждал ее.

– Я подумала, что розовая зубная щетка моя.

Я улыбаюсь в ответ:

- Так и есть.

Впервые с тех пор, как она проснулась, я чувствую волнение. Она не пыталась сбежать. Она действительно хочет быть со мной. Взять себе на заметку: не будь таким подозрительным.

Прогресс

– Что думаешь? – спрашивает Ванесса.

Она ходит по спальне, одетая в обтягивающее голубое платье, которое она выбрала из своего гардероба. Она хорошо выглядит.

– Мне нравится, – отвечаю я.

Почему это могло мне не понравиться? Если бы это платье мне не нравилось, то я бы не купил его для нее.

Она возвращается к шкафу и снова начинает перебирать одежду, которую я ей купил. Она словно маленький ребенок в магазине игрушек.

– В прошлом у меня были отношения с мужчинами, которые встречались со мной месяцами, но так и не могли определить мой размер правильно. Ты знаешь меня всего несколько дней, и все же ты попал в точку, – говорит она, вытаскивая то самое красное платье. - О-ля-ля!

Дразнит. Я не могу дождаться, когда она захочет надеть его. Мое сердце замирает, когда она убирает его обратно в шкаф, говоря:

- Мне все нравится.

– Садись, ты меня утомляешь своей беготней.

Приятно видеть ее взволнованной, но я хочу, чтобы она поговорила со мной.

– Извини, я просто в восторге от новой одежды – какая женщина откажется от такого?

– И обуви...

– Обуви?

– Я также купил тебе много разной обуви.

Она улыбается мне:

- Ты действительно все предусмотрел.

– Мне нравится так думать.

Она выжидающе смотрит на меня, как будто я должен что-то сказать:

- Ну, ведь я тут с тобой, – говорит она, все еще ожидая, что я скажу что-то.

Из-за тяжелого дыхания ее груди вздымались, а губы слегка приоткрылись. Ее губы: такие приятные для поцелуев. Я вытряхиваю эту мысль из головы; она пока еще не будет в восторге от поцелуя.

– Что случилось? – спрашивает она.

Я понимаю, что просто таращился на нее. Я смущенно улыбаюсь и отвожу взгляд.

– Ничего, – лгу я.

Я хочу ее.

– Я просто подумал, что мы могли бы поговорить, – запинаюсь я, – я действительно мало знаю о том, где ты выросла или какими были твои родители.

– Какие мои родители, – поправляет она меня.

По крайней мере, она думает, что поправляет меня. Я очень хорошо знаю, какие они сейчас – немного бледные, с серой похожей на пергамент кожей. Туман морозильника, высосал весь цвет из их безжизненных глаз. А от ее матери пахнет тунцом.

– Просто я мало что знаю о твоем прошлом.

– Что ты хочешь знать, – спрашивает она, начиная убирать волосы со своих красивых глаз, – с чего начать?

– Расскажи мне о своих родителях, – подталкиваю я ее в правильном направлении, давай посмотрим, что делает ее родителей такими идеальными, что она не может жить без них.

– Они не мои настоящие родители...

Что?

– Кит и Лилли были моими приемными родителями, которые заботились обо мне с двух лет. Мне просто нравится думать о них как о моих настоящих маме и папе, – улыбается она, – они всегда были рядом со мной, любили меня, как если бы я была их настоящей дочерью.

Я чувствую что-то странное внизу живота. Что это? Это вина? Нет. Я не чувствую вины. Наверное, это просто сквозняк.

– Каждый год мы уезжаем вместе на семейный праздник, и, хотя я много работаю в банке, они никогда не заставляют меня платить за что-либо. Я пытаюсь, но они говорят, что имеют право баловать свою дочь.

Ее глаза начинают слезиться, мне надо сменить тему разговора, прежде чем она начнет плакать. Терпеть не могу, когда женщины плачут. Меня это расстраивает.

– Моя мать была шлюхой.

Вероятно, это был не лучший способ сменить тему, чтобы остановить надвигающиеся слезы, но это было первое, о чем я подумал. Вот так мой собственный разум предал меня.

– Что?

– Она заставляла меня сидеть и смотреть на нее, когда я был маленьким. Смотреть, как она трахает мужчин. Когда я стал старше, иногда меня заставляли участвовать.

Замолчи. Почему я говорю ей это? Просто заткнись.

– Это ужасно, – констатирует она очевидное.

– Если я сопротивлялся, когда мужчины насиловали меня или играли со мной, в то время, как моя собственная мать надевала на меня страпон, они по очереди хлестали меня кожаным ремнем, когда я связанным лежал на кровати.

Я смотрю на кровать Ванессы. Наручники надежно закреплены у изголовья кровати, готовые к тому, чтобы я заковал в них ее. Я такой же плохой, как и моя мать? Я должен довериться ей и не заковывать ее.

– Что же ты сделал? – спросила Ванесса с выражением истинной озабоченности на лице.

– В конце концов, социальные службы пронюхали, что происходит, и забрали меня. Меня устроили в новую семью. Это были владельцы этого дома.

И вот мы сидим вдвоем и беседуем о приемных родителях – не осознавая этого, я выбрал девушку, которая уже имела со мной что-то общее.

– Так, где они сейчас?

Я думаю, что она действительно сейчас заинтересована во мне.

– Они умерли. Мой приемный отец умер несколько лет назад, а моя приемная мать умерла в начале прошлого года.

Я моргаю. У меня слезятся глаза. Боже. Взять себя в руки!

– Мне так жаль, – говорит она, наклоняясь ко мне и заключая меня в теплые объятия.

Я вдыхаю ее сладкий аромат глубоко в свои легкие. Кокос. После утреннего умывания она пахнет так же хорошо, как и выглядит.

Она вырывается из объятий, но остается в нескольких дюймах от моего лица, глядя глубоко в мои глаза. Она закрывает глаза и приближает лицо, пока я не чувствую тепло ее дыхания на своих губах. Я закрываю глаза.

Поцелуй. Поцелуй в губы. Еще один поцелуй в губы. Мой рот слегка приоткрывается в ответ на ее губы, и я чувствую, как ее язык входит в мой рот, когда наши губы смыкаются. Мой язык касается ее, исследуя друг друга. Мне нравится вкус зубной пасты "Аквафреш".

Еще несколько секунд, и она отстраняется от меня. Я открываю глаза, в то время как ее глаза закрыты. Еще несколько секунд, и она медленно открывает глаза, как будто только что вернулась с небес.

– Прости, – говорит она, облизывая губы.

– Не за что.

Я улыбаюсь ей.

– Я не знаю, что на меня нашло.

Я хочу пойти дальше, но знаю, что это неуместно. Я просто подожду, пока она сделает первый шаг. Я не хочу ничего портить.

– Я не думаю, что нам больше нужны наручники.

Я доверяю ей. Этот поцелуй был настоящим.

Она улыбается и наклоняется для еще одного поцелуя; на этот раз просто чмокнула в щеку. Я возьму все, что она предложит.

– Спасибо.

Спасибо. Если бы я знал, что это будет моей наградой за то, что я открылся перед ней, давно бы это сделал.

Вне зоны комфорта

В конце концов, он спустился вниз, чтобы приготовить ужин. Я думала, он никогда не оставит меня в покое. Я все еще чувствую его вкус. Я до сих пор чувствую его грубый язык на своем языке. Мне тошно. Я благодарна любому существующему Богу за то, что он остановился на этом и не пытался пойти дальше.

Однако забудь об этом. Я на шаг ближе к свободе – на шаг ближе к тому, чтобы снова быть с мамой и папой. Я так давно не была на улице, что даже начинаю скучать по своей работе, а это о чем-то говорит!

Теперь он доверяет мне. Не совсем, но, по крайней мере, это снова шаг в правильном направлении. Держись подальше от этих наручников. Исследуй дом без него.

Он оставил дверь спальни открытой. Но я пока не выйду из комнаты. Это слишком очевидно – как будто он предлагает мне снова попробовать сбежать. Испытание. Я не куплюсь на это. Я не буду пускать насмарку всю работу, что проделала. Мысль о том, чтобы поцеловать его, вызывает у меня мурашки по спине. Перестань думать об этом – будет только тяжелее. Я очень надеюсь выбраться отсюда до очередного поцелуя.

Я возвращаюсь к шкафу, наполненному одеждой. Столько голубого и черного, где разнообразие? Я боюсь смотреть на обувь, которую он выбрал. Я ожидаю найти "Mартинсы" в разных цветах, чтобы попытаться дополнить эти отвратительные платья.

Жаль, что не могу забрать их. Можно было бы обменять все это на более-менее приличную одежду. Ох. Я слышу, как он поднимается по лестнице. Снова изобрази быстрый, фальшивый интерес к одежде. Сделай вид, что не слышишь его. Притворись, что не ждала его возвращения.

– Ужин готов.

Отлично. Я не могу прожить остаток своей жизни вот так. Завтрак, болтовня с ним, обед, болтовня, ужин, болтовня, сон. Я не понимаю, чего он ожидал.

– Ты уже нашла свое любимое?

– Они мне все нравятся. Может быть, я потрачу полдня, примеряя их, пока ты будешь занят чем-то другим.

Он, конечно же, притворится, что занят, но я знаю, что он просто будет в другой комнате наблюдать за мной через камеру видеонаблюдения.

– Просто дай мне знать, когда захочешь примерить их. Может быть, покажешь мне те, которые больше всего нравятся?

– Я уже подумала об этом.

Ложь.

Чем больше я думаю о том, как он наблюдает за мной, разглядывая мое тело, тем больше меня это пугает. Даже когда его нет в той же комнате, я знаю, что он рядом – как хищник, который поджидает меня.

Опять тишина. Наши разговоры постоянно прерываются. А он просто стоит там с тем же выражением лица, как будто он оценивает меня – ждет, когда я проявлю инициативу. А мне нечего сказать тому, кто похитил меня.

Сделай его счастливым.

Заставь его доверять тебе.

– Что у нас на ужин? – спрашиваю я, отчаянно пытаясь придумать, что еще сказать.

– Это сюрприз, – сказал он, прерывая на корню наш разговор.

Думай. Используй снова свою сексуальность. Он же ответил на поцелуй.

– Ты не смутился, когда я тебя поцеловала?

– Нет. Это было классно, – улыбается он мне.

Классно только для него, наверное.

Я приближаюсь к нему и глажу его грудь.

– Может быть, все происходит слишком быстро, но это просто мне показалось правильным.

– Мне понравилось, – отвечает он.

Ему понравилось.

Я вздрагиваю и выпаливаю:

- Мне тоже.

Я никогда не умела лгать. Раньше у меня краснели щеки, это всегда выдавало меня. Однако в последнее время я могу лгать.

Без предупреждения он внезапно хватает меня за плечи и притягивает ближе к себе, прежде чем крепко поцеловать. Я не готова. Я стараюсь не подавиться, когда его язык проникает в мой рот. Закрываю глаза. Представь, что это кто-то другой. Джонни Депп. Моему воображению трудно, но это помогает мне расслабиться. Это помогает мне лучше реагировать на его щелкающий язык. Держи глаза закрытыми. Пусть мое воображение работает по полной программе.

К моему большому облегчению, он останавливается и мягко отталкивает меня.

– Извини, – говорит он, – я не хотел этого делать...

– Все в порядке, мне было хорошо... – мурлычу я не краснея.

Мне было не хорошо, но теперь я полностью контролирую ситуацию.

– Во сколько будет ужин? – спрашиваю я.

Мне нужно выйти далеко за пределы своей зоны комфорта, чтобы добиться своего.