Порядочный хаосит

Глава 2. Эссенция

— Спасибо, — сказала Токри.

Мы вдвоём стояли в глубине парка. Я чувствовал себя выжатым и сонным. Токри уже переоделась в свой обычный наряд. Серьёзно раненого Хака унесли; будет ли он жить, покажут следующие дни. Токри, похоже, совершенно не волновала его судьба.

— Да не за что, — отозвался я. — Спасибо за доверие.

Она, помолчав, продолжила:

— Слушай, Ройт, это, конечно, против закона, но…. — Токри нервно обернулась, будто волновалась, что нас может кто-то подслушать, — в общем, если что, я тут кое над чем работала последнее время. Возможно, тебе это может пригодиться… в нашем общем деле.

Токри достала из сумки маленькую бутылочку тёмного стекла и сунула мне её в руку.

— Что это?

— Активная эссенция порядка. Действует быстро, при попадании на кожу. Не убивает, устраняет враждебность, внушает послушание и верность тому, кто нанёс эссенцию.

Я помотал головой, пытаясь проснуться.

— Зачем бы мне это?

— Предположим, у тебя есть злобный враг. И ты хочешь избавиться от его злобы. Но не хочешь его убивать, — Токри смотрела, не мигая, видимо, надеясь, что так я лучше усвою информацию. — Несколько капель — и он твой верный друг.

— То есть, скажем, за мной гонятся друзья Хака и пытаются вышибить мне мозги. Я разбрызгиваю на них содержимое, и они проникаются ко мне любовью?

— Именно. Понимаешь теперь, почему Хак пытался помешать моей работе и выгнать меня из мастерской? Он требовал, чтобы я отдала ему эссенцию. Полагаю, он использовал бы её в своих целях.

— Да, — протянул я. — Тут всё серьёзно, очень серьёзно. А теперь я, если позволишь, пойду посплю. Спасибо за доверие, спасибо за эссенцию, постараюсь не попадать в ситуации, после которой у меня в друзьях будут всякие ублюдки. Спасибо за заботу.

Я убрал бутылочку в карман штанов.

Токри обняла меня. Я почувствовал лавандовый запах её духов.

— Никому не говори, что получил её от меня, хорошо? Иначе я окажусь в опасности.

— Ни за что на свете, — зевнул я. — Пока. Хорошо, что ты живая.

И я поплёлся домой. Мне предстояло пересечь полгорода и забраться на семьдесят первый этаж.

***

Лестница вызвала у меня привычное раздражение. Первые двадцать пролётов я одолел легко, а после тридцатого почувствовал нарастающую усталость. Бегаешь-бегаешь, бегаешь-бегаешь… почему я не заночевал у друзей? К слову, отличная идея.

На тридцать втором этаже жил мой младший брат Ликс. Ну, правда, братишка же не откажет мне в том, чтобы я пару часов покемарил в кресле? Спать хотелось просто невыносимо. Я толкнул дверь и зашёл.

Ликса не было в его покоях. Вообще не понимаю, как он здесь живёт, если честно.

Даже гостиная напоминала зверинец. В трёх висящих под потолком клетках сидели нахохлившиеся птицы, посредине гостиной стоял здоровенный стеклянный террариум, в котором жирная чёрная жаба что-то пережёвывала, вращая глазами. По стенам были развешаны разные дикарские приспособления: деревянные щиты, раскрашенные яркой краской, дротики, ассегаи, какие-то дубинки. В общем, комнаты Ликса полностью отражали его натуру. Я вынул из кресла какого-то уродливого божка, поставил его рядом с собой на пол, сел и прикрыл глаза.

— КРРРА! — сказал какой-то птиц.

Я проигнорировал его, не открывая глаз.

— КРРРА! — послышалось снова.

Я схватил с соседнего кресла подушку и укутал свои уши. Мне нужен сон! Я не могу быть великолепен без перерыва!

Вдруг кто-то ткнулся в мою ногу. Да что еще?! Я открыл глаза. Передо мной стояла здоровенная псина с квадратной мордой и рычала на меня. Птицы орали не переставая. Даже жаба и то начала мерзко квакать.

Что за новая игрушка Ликса? Я не то что не понимаю идею восхищения животным миром, но всему есть какие-то границы. Нет, хорошего сна здесь не получится. Надо подняться к себе. Я начал было вылезать из кресла, но собака зарычала громче и неожиданно клацнула зубами в опасной близости от моей ноги.

— Слушай, псина, я брат твоего хозяина, — сказал я. — Я зашёл поспать, но мне это не удалось сделать. Я иду домой.

Псина не отреагировала, но когда я попытался встать снова, она зарычала так громко, что я понял — до этого она лишь ласково мурлыкала.

Я опустился обратно в кресло. Вот гадство. Собачище село на мою ногу, уставилась мне в лицо и продолжила рычать. Ярость начала заливать мне глаза.

— Так, сидеть! — сказал я лучшим командным тоном Алого.

Псина не отреагировала.

— А ну сидеть!

Рычание стало ещё громче.

Я потянулся к кобуре.

— Слушай, ты, злобная тварь! Я тебя пристрелю, если ты меня не выпустишь! А ну отошёл от меня!

Тут из моего кармана вывалилась бутылочка с эссенцией и упала на кресло. Я усмехнулся и переменил свои планы.

— А ну, псина, нюхни-ка этого, — я брызнул в неё россыпью капель.

Большая часть, конечно, пролетела мимо, но несколько попали на шкуру собаки.

Та взвизгнула и отпрянула, начиная суетливо вылизывать шерсть. Потом замерла и легла на пол. Я встревожился, не померла ли она.

— Эй, псина, слышишь меня? Сидеть! Голос!

Зверюга безропотно села и гавкнула.

— Ну вот. Хорошая собачка. Иди, поспи себе в уголку где-нибудь, а я, всё же, в кресле подремлю, — ответил я и провалился в сон.

Собака послушно пошла в угол, положила голову на лапы и заснула.

Пробудил меня Ликс, который с воодушевлением пинал мою ногу.

— Ройт, вставай! Что ты делаешь у меня в гостиной?

— Здорово, братишка, — я с трудом разлепил глаза.

Братья, которые моложе тебя на десять лет — это ужасно. Сначала они слишком тупы, потом слишком энергичны, а потом слишком молоды, и ты на их фоне кажешься стариком. Ликсу достался отцовский квадратный подбородок и чёрные волосы, и потому мне спросонок показалось, что меня пинает отец, только маленький и щуплый.

— Я, понимаешь ли, шёл к себе, но понял, что соскучился и захотел тебя проведать. Ну, и уснул в ожидании любимого брата.

— Ты дрыхнешь как убитый, — довольно сказал Ликс. — Я уже будил тебя, орал на ухо, звонил в колокольчик, махал твоими руками и даже вытащил тебя из кресла, а ты всё спишь.

Я, действительно, лежал на ковре. Приподнимаясь, я посмотрел в угол на псину.

— Удивительно, что Торра тебя пропустила, — продолжал безобразно бодрый Ликс. — Эй! Торра! Фьють! Ко мне, девочка!

Собака лежала, не двигаясь и не открывая глаза. Ликс подбежал к ней и начал было теребить, но сразу же отдёрнул руку.

— Торра… каменная.

— Что? — я поднялся и подошёл к псине.

Действительно, её шкура, раньше беспорядочно лохматая, теперь стала будто мраморной.

— Эй, как тебя — Торра? Встань.

Каменная собака подняла голову и приподнялась на лапы. Ликс в ужасе отпрянул. Зрелище и правда было диким — мы наблюдали ожившую скульптуру собаки.

— Ройт, что ты с ней сделал?

— Эм, я хотел спать, а она пыталась меня загрызть, и я плеснул в неё эссенцией Порядка, — растерявшись не меньше брата, я выложил всю правду.

— Что?!

— Я не ожидал такого эффекта, Ликс, правда, — я неловко пожал плечами. — Я думал, она…

— Ты убил мою собаку, потому что она мешала тебе спать?!

— Технически я ее не убивал. Она теперь упорядоченная, но так же ходит, слушается и все остальное.

Я попытался что-то сказать еще, но Ликс сперва побледнел, потом покраснел, потом его лицо перекосило так, что я понял: никакие слова уже не помогут. Я ринулся к двери, выскочил в коридор и тут же задвинул за собой задвижку.

Когда-то Ликса в наказание оставляли сидеть в его комнате. Те времена давно прошли, но засов не убрали, и я был благодарен за это небесному ветру. Да, нехорошо вышло, но Ликс со временем остынет. Куплю ему новую собаку, да хоть трёх собак. Хотя и эта собака была вполне себе жива и даже, на мой взгляд, стала несколько лучше. Впрочем, хорошо, что я не применил эссенцию Токри на, например, Охранительнице Йис.

Я одолел-таки лестницу и зашёл в свои покои. Великолепному Ройту нужно время. Голова была тяжёлая, я не выспался и перенервничал сверх меры за это утро.

Я подошел к зеркалу и глянул на себя. Из-за стекла на меня смотрел невыспавшийся аристократ — очевидно, проведший ночь за буйными развлечениями. По правде говоря, мне не очень нравилось то, что я видел — иссиня-чёрные волосы, здоровенный нос, треугольный подбородок, тонкие, ярко-алые губы, узкие, словно вечно прищуренные глаза — наследство воинственных степных предков. Порода, штиль её побери! С таким лицом только приговаривать пленных к казни.

Я попытался дружелюбно улыбнуться. Мой двойник насмешливо осклабился. А, нечестивые ветра!

Мира убиралась в моей комнате, и я был рад увидеть дружелюбное лицо — после злобной псины и разъярённого Ликса. Мира слегка касалась поверхностей, и они сразу же начинали сверкать чистотой.

— Привет, Мира, — сказал я, снимая обувь.

— День добрый, мастер Ройт, — улыбнулась мне пожилая, полная женщина в красной робе. — Как день прошёл?

— Ох, Мира, довольно безумно.

— Ну, вы же Алый, так что всё правильно, не так ли? Я вам сласти принесла, попробуйте.

— Ты такая же Алая, как и я, не забывай об этом, — напомнил я ей сварливо.

— Помилуйте, Ройт, какая я Алая? Ваши предки жили здесь с основания Ван-Елдэра, а я родилась по ту сторону Отпорного хребта.

— Знаешь, Мира, я был бы не прочь побывать как-нибудь в твоих краях, — задумчиво сказал я, рассматривая корешки книг на стеллаже. Мне сейчас срочно требовалась хорошая книга — отключиться от всего происходящего и расслабиться.

— Да ладно, чего там хорошего? Песок да колючки. Солнце палит день-деньской, дождь бывает раз в десять лет. Пыль повсюду. А здесь — какая благодать, посмотрите, — Мира махнула рукой в сторону окна.

Оно снова было покрыто крупными каплями дождя.

— Обязательно побываю, если там такая погода, как ты описываешь. Вот надо было нашим предкам поселиться в скальном кольце! Здесь всё время задерживается влажный воздух и три дня в неделю дождь.

— Но, мастер Ройт, а где же им ещё было бы поселиться? Храм Хаоса-то здесь упал.

— Ну, выковыряли бы Храм и перетащили куда-нибудь в место с тёплым морем и солнцем круглый год, — в детстве я частенько предлагал такой проект отцу и до сих пор считаю это одной из моих лучших идей по благоустройству жизни сразу всех сословий.

— Ну, Ройт, вы опять чушь говорите, — закатила глаза Мира. — Как можно Храм переносить? Он же весит как, наверное, половина домена Айнхейн. Да и неправильно это.

— Вот так, — я подцепил с тарелки, стоящей рядом с креслом, красный шарик, обсыпанный пудрой, и перенёс его себе в рот. — Ах, Мира, не слушай меня, это, конечно, чушь. Я просто устал от Ван-Елдэра. Представляешь себе, сегодня я был на Белой дуэли. Слыхала о такой?

— Это когда Белые с завязанными глазами друг в друга палят из револьверов?

— Именно. Вот посмотри: вроде разумные люди, а решили друг друга ухлопать. И эта забава у них возникла лет двадцать назад, в подражание Алым. Мы все вопросы решаем поединком — и, значит, Белым тоже хочется поединок, но на свой, упорядоченный и законопослушный, лад. Нет бы нашим брать пример с Белых. У нас ведь даже законов нет, понимаешь, Мира?

— Максимы, мастер Ройт, куда лучше законов.