Смотрящая в окно

– Все хорошо, Юль, это просто кошмар. Что бы там ни было, тебе все приснилось. Ты дома, ты в безопасности. Я с тобой. Все хорошо…

Он повторял эти слова снова и снова, то поглаживая ее по плечу, то целуя в шею, а она все плакала и плакала, не в силах успокоиться. Даже понимая, что все действительно хорошо, не могла, какой-то частью сознания по-прежнему оставаясь в мерзком кошмаре на стылом полу рядом с его мертвым телом. Отчаяние, ядовитой змеей заползшее в сердце, не желало оттуда выбираться.

Но постепенно слова, прикосновения и тепло Влада сделали свое дело: рыдания унялись, слезы перестали застилать глаза, дыхание выровнялось. Юля притихла, теперь лишь иногда шмыгая носом, но Влад не торопился выпускать ее из объятий.

– Как ты? – поинтересовался тихо, когда Юля, казалось, окончательно успокоилась.

– Нормально, – хрипло отозвалась она. Ее голос звучал, как у сильно простуженного человека.

– Это ведь был кошмар?

На этот раз она лишь кивнула. Их тела были так сильно прижаты друг к другу, что он вполне мог почувствовать ее движение.

– Расскажешь?

Юля отрицательно покачала головой. Она просто не сможет произнести это вслух. Стоило воскресить в памяти страшное видение, как к горлу снова подкатил ком. Лучшее, что она может сделать, – это все забыть.

– Хорошо, – не стал настаивать Влад. – Может быть, тебе воды принести? Или чай? Есть мятный, он неплохо успокаивает.

– Нет, спасибо, я лучше пойду умоюсь, – снова прохрипела Юля, мягко высвобождаясь из его объятий. – А ты спи, не волнуйся. Прости, что разбудила.

– Да ничего страшного. Всем нам иногда снятся кошмары.

Она благодарно поцеловала его в щеку и поплелась в ванную. Спать теперь совершенно не хотелось, хотя на электронных часах горело: «3:25». Четвертый час. Кто бы сомневался!

Яркий свет в ванной больно ударил по глазам, и в первое мгновение Юля не узнала собственное отражение в зеркале над раковиной. Раньше его здесь не было, поскольку Владу оно не требовалось, но после того, как Юля несколько раз осталась у него на ночь, зеркало просто появилось, ей даже не пришлось о нем просить.

Холодная вода, которую она плеснула себе в лицо, помогла смыть остатки липкого ужаса, что не желали отпускать даже после пробуждения. Но откуда вообще взялся этот кошмар? Большинство ее снов, связанных с человеком в черном балахоне, в конце концов обнаруживали некий смысл. Иногда это оказывалось видением из прошлого, иногда – своего рода намеком на будущее. Но этот она отказывалась считать пророческим, как и тот, в котором Влад пытался ударить ножом ее.

Пришлось напомнить себе, что иногда сны – это просто сны. Переосмысление реальных событий дня. А возможно – и голос подсознания. Последние сутки в ее жизни оказались посвящены Порталу, нет ничего странного в том, что во сне она никак не могла из него выбраться. А еще выяснилось, что полиция, возможно, задержала не убийцу, а лишь его подельника. Поэтому к ней вернулся и образ убийцы, и страх перед ним.

Но главное – она была не до конца откровенна с Владом. Так и не рассказала ему всей правды о Робе и их совместных похождениях прошлым вечером, и это мучило. Не потому ли ей приснилось, что он погиб по ее вине? Страх и чувство вины переплелись и вылились вот в такую фантазию.

Сообразив, что уже слишком долго умывается, Юля закрыла воду и потянулась за полотенцем. Теперь собственное отражение в зеркале казалось более привычным, лишь раскрасневшаяся кожа и припухшие глаза портили картину.

Возвращаться в спальню Юля не торопилась. Конечно, там Влад, и сейчас как никогда хотелось устроиться у него под боком, уткнуться носом в плечо, обнять и лежать так, вдыхая ставший родным запах и слушая спокойное дыхание. Но сны тоже притаились где-то там, в постели рядом с ним. А случайно вернуться в мерзкий кошмар определенно не хотелось. К тому же в горле першило, хотелось выпить теплой воды.

В кухне Юля включать свет не стала. Его вполне хватало с улицы: в квартире Влада на окнах висели очень красивые, полупрозрачные и оттого не слишком практичные занавески. Их выбрала Кристина, очевидно, исходя из того, что ей они эстетически приятны, а слепому человеку все равно, насколько хорошо они закрывают окна.

Достав из шкафчика стакан, Юля налила из чайника воды и успела сделать несколько глотков, прежде чем услышала тихий, но отчего-то делающий ушам невыносимо больно скрип. За ним последовал стук по стеклу, от которого перехватило дыхание и сковало холодом шею.

К кухонному окну Юля стояла боком и толком не видела, но сейчас, медленно опустив стакан на столешницу, скосила глаза в его сторону, будучи не в силах повернуть голову. Скрип послышался снова, а за ним и скрежет. Краем глаза уже было видно темную фигуру, размытую туманом тюля, что липла к стеклу с внешней стороны. На восьмом этаже! И здесь совершенно точно не было ни балкона, ни выступа.

По стеклу вновь забарабанили чьи-то нетерпеливые пальцы, на этот раз куда настойчивее, и это неожиданно помогло сбросить с себя ступор: Юля отпрыгнула к стене и заодно повернулась к окну лицом. Теперь ломкая девичья фигура была видна лучше, но лица все равно было не разглядеть. Впрочем, Юля и так его уже знала.

Сердце колотилось в груди, и древний инстинкт велел бежать, но ноги стыли и врастали в пол. Юля жалась к стене, отчаянно желая пройти сквозь нее и оказаться подальше от кухни, но это было физически невозможно. В голове не осталось ни одной цельной мысли, а горло словно сдавило невидимой рукой, поэтому ничего, кроме сиплого хрипения, изо рта не вырывалось, Юля не смогла бы закричать при всем желании.

«Соль! – неожиданно промелькнуло в голове. – Галке помогла соль!»

Но до соли нужно было еще добраться, а потом подойти к окну и посыпать подоконник, а там – оно. Смотрит, скребется, стучится… А ведь Галка предупреждала!

– Идем, – шепот вновь как будто родился сразу в голове, ведь из-за закрытого окна Юля не смогла бы его услышать. – Идем со мной…

Странно, но ни Вика, ни Галка не упоминали его, неведомое существо просто заглядывало в их окна и никуда не звало. Да и когда сегодня они пришли к Вике, чтобы показать портрет, она призналась, что прошлым вечером, равно как и ночью, никто в ее окна не заглядывал и не стучался.

– Может быть, оно ушло? – робко предположила девушка.

– Если вы считаете, что именно это существо что-то сделало с вашим братом, как вы думаете, почему оно так ничего и не сделало вам?

Вика сначала растерялась, но потом выдала вполне рабочую версию:

– Может быть, потому что я ее так и не пустила?

Это звучало вполне логично. Вадим столкнулся с этим в недостроенном здании, где окна едва прикрыты пленками и то не все. У него просто не было шансов его не пустить. А окна в доме Вики были закрыты, когда существо приходило. Галка так и вовсе барьер из соли соорудила. И ни одна из них не слышала шепот. Слышал ли его Вадим, как слышит Юля?

– Идем, – повторило существо. – Идем со мной… Я покажу…

Юля очнулась, когда сделала уже добрых три шага от стены к окну. Нахлынувшие воспоминания о только что пережитом кошмаре, в котором эта смотрящая в окна девица тоже звала ее, а в итоге показала мертвого Влада, помогли сбросить наваждение. Внутри всколыхнулась злость, жаром ударившая в голову.

– Да кто ты такая? – прошипела Юля, сама себя не узнавая. – Что тебе нужно от меня? Или от него? Убирайся прочь! Слышишь?! Не смей его трогать! Пошла вон!

Последние слова Юля выкрикнула, совсем забыв о том, что они могут разбудить Влада, если тот успел уснуть. Но это было не так важно, потому что существо неожиданно послушалось: отодвинулось от стекла, словно сделало шаг назад, и растворилось в ночной темноте.

Юля даже не сразу поверила своим глазам, думая, что это какая-то уловка. Сердце все еще колотилось в груди, а она до боли вглядывалась в пустоту за окном. В конце концов даже позволила себе подойти ближе и отдернуть пелену тюля. Но сколько Юля ни высматривала, ничего так и не обнаружила. Однако желаемого облегчения это так и не принесло.

– Влад… – в ужасе выдохнула она, вдруг сообразив, что существо могло просто переместиться к другим окнам.

Юля в считанные секунды преодолела пространство, отделяющее кухню от спальни, и в первую очередь посмотрела на окно: за ним никого не оказалось. Но и Влада в постели тоже не было! Откинутое на сторону одеяло, смятые подушки – и все. Если бы он пошел искать ее, услышав крик, или по естественной потребности в туалет, она услышала или встретилась бы с ним.

– Влад! – испуганно позвала Юля. – Где ты?

Никто не ответил. Она зачем-то ощупала постель и одеяла, хотя было видно, что взрослый мужчина не мог там потеряться, обошла всю небольшую комнату, чувствуя, как паника накатывает волнами и вот-вот затопит ее безумием. Влада нигде не было. И что хуже всего: он не отзывался.

Юля уже схватила смартфон, собираясь позвонить Соболеву, когда в гостиной что-то скрипнуло. А она ведь совсем забыла про нее, пронеслась мимо так стремительно, что даже не заглянула!

Влад действительно оказался там. Сидел в темноте за столом, а карандаш в его руке стремительно покрывал штрихами лист бумаги. Юля бросила взгляд на окно, убедилась, что и за ним никого нет, после чего щелкнула выключателем. Влад, конечно, не прореагировал. Он сейчас, очевидно, и не слышал ничего, поэтому не реагировал, когда она звала. Такое случалось и раньше.

Юля осторожно приблизилась, хоть и боялась напугать его, когда он очнется, но любопытство было сильнее нее. Она заглянула через плечо в его рисунок, пригляделась и испуганно охнула.

Глава 9

16 марта 2017 года, 07.05

Кристина проснулась первой. Соболев сквозь сон почувствовал, как она сначала завозилась, потом села, немного помедлила, после чего поднялась и куда-то пошла. В ванную, как стало понятно вскоре: зашумела вода сначала в кране, а потом и в душе.

Соболев бросил взгляд на часы, со вздохом перевернулся на спину, какое-то время лениво гипнотизировал потолок, после чего все-таки встал и побрел на кухню: дел на сегодня было запланировано немало, а завтрак сам себя не приготовит.

Когда Кристина вышла из ванной – посвежевшая и похорошевшая, невзирая на очевидно лишние возлияния накануне, – Соболев уже сидел за столом с чашкой кофе и яичницей с тремя «глазами», к которой очень кстати пришлись остатки вчерашнего багета. Вторая порция всего дожидалась гостью: кофе в кофеварке, а яичница на сковороде. Чтобы не остывали слишком быстро.

Однако Кристина все это проигнорировала и первым делом сунула нос в холодильник, с тоской, выдавшей не слишком хорошее самочувствие, поинтересовавшись:

– А у тебя апельсинового сока нет?

– Да откуда у меня, мента убогого, такие изыски? – фыркнул Соболев, стараясь не смотреть на нее. По утрам она обычно надевала его футболку, достаточно длинную, чтобы выглядеть на ней как мини-платье. Это «мини» едва прикрывало попу, давая возможность любоваться стройными ногами, и сейчас это могло сбить его с настроя. – Яйца, кофе и твоя порция того, что ты вчера привезла. Еще пельмени есть, но они уже два дня стоят, развалились совсем, поэтому не предлагаю.