Сгоревшая жизнь

* * *

Мальчишка оказался настолько субтильным, что про себя Артур тут же прозвал его Дрыщом. Как слышалось ему самому, это звучало совсем не пренебрежительно, скорее, добродушно-насмешливо.

Но пацан неожиданно начал выводить его из себя… С первой секунды стало ясно: Сашка решила не пугать своего приятеля и не сказала, чем занимается тот, кто увезет его из больницы. Слишком уж дерзко повел себя Дрыщ… Плюхнулся рядом на сиденье, буркнул «драсьте!» и без разрешения включил радио. Поковырялся в зубах.

Артур наблюдал за ним, не трогаясь с места.

– Чего стоим? Адрес знаете? Или вы такой почти родственник, что даже не в курсе, где Сашка живет?

– Молчать, – негромко произнес Артур.

Мальчишка так и застыл с пальцем во рту. Потом медленно вытащил:

– Чего?

– Молчать, я сказал. Или вместо больницы в камере окажешься.

У Дрыща чуть отвис подбородок:

– А вы… кто?!

– Почти родственник, – с издевкой повторил Артур. – Который может еще больше испоганить твою никчемную жизнь.

Делать этого он, конечно, не собирался. Но чуток поиздеваться над нахальным щенком – кто отказал бы себе в таком удовольствии?

Поерзав, Дрыщ сунул руки под колени и сгорбился. «Поверил», – бесстрастно констатировал Артур и отъехал от больницы.

– Это… Извините.

Логов покопался в памяти:

– Сергей, если не ошибаюсь?

– Ну да.

– Диагноз?

– Депрессия.

– Сколько дней лечился?

– Ну… Неделю? Вроде.

– Не помогло?

– Завтра ЭСТ должны были делать. Саша сказала: не надо, – он звучно засопел. – А вы – ме… В смысле, полицейский?

Чтобы не расслаблялся, Артур с каменным лицом продемонстрировал ему удостоверение. Выхватив выражения «Следственный комитет» и «майор юстиции», Сережка судорожно втянул воздух:

– Я не знал. Сашка сказала…

– Я понял, что она сказала. И это правда. Но «почти родственник» я только Сашке, а не всем ее приятелям. Это ясно?

– Ясно.

Мальчишка смотрел на него круглыми, перепуганными глазами. Наверное, уже пожалел, что вырвался из сумасшедшего дома – из огня да в полымя. Для человека непосвященного что психиатрическая больница, что следственные органы – один черт! Унижения, пытки, отвращение и боль… Не станешь ведь доказывать каждому, что времена НКВД и их суровых методов давно прошли. А как там внутри стен больницы – Логов и сам толком не знал. Возможно, там ничего не менялось десятилетиями… Вряд ли Сашке удастся проникнуть в их тайны за те считаные дни, что она проведет там.

– Извините, – выдавил Сергей еще раз, и Логову уже стало смешно.

– Все, расслабься. У меня нет намерения сгноить тебя в застенках. Просто запомни, что хамить людям не стоит. Вообще. Никогда не знаешь, чем это для тебя обернется. Какой-нибудь сморчок может оказаться чемпионом по боевым искусствам и снесет тебе полчерепа… Дальше сам цепочку простроишь.

– Понял.

– Вот и умница, – ухмыльнулся Артур.

И поглядел на него почти дружелюбно: а ведь симпатичный пацан, понятно, почему Сашка его разыскивала. Такие тонкие нервные лица обычно бывают у художников…

– Ты рисуешь?

– Что рисую? – не понял Сергей. – В смысле, вообще? Да не особо…

– Не богема, значит.

Тот лишь помотал головой:

– Вообще ни разу…

– И хорошо. А чем занимаешься?

– Да как-то… Сашка не говорила? Меня к ЕГЭ не допустили… Так что я не у дел остался. В институт не поступишь. Работу ищу…

– А у нас напряженка с работой?

– Вообще-то да. На неквалифицированную все стараются чурок… Ой…

Артур подсказал:

– Мигрантов.

– Ага. Их брать. – Он с опаской посмотрел на Логова. – У вас фамилия русская. А имя…

– А что не так с моим именем?

– Я только среди армян встречал Артуров.

– Считай меня исключением. И вообще, имя-то у меня англо-саксонское.

Вспомнив, Сергей просиял:

– Король Артур! Я читал.

– А моя мама любила роман «Овод».

– Там тоже Артур?

Логов вздохнул:

– Похоже, после нас о Войнич уже никто и не слышал…

– Сашка, может, читала. Она любит книги.

– Она читала.

Артур улыбнулся, представив ее в уголке дивана. Ноги поджаты, теплый свет торшера стекает по плечам. Взгляд устремлен в книгу, и вся она там – в реальности, рожденной чьим-то воображением. Легче ей там? Радостнее? Наверняка. Ведь жизнь настоящая не много счастья принесла этой девочке. Без матери сможет ли она прочувствовать его сполна?

«Я же смог, – напомнил он себе. – Рядом с Оксаной я забывал о гибели родителей… О своей паскудной юности, когда хотелось волчонком выть, даже если луны не было видно… Я был бы счастлив с ней до конца жизни. А теперь? Никогда?»

– А вы знаете, что Саша хочет открыть собачий приют? – прозвучало сбоку, и Логов опомнился.

– Приют? Да. Она уже и тебе успела рассказать?

– Саша предложила мне поработать там.

– Поработать? А ты в курсе, что это чистое волонтерство? Платить тебе она не сможет.

Сережа кивнул:

– Догадался. Я найду, как прокормиться.

Логов поглядел на него с интересом:

– А зачем тебе это? Ты так любишь собак?

Его лицо прояснилось такой открытой улыбкой, что у Артура отлегло от сердца: вроде неплохой парнишка…

– Люблю. Но еще и… Это не только ради них.

– Ради Сашки?

– Нет. Ну, в смысле, я рад ей помочь! Вы не подумайте, мы лишь друзья, ничего такого… Но я за этот приют уцепился больше ради себя.

Больше он ничего не добавил, но Артуру и не нужно было объяснять вещи, лежавшие на поверхности. Парень явно влип во что-то мерзкое, от чего теперь пытается отмыться… Добрым делом очиститься. И заодно подлечиться собачьей любовью – этого лекарства в избытке. Лезть ему в душу Логов не собирался. Нужна будет помощь, сам обратится. Теперь точно знает – к кому. А исповедаться и Сашке можно, у нее глаза терпеливой мудрой женщины, даром что на деле еще пигалица…

Поймав на расстоянии ее взгляд, полный теплой весенней голубизны, Артур едва заметно нахмурился: ей бы на тусовки бегать, с подружками болтать, а она расследованием занимается. Жизнью рискует. Но как раз это и было ей необходимо, Артур понимал. Если затянет, как его самого, уже не вырвешься…

Никита отвлек его звонком. Не включая громкую связь, Артур взял трубку и произнес официально, чтобы помощник догадался – он сейчас не один:

– Слушаю.

– Саша прислала мне четыре имени, – проговорил Ивашин вполголоса. – Заведующая дала список тех, кто работал в девяностых вместе с Кузьмичевой и Шалимовой.

– Хорошо. Все живы?

– Трое. Я нашел адреса. Мне наведаться к ним?

– Вместе поедем. – Он покосился на Сережу. – Сейчас Сашкиного друга подброшу и подъеду.

Из трубки донесся какой-то странный звук, точно Никита подавился. Потом донеслось эхом:

– Сашкин друг?

– Через полчаса будь готов.

Убрав телефон, Артур подумал: вероятность того, что кто-то из этих троих вспомнит, как у Шалимовой оказался перстень с рубином, ничтожно мала. Слишком давно все это происходило… Но перстень явно чем-то важен убийце, раз его пытались сорвать. И уже ясно, что это не просто уличное ограбление: сумку Шалимовой преступник прихватил ради ключей от квартиры и телефона, в котором могла храниться копия фотографии. Если б узнать, что там было, на том снимке?

Утром Артур еще раз вернулся в дом Шалимовой, позвонил в соседнюю дверь. Но там не открыли, зато без приглашения выглянула соседка, живущая напротив, – сухонькая старушка с неприветливым лицом.

– А Галя на работе…

– Не страшно. – Он выпустил самую очаровательную из своих улыбок и достал «корочку». – Если вы не против, мы с вами побеседуем.

Прищурившись, она вчиталась, потом посмотрела на него с удивлением:

– Ишь ты!

Артур улыбнулся еще шире:

– Вот так…

– Насчет Альбины, поди?

– Именно. Вы очень проницательны. Если вы не против, может, у вас поговорим, чтобы весь подъезд не слушал?

– Это они могут. – Старушка неодобрительно зыркнула на соседнюю дверь и отступила. – Входите, товарищ следователь.

Квартира у нее была двухкомнатная, маленькая, будто стилизованная под семидесятые годы: диван с пружинами покрыт стареньким пледом, небольшой круглый стол у деревянного окна, заставленного горшками с алоэ и геранью. В соседней спальне Артур заметил металлическую кровать с горкой подушек и чуть не ахнул – теперь такое только в кино увидишь! Зато в комнатах было чистенько и даже не пахло затхлостью, что часто огорчает в жилище стариков.

Имя у хозяйки было самое заурядное: Мария Ивановна. Но ум оказался острым и в наблюдательности ей нельзя было отказать. С Шалимовой они соседствовали с семидесятых, когда Альбина была еще школьницей в короткой форме.

– Вечно ее кто-нибудь из мальчишек до дома провожал. Выбирала, выбирала: этот маленький, другой – тупой… Вот и довыбиралась. Так замуж и не вышла, – сообщила Мария Ивановна неодобрительным тоном и требовательно взглянула на Артура.

Они сидели за круглым столом, в середине которого красовалась вязаная салфетка, и он чувствовал себя так, точно приехал к бабушке в гости. Пришлось ему поцокать языком и укоризненно покачать головой. Старушку это устроило.

– Мы с мужем больше сорока лет вместе прожили. До золотой свадьбы не дотянул мой Паша…

«Так, повело не в ту степь», – спохватился Артур и закинул крючок вопроса:

– Значит, Альбина Вадимовна всегда одна жила?

– Нет, ну появлялись всякие, – уклончиво проговорила Мария Ивановна. – Только никто не задерживался.

– Вы кого-то из них знаете? Имена, номер телефона?

– Да откуда? Мы с ней подружками не были. Я замуж вышла, когда она еще вот такая была, – сморщенная ручка застыла в метре от пола.

Логов с сожалением протянул:

– Понятно. А вы, случайно, не заметили человека, который вчера в ее квартиру вломился?

В маленьких темных глазках мелькнуло неподдельное отчаяние: как же она пропустила такое событие?!

– Не заметили, – констатировал Артур. – Ничего страшного, будем искать. Больше ничего о вашей соседке не помните?

– Плакала она недавно.

– Вы видели?

– Слышала. Из-за двери… Прямо так надрывно рыдала.

«У нее подругу убили», – чуть не сказал Артур, но вовремя спохватился. Ни к чему старушке эта информация, только напугать может. Одно убийство – и то страшно, а два – вообще жуть, ведь вполне может случиться и третье…

Высадив Сашкиного приятеля возле ее подъезда, Артур напомнил ему номер квартиры и торжественно произнес:

– Как родственник… Ну почти! Разрешаю тебе пошарить у Сашки в холодильнике и включить телевизор. Больше ничего не трогай. Ноутбук – ни в коем случае.

– У меня смартфон есть, – обиженно буркнул Сережа.

– Кстати, продиктуй-ка мне свой номерок…

Потоптавшись, мальчишка бросил на него отчаянный взгляд: «Это обязательно?!» Взгляд разбился в прах о каменное лицо майора юстиции. Сережа обреченно вздохнул и продиктовал номер.

Записав, Логов тут же набрал его, чтобы удостовериться: парень не врет. И решил про себя: «Пусть не расслабляется! И кроме врачей есть кому за ним присмотреть».

Но когда Сережка побрел к подъезду, зябко приподняв плечи и шаркая по асфальту, точно на нем все еще были больничные тапки, Артура пронзило жалостью. И вернулось уже знакомое ощущение: Сашкины друзья – мои друзья… Он еще ничего не знал толком об этом мальчишке, но уже чувствовал, что каким-то непостижимым образом отвечает за него. И даже готов вступиться перед всем миром.