Ферма

Глава 2

Крыса резко села, помотала головой и озвучила общую мысль, что читалась на помятых лицах:

— С хрена ли рано?

Впору порадоваться — бойцовский дух в первых наметках привит и доминирует. К нам идут четверо, а бойцы сомневаются во времени. Точно в районе обеда ломать сподручнее, больше цимеса и веселья. Я пожал плечами:

— Может спросишь?

— Так да, — обрадовалась мелкая и зашипела от тычка Замеса. Умник с намеком заморгал, инициатива наказуема, иногда — интимно. Да тут кружок по интересам, сговор и панибратство. Любопытно, куда выведет кривая понимания? Но то лирика, не к месту…

Четверо не спешили. Мужички, крепко сбитые, одетые по наитию в барахлишко с чужого плеча. Агрессии в меру — скорее привычка с ленцой, выработанная пинанием фекальных масс. Шли, загребая ногами, и не отрывали взгляда от нашего постоя. Ушлепок по центру изображал нечто среднее между улыбкой и кривым изгибом обветренных губ. В целом — непонятно. Проба пера или рядовой заход — когда по понятиям и все такое. Скучновато, пожалуй…

— Утречка, — озвучил впередиидущий, изобразив рукой нечто. Я даже не вникал. — Смотрю, интересуюсь…

— Ага, — Люблю недоговорки, их можно развить. — Проснулись, воспряли.

— Чего? — Человече потерялся лишь на секунду. Определенная квалификация присутствует. — Гляжу прибыли с добром. А я же бизнесмен, строю связи, дела…

Абориген лил по накатанной. И опять же с ленцой… Бл…, они на ком отрабатывали навыки? На хомячках? Бойцы озадачились, поднимаясь и переглядываясь, я терпеливо внимал. Больше поощрения на лице я просто не изображу.

— А че происходит? — выдал недоуменное Шест.

— Бизнес, — охотно откликнулся местный. Трое из его сопровождения радостно осклабились. На потасканных лицах проступило нечто знакомое… Но мало. — Полагаю, уладим быстро, накинем, перетрем и рассчитаем…

Чет фонетика мне не заходит. Настроился на мизер, а хлопец выдал повышенный слоган. Не канон. Транзитник деловито прошелся взглядом по нашему закутку, не поленился сделать пару шагов в строну, чтобы заглянуть с торца и потер руки:

— Думаю по «эмочке» за цикл сойдемся. Место хорошее. Нам на радость, вам без проблем. Ведь не хотите проблем-то? — спросил он с показной надеждой. Разродился-таки сука, а то я был готов поторопить.

— Погоди, только консультанта разбужу, — кивнул я охотно. И рявкнул: — Кочерга!

Старикана подбросило, крутануло в тряпье. Он усиленно заморгал, раскорячившись у бачка и силясь вникнуть в реальность. Разглядев гостей, отшатнулся в явном намерении скрыться, подумал и торопливо приблизился. Ладно, определенные зачатки воли и понятий имеются, не отрицаю.

— Да? — Дед встал глубоко в сторонке, подальше от всех собеседников.

— Че за плесень? — переговорщик потерял толику любезности, явив темное нутрецо.

— Погодь, — попросил я. — Кочерга, это кто?

— Шаман, — осторожно сказал старый. — И шаманята. Пинали меня намедни. По ребрам. Больно.

— Ты че наговариваешь, сука?! — один из сопровождения качнулся в намерении пропнуть мясу. Скорее для виду, в показной силе. — Кто тебя трогал, падаль?!

— Язычники, значит, — сказал я задумчиво. Почесал подбородок, приглядываясь.

— Одна эмка за цикл, залетный, — решил накинуть главарь. — Транзит не любит халявщиков.

— Да не их это место! — пискнул дед и сам охренел от своей смелости. — Пидо…!

— Че?!

До чего ж знакомо. Прям ностальгия и сладким по нервам. Посмотрел на Шеста, пучившем глаза в немом ожидании, глядишь, еще немного напряжется и сложит из костей замысловатое. Терпение тощего — понятие сугубо относительное. Я кивнул, делая мягкий шаг вперед.

Удар под подбородок, чтобы откинуть голову. Захват, поворот и всем весом вниз, ломая позвонки о плечо. Хрустнуло, пернуло, что говорится. Тело в руках расплылось, прикрывая меня от потенциальных векторов атаки. Но противник растерялся, хлопая слюнявыми губами… Из партера заслал нож в ближнего и тот затанцевал, притоптывая — хватаясь руками за горловой ручей. А Шест просто подхватил транзитника, перевернул небрежно и воткнул головой в бетон. С влажным хрустом расплескалась розовато-алая клякса…

— Ох… о-оюшки… — очнулся последний и завизжал неожиданно тонко. — Убивают! Пускают…

Не договорил. За ним на финише рывка замерла Крыса. С Малюты тяжело капала кровь. Замес как-то обиженно вздохнул и выдал непонятный вопрос:

— А я?

Со стороны домов, где базировался пост, послышался шум и невнятный лай команд. Затопало, шорох гальки накатил и стих… Из развалин вынырнула троица местных и надо отметить, выглядели браво. Клепанные нагрудники, самобытные разгрузки и шмалабои. Верховодил лысый крепыш с морщинистым коричневатым лицом пожившего бродяги. Набегая, рявкнул привычно:

— Стоять!

— Чет у вас больные какие-то! — возмущенно объявил я, отряхивая штаны.

— В смысле? — Охрана замерла у места действа и от неожиданности забыла нацелить оружие.

— Прибежали и упали, бл… — Я потыкал пальцем в тела. — А если заразимся?

Лысый пожевал губами, склонился над трупом, над вторым… И неожиданно хмыкнул:

— А этот еще и порезался, когда падал, да?

— Так они психические! — возмущенно гаркнул Шест. — Командир, я же говорил, что не терплю психических… Зачем мы здесь?

— Ну вот, расстроили бойца… — Я укоризненно покачал головой.

— Да понял я… — Транзитник закинул шмалабой за плечо. — Хорош ломаться. Это ж Шаман, гнида известная. Но хитрожопая, умел отмазываться. Походу заглотнул и не смог прожевать. Био соберите…

А лысый мне понравился. Без условий и оговорок. Он навелся взглядом на Кочергу, вздохнул и полез рукой в разгрузку:

— Один брикет.

Дед радостно закивал:

— Конечно. Уберу в чистом виде. Как водится.

— Наш вопрос, мы и платим, — решил я прощупать почву.

— Не принято, — жестко осек охранник, протягивая старику желтоватую пластину. — На Ферме есть правила. Чти.

А крутовато завернул. Я понаблюдал как Кочерга примеривается к покойнику, чтобы подхватить и уволочь к последнему пристанищу. Правила, значит… Местный безопасник приценился к нашему скарбу, обвесу и покачал головой:

— Жаль.

— Чего? — Мужик демонстрировал непонятную искренность. Грех не спросить.

— Нулевые ведь? — Дождавшись моего кивка, вновь качнул черепом. — Так бы предложил место в группе. Двенадцатый сторожевой. — Он ткнул за спину, в сторону блокпоста. — Мне такие нужны. Реально, позарез… Слушай, если задержитесь и решитесь проявиться, скажи, что за тобой слово Лузы. Луза это я, да…

— Джимми, — я охотно протянул руку. — Мы задержимся.

— Хорошо. — И троица потопала на службу. Вот так просто… В некоторой степени даже растерялся.

— Охренеть, — выдал комментарий Замес. — Такого не видал…

— Луза! — окликнул я уходившего. — Мы тут с бойцом планируем за горючкой податься. Пройдем через вас?

— Само собой, — мужик оглянулся. — Я предупрежу. Но ты без хитростей, сам понимаешь… Ежели что, урою. Быстро.

— Да мы простые пилигримы.

— Ага. — Луза сплюнул. — Идите по магистрали в сторону оси. За часок добредете до бывшего торговчика. Если свезет, прихватите и нам пару деревяшек. Накину за работу «2М».

А вот и задание. Мы начинаем ассимилироваться. Первые шажки, шажочки… Я развернулся к Фрау, деловито стучавшей кастрюлей. Вообще не запарилась, выпустила арбалет из рук, забыла о мертвом мясе и вернулась к готовке. Ценю.

Вернулся употевший Кочерга. Тяжело потащил второе тело.

— Куда его? — спросил я у напряженной старческой спины.

— А? Дак в ямы… Хреначим туда покойников и сухих, что у края набьют…

— Замес, помоги консультанту, — распорядился и присел у слабого огонька, что мгновенно набрал обороты. Язык пламени выстрелил на полметра, заставив Фрау вздрогнуть. Я выдохнул… Костер послушно затанцевал веселой короной. А что, можно сэкономить на древесине.

Умник деловито подхватил два тела за шкирку и без напряга пристроился в фарватер старому. Тот уважительно покивал на демонстрацию силы. Так и убыли, скрывшись за надстройками.

— Хорошее утро, — потянулась Крыса. — А че пожрать?

После короткого завтрака, несколько минут просто сидели, бессмысленно пялясь на огонь. Усваивали и переваривали. У бачка чавкал Кочерга, получивший пайку и решивший, что настал рай. Первым размеренный утренний фон нарушил умник:

— За лагерем нужен пригляд…

— Крыса останется на страже. А ты и Фрау возьмете жрущего пенсионера и прогуляетесь. В приоритете ближайшие торговые точки и полезные контакты. Не мутные.

— Будь спок, командир, — Мелкая хлопнула телегу по колесу. — Тощий, хватит пучиться, достал… Со мной Марта не пропадет.

— У… — Шест заглотнул реплику и показал кулак.

А дальше мы с тощим собрались по облегченному варианту и потопали. Организм успел немного восстановиться, шагалось неплохо, если не форсировать. Другая беда — под повязками жутко чесалось. Нужен полноценный душ — здравствуй щетка, здравствуй мыло. Опять углубился в желаемое… У ближайшего проулка притормозили, оценивая перспективу. В проходе между домов грамотно намешано баррикад и укреплений — стены восстановлены, местные не пожалели цемента и металла. При обще-показном образе разрухи, вблизи смотрится на удивление надежно. На фортификациях бдела охранка, достаточно вооруженная и без послаблений. Смотрели в нужных направлениях, гостей срисовывали заранее… Нам махнули — мол хорош мяться.

Пропускным пунктом служили чугунные ворота, неким чудом приделанные к бетонным столбам, врезанным в асфальт. Я посмотрел, прикинул — ни одной сука идеи о том, как сделано. Через приоткрытые створки как раз запускали группу охотников на пять единиц — усталых, но щедро скалившихся.

— Поздорову, хмыри, — отзвучало хриплое.

— С Меженки? — хмыкнул досмотрщик. — Удачно?

— Сухих там страсть… Но мы ж резальщики…

Шест покосился в некоем вопросительном контексте. Мне, конечно, любопытно, но не настолько — ребята накидывают крутого образа, их проблемы. Скромные пилигримы ходят скромно — аксиома. Мы посторонились, пропуская шумную толпу, и раскивались с охранкой. Центровой ткнул пальцем в сторону Оси и пожелал удачи. И все. Хотя смотрели пристально, сравнивая наши мордашки с чем-то закрепленным на подкорке. Забавно, но пока не актуально. Спрошу позднее, став привычным кусочком транзитной ушицы.

— Странно, — сказал тощий, едва разменяли первую сотню метров. По магистральной улице двигаться только в радость, подчищена, натоптана. Антураж из мусора и блочных частей сдвинут к остовам домов. А вот ржавые кузова, вросшие в асфальт, отчего-то оставили. Много рыжины и серости, черная пыль сливается с тенями, которые сочатся тихими звуками. По мне так шумновато — трудно оценить источники акустики.

— Что странно? — Я багром поддел смятую консервную банку. Тефтели в томате…

— Нам поверили…

— Не обольщайся, — усмехнулся, припадая на правую ногу. Покалывает зараза… — Им просто насрать, пока ты ровный. Взбрыкнешь и они также спокойно утопят тебя в красном. Их тренировали, видна выучка… только странная. Налажены сменные дежурства…