Эльфёнок

Глава 3

Мудрый дракон Чацзен осознал всю тщетность бытия, когда угодил во вьюгу. Размером он был чуть больше кошки, но вот мудрость явно покинула его в суровую зиму. Усища покрылись изморозью, глазища заледенили, да ещё и крыло начло сгибаться под сильными порывами ветра. Вот дёрнул же его чёрт слетать к другу в Эльфоморск, проведать и погостить чуток у морского дракона. Подарок, который он тащил в лапках, пришлось сбросить, как лишний балласт. Вьюга утробно взвыла и швырнула в глупого упрямца ледяные копья, одно из них и вонзилось в перепончатое крыло Чацзена.

— Йа-а-а! — издал боевой клич дракон и рухнул в снежную бездну.

Чацзен влетел во что-то холодное и колючее, дышать стало трудно, но он сумел протиснуть пасть и раскрыть её, вдохнув колючий воздух.

— Йа-а, — прошептал Чацзен, дёрнул задними и замер, смирившись со своей горькой судьбой.

Погода к вечеру испортилась, завьюжило и заметно похолодало. Экипаж свернул к постоялому двору, впрочем, никто и не спорил о продолжении пути, все устали и хотели очутиться около камина. Маг с тролльчихой уже стояли на крыльце, а Бельвель засмотрелся на странного снеговика, которого кто-то слепил во дворе. Эльфёнок впервые увидел, чтобы были кожистые, перепончатые уши, а вместо морковки огромный, чёрный нос. Бельвель поставил корзинку на снег и приблизился к снеговику, коснулся пальчиками длинных усов, заворожённо приоткрыв рот. Вдруг правый глаз снежного чудища с вертикальным зрачком подозрительно уставился на него.

— А-а-а! — испуганно взвизгнул Бельвель, отскочил прочь, подхватил корзинку и бросился наутёк.

Уже внутри постоялого двора он налетел на мага, чуть не сбив его с ног.

— Эй, Бельчонок, что случилось? — поинтересовался Алистин, поправив его шапку с помпоном.

— Там чудовище! — шёпотом признался Бельвель.

— Где? — эльфа услышала тролльчиха и подошла поближе, схватила его за шарфик и потянула за собой на улицу.

— Я туда больше не пойду, — заверещал Бельвель.

— С тобой рядом настоящая магичка, — гордо заявил Арошка, вытолкнув его на крыльцо.

Маг посмотрел на вьюгу, сочувственно улыбнулся эльфику и пошёл отогреваться у камина. А вот несносная и любопытная тролльчиха явно искала настоящих приключений. Они приблизились к снеговику, в голове чудища зияла огромная дыра.

— Он смотрел на меня, — признался Бельвель.

— Хм, — многозначительно произнесла Арошка. — Кажется, тебе померещилось.

— Я видел его! — заупрямился эльфёнок и топнул ножкой.

— Ну, и где его глазоньки? — Арошка ткнула в снеговика, тот пошатнулся и завалился набок.

— А мне-то откуда знать, — проворчал Бельвель, шагнул к поверженному чудищу, собираясь его пнуть, но вдруг что-то хрустнуло под подошвой сапога.

Снег взъярился огненным пламенем, раздался оглушительный вопль, а потом какая-то красная тварь взлетела, собираясь их спалить ко всем чертям. Бельвель тоненько взвыл, мысленно прощаясь со всем белым светом, тролльчиха не растерялась, размахнулась и ударила дико орущего монстра кулаком в пасть. Огненный чёрт перекувыркнулся через себя и упал на спину, подмяв под себя крылья, дёрнул всеми лапами и замер, вывалив язык из пасти.

— Ну, вот, разобрались с твоим чудищем, — ласково улыбнулась Арошка и поправила шарфик эльфёнка. — А ты боялся. Пошли, выпьем по чашечке горячего чая перед сном.

Они развернулись и потопали к дому, где ярко и приветливо горели окна, но тут сердечко эльфёнка дрогнуло.

— Он же замёрзнет, — сжалился Бельвель над чудищем.

— А нечего было на нас нападать, — фыркнула Арошка.

— Я не могу его бросить, — сказал Бельвель и вернулся за поверженным врагом.

Жизнь — это нескончаемое чудо! И мудрый Чацзен в очередной раз убедился в этой простой истине. Он умирал, скованный в снежном панцире, но вдруг появился остроухий парнишка и пробудил его от гиблого сна.

— Спаси меня! — прохрипел Чацзен из последних сил, когда тот устремился прочь.

Дракон начал махать крыльями и сумел вытащить себя из сугроба, съехал на землю по округлом бочку и вновь оказался в смертельной ловушке. Куда идти?! Где тот спасительный свет, на который ему указал остроухий парнишка?! Сил взлететь больше не было, и Чацзен побрёл вперёд, разгребая лапками снежную пелену. Время, казалось, остановилось, всё свелось к холоду и стучащим зубам. И вдруг снова чудо! Он услышал голоса и поторопился к ним, вдруг всё смолкло. Дракон прижал лапки к груди и жалобно всхлипнул, а затем ощутил дикую боль в хвосте.

Помирать в сугробе жутко не хотелось, боль придала сил измученному Чацзену, и он взлетел, изрыгая пламя, чтобы привлечь к себе внимание. Сильный порыв ветра и что-то очень тяжёлое остановили его полёт. Дракон рухнул на землю и приготовился принять смерть, тёплые ладошки подхватили его безвольное тельце и отнесли в тепло. Чацзен не поощрял телячьи нежности, но здесь не сдержался и обнял своего спасителя лапками за шею.