Тайна Багрового Пика

Воспоминания об этом деле до сих пор вызывают дрожь в моих пальцах, именно поэтому я решился сделать эти записи только спустя два года. Читатель мог бы опасаться, что за такой значительный срок детали и подробности выветрились из моей памяти. Но во-первых, обстоятельства были столь драматичны, что я не скоро смогу забыть о них, а во-вторых, память может подвести меня, но не моего знаменитого друга. Холмс согласился обсудить со мной это дело ещё раз, так что могу заверить читателей, что воспроизвожу историю точно и достоверно.

Был холодный октябрьский вечер. Шерлок Холмс наигрывал на скрипке обрывки мелодий, а я листал газеты. Должен признать, мы оба скучали, но лично я был рад хотя бы тому, что не нужно бежать куда-то в темноте и под дождём. А вот Холмс уже пару раз упомянул, что был бы не против размять ноги. Эти намёки я игнорировал.

Вдруг мы услышали дверной звонок. Холмс тут же отложил скрипку, его глаза сощурились, в них появились знакомые мне огоньки.

— Интересно, — сказал он, хотя ничего пока не произошло, — что-то серьёзное заставило его прийти сюда в такую погоду. Ватсон, я уверен, нашей скуке конец! — он ловко подскочил с кресла и обернулся к двери в комнату как раз в тот момент, когда она распахнулась. Миссис Хадсон произнесла:

— К вам сэр Томас Шарп, джентльмены, — и посторонилась.

Я тоже встал из своего кресла и увидел на пороге высокого молодого человека лет двадцати пяти. Он был одет в дорогой, но уже далеко не новый костюм, тёмные волосы слегка завивались от влаги, которая их пропитала. Его лицо отличали твёрдые благородные черты, нетрудно было догадаться, что он человек неглупый, образованный и получивший хорошее воспитание. И не нужно было обладать гением моего друга, чтобы увидеть, что сэр Томас Шарп находится в плачевном душевном состоянии.

— Мистер Холмс, — коротко поздоровался он, куда более учтиво, чем обычно это делали титулованные особы при встрече с Холмсом, а потом неожиданно обернулся ко мне и кивнул: — Доктор Ватсон. Я прошу прощения, господа, за поздний визит без предупреждения и без рекомендаций.

— Однако ваше дело срочное, от него зависит вся ваша жизнь, — закончил за него Холмс. — Садитесь, сэр.

— Просто мистер Шарп, пожалуйста.

— Как вам угодно, — Холмс и сам вернулся в кресло, но отвернул его от камина, чтобы видеть своего собеседника. Я поступил так же, и теперь мистер Шарп сидел перед нами, освещённый одновременно и лампой, и пламенем.

Сложив руки на коленях, мистер Шарп спросил:

— Откуда вы узнали, что от этого дела зависит моя жизнь, мистер Холмс? Мне говорили, вы великий детектив, но не упоминали, что вы умеете читать мысли.

Я отметил, что говорит наш гость учтиво, но сбивчиво, словно волнение душит его.

— Это очевидно, — Холмс соединил перед собой длинные пальцы, — вы пришли поздним вечером, в дождь, не смогли поймать кэб, но пошли пешком, промочили туфли. Будь дело пустяковым или даже финансовым, вы подождали бы до утра. Нет, промокнуть вас могло заставить только дело жизни и смерти.

После недолгой паузы мистер Шарп улыбнулся, и мне его улыбка показалась приятной — открытой и располагающей:

— Всё верно. И действительно очевидно, когда вы объяснили.

— Раз дело важное и срочное, — продолжил Холмс, как обычно, равнодушный к такого рода похвалам, — изложите его нам с доктором. Пожалуйста, начните с самого начала и идите по порядку.

— И не останавливайтесь, пока не дойдёте до самого конца, — нервно улыбнулся мистер Шарп. — Я постараюсь. Дело в том, что я собираюсь жениться. На прелестной девушке по имени Эдит Кушинг. Её отец был против нашего брака, он даже предлагал мне денег за то, чтобы я уехал и бросил её, но я отказался. Это произошло… — он кашлянул, — деньги он хотел дать мне в эту среду. В четверг мы танцевали с Эдит на балу у мистера Мелмотта, и я сделал ей предложение. Несмотря на запрет отца, она приняла его и надела моё кольцо. А на следующее утро её отец был найден мёртвым.

Холмс приподнял одну бровь, и мистер Шарп исправился:

— Убитым. Его убили. И полиция…

— Считает, что убийца — это вы, — довольно холодно заметил Холмс.

Его тон неприятно царапнул меня — я проникся к мистеру Шарпу искренним сочувствием. Тем более, что для меня было очевидно: раз мистер Шарп пришёл к нам, он едва ли был убийцей.

— Именно так, — согласился мистер Шарп. — Но мистер Холмс…

— Расскажите о своей семье и занятиях. Подробно. Не бойтесь утомить меня деталями.

— Мой отец скончался пять лет назад. Он не был добрым или заботливым отцом, и я не жалею, что не видел его много лет. Я и моя старшая сестра были отосланы из дома сразу после смерти нашей матери, которая произошла уже шестнадцать лет назад. После смерти отца мы с сестрой вернулись домой и жили там достаточно уединённо. Аллердейл — это красивое, но сейчас крайне запущенное поместье в Камберленде. Когда-то на нашей земле шла добыча красной глины, и поместье процветало. Но шахты давно заброшены. В какой-то момент мне стало одиноко в этом доме, который, к тому же, имеет дурную славу, и я уговорил Люсиль начать выезжать в свет. Мы немного путешествовали, побывали в Европе, а теперь вернулись в Британию. Я подумал, что было бы хорошо возобновить добычу глины, и даже придумал одно устройство… — мистер Шарп улыбнулся, — но вам это не интересно. Простите.

— Напротив, — всё так же холодно ответил Холмс. — Чрезвычайно интересно.

— Хорошо. Я пытался получить финансирование на постройку своего устройства, но получил отказ. Собственно, как раз мистер Кушинг мне и отказал. Он богатый американец, известный любовью к технологиям и прогрессу, и я надеялся, раз уж мне повезло встретиться с ним в Лондоне, заинтересовать его. Но не вышло.

Какое-то время Холмс молчал, после чего сообщил:

— Пока мне всё ясно. Вы с сестрой, конечно, живёте сейчас в гостинице.

— Да, в отеле Браунс.

— Мы с доктором Ватсоном навестим вас там завтра в десять утра. Это дело весьма простое, уже завтра всё разрешится.

После множества благодарностей всё ещё, похоже, не до конца успокоенный моим другом мистер Шарп удалился. А Шерлок Холмс, раскурив трубку, спросил меня:

— Что вы скажете, мой дорогой Ватсон?

Я ожидал этого вопроса и, пока мистер Шарп прощался с нами, подготовился отвечать. Мне, конечно, далеко не всё было очевидно, но во всяком случае, было, что сказать.

— Мистер Шарп производит хорошее впечатление. Подозреваю, он вырос в строгом пансионе. Он застенчив от природы, а сейчас ещё и крайне напуган.

— Именно, — кивнул Холмс.

— Уверен, что он не убивал этого мистер Кушинга, — заявил я и выдвинул свой самый сильный аргумент: — Иначе зачем бы он стал обращаться в честному детективу?

— Например, чтобы отвести подозрения, — хмыкнул Холмс и неожиданно сообщил: — Вы правы, Ватсон.

Я возликовал, но напрасно. Холмс добавил:

— Правы в том, что мистер Шарп крайне напуган. И обратите внимание, когда я сказал, что дело простое, он не испытал облегчения. Напротив, его страх усилился.

— Только не говорите, что уже распутали его дело!

— Ещё утром, — огорошил меня Холмс, снова вставая. Пройдя через всю комнату, он взял со стола газету и протянул мне. — Вторая страница, там подробно описываются обстоятельства смерти мистера Кушинга, разве что имени нашего нового знакомого нет. Тревоги мистера Шарпа напрасны, умер Кушинг своей смертью. Несчастный случай.

Я прочитал заметку в газете, перевёл взгляд на Холмса и, совершенно сбитый с толку, сказал:

— Тогда я ничего не понимаю, Холмс!

Он лукаво улыбнулся, явно намекая, что для меня это не самое редкое состояние.

— Если вы с самого начала знали, что Кушинг умер своей смертью, почему вы не успокоили беднягу Шарпа? Ему предстоит ужасная ночь. Я понимаю, — я тоже встал, — что эмоции для вас имеют очень небольшое значение, но это уже просто жестоко.

Холмс выслушал мою отповедь совершенно равнодушно.

— Представьте себе. Вы — баронет, человек пусть без состояния, но с именем. Вас обвиняют в убийстве, которое вы точно не совершали, — проговорил Холмс. — С каким чувством вы обратитесь к частному детективу? Гнев, возмущение, жажда справедливости — да. Но страх? Нет, Ватсон. Я не решил дело мистера Шарпа сразу, потому что он не сказал о нём ни слова. Но полагаю, завтра и правда всё прояснится. Или же, — подвижное лицо моего друга приобрело выражение предвкушения, — это будет гораздо интереснее, чем я могу предположить. Идите спать, Ватсон, нас ждёт насыщенный день.

* * *

Мистер и мисс Шарп встретили нас в скромной безликой комнате, которая в их номере служила гостиной. И если обстановке я едва ли могу посвятить даже полдюжины слов, то для описания мисс Шарп мне не жалко было бы и страницы! И только потому что эти записки призваны восхвалять талант Шерлока Холмса, я буду скромен и краток, рассказывая о её наружности.

Я дал бы ей на взгляд около тридцати лет. Как и у брата, у неё были чёрные густые волосы, только длинные и тщательно уложенные в дневную причёску, из которой выбивалось два изящных завитка. На ней было тёмно-синее строгое платье, цвет которого оттенял естественную белизну кожи, а покрой демонстрировал гордую осанку. Большие голубые глаза светились неженским умом.

— Мистер Холмс, доктор Ватсон! — мистер Шарп шагнул к нам с волнением на лице. Как врач я легко определил, что он не спал всю ночь. — Разрешите мне представить вам мою сестру, мисс Люсиль Шарп.

Мисс Шарп решительно протянула руку сначала Холмсу, потом мне, и я отметил, что рукопожатие у неё очень крепкое.

— Мистер Холмс! — воскликнула она низким, сильным голосом. — Скажите, что мой брат невиновен! Подозрения полиции — это чудовищно!

— Люсиль! — как-то робко позвал её мистер Шарп. — Прошу, не надо. Мистер Холмс сказал, что во всём разберётся, не стоит...

— Как я и говорил, мистер Шарп, — произнёс Холмс, — дело очень простое. Всё, что мне нужно, это сегодняшняя газета «Таймс» и письмо на моё имя, которое уже должны были доставить или вот-вот доставят в ваш отель. Мисс Шарп, — он подарил ей очень ласковую улыбку, которая плохо вязалась с его прошлой холодностью, — не затруднит ли вас спуститься вниз и спросить у портье про газету и письмо? Я пока задам вашему брату оставшиеся несколько вопросов.

— Разумеется, — широко улыбнулась мисс Шарп прежде, чем я вызвался пойти сам.

Холмсу, конечно, не было до этого дела, но как по мне, вопиющая грубость — посылать с таким поручением женщину, когда в комнате помимо неё ещё двое мужчин.

— Нет-нет, Ватсон, вы нужны мне здесь, — остановил меня Холмс, точно угадав моё намерение, и я кивнул. Мисс Шарп вышла, и мы услышали цоканье её каблуков по лестнице.

— Итак, мистер Шарп, — вдруг отрывисто и резко сказал Холмс, — с мистером Кушингом всё ясно и скучно, в письме, которое принесёт ваша сестра через… — он бросил взгляд на напольные часы, — пятнадцать минут будет ответ от инспектора Картера, который ведёт дело. Уверен, он уже справился с этим нехитрым ребусом, и все подозрения с вас сняты.

— Сняты? — воскликнул мистер Шарп в огромном волнении. — Как сняты? Ещё вчера…