Тайна Багрового Пика

А на следующий день ко мне подошла Эдит. Сказав, что хочет показать мне несколько строк, которые пришли ей в голову ночью, она увела меня в дальний угол гостиной, в которой мы собрались после завтрака.

— Доктор Ватсон, вы можете мне поверить?

— Разумеется, — заверил я её.

— Мои слова могут показаться вам безумными. Вы скажете, что я сошла с ума на почве своего романа. Но я знаю, что призрак хочет, чтобы вы уехали. Вы и мистер Холмс. Это призрак леди Шарп… Прошлой леди Шарп, Беатрис. Она не хочет, чтобы вы были здесь, как будто бы боится чего-то…

— Откуда вы это взяли, Эдит?

— Она сказала мне. Я слышу её в этом доме. Слышала ещё до вашего приезда, но она не говорила со мной до этой ночи, только плакала и просила беречься Багрового пика. Я знаю, вы хотите помочь Томасу с оборудованием, но он справится. Ещё каких-нибудь пять-шесть дней, и я смогу передать ему столько денег, что хватит восстановить Аллердейл, построить любой механизм и наладить здесь всё как нужно! Ваша помощь не потребуется. Но вы пугаете несчастную леди Беатрис.

— Лично я не сделал ей ничего дурного, — произнёс я в смятении. — Этот голос… призрак сказал что-то ещё?

Эдит вздохнула и добавил:

— Она сказала, что устала. Что вы тревожите её покой.

— Вы здоровы, Эдит? — спросил я, причём отнюдь не из-за содержания её слов. Мне не понравился её общий вид: воспалённый румянец на щеках, прерывистое дыхание.

— Совершенно здорова! Просто взволнована из-за леди Беатрис. Прошу вас, доктор Ватсон! — она схватила меня за руку. — Уезжайте! Если Томас узнает, как страдает леди Беатрис, это разобьёт ему сердце!

— Я поговорю со своим другом, — наконец ответил я.

И, будучи человеком слова, я полностью пересказал этот разговор Холмсу.

— Как вы думаете, — спросил я с опаской, — это правда? То, что я слышал в этом доме, переворачивает мои представления о вселенной.

— Призраков не существует, Ватсон, — как-то устало откликнулся Холмс. — А это дело почти решено. Нет, поверьте мне, потустороннее здесь не причём, только злая воля реального человека.

— Кого?

— Терпение, мой друг. Если желаете, можете обрадовать леди Шарп. Мы с вами уедем завтра.

Но ещё до отъезда я снова оказался в центре мистического происшествия. Я проснулся среди ночи от всё того же шёпота. Но в этот раз он умолял:

— Оставь меня. Оставь меня. Оставь Багровый пик.

— Кто вы?

— Я спала так долго, так безмятежно. Зачем ты пришёл в Багровый пик? — шёпот оборвался в сухих рыданиях.

Набросив на плечи халат, я решительно вышел из комнаты в длинный коридор, обернулся и окоченел. Нечто, покрытое кровью с ног до головы, уходило прочь от меня. Свернуло за угол.

«Ну, нет, меня этим не проведёшь!» — подумал я трезво, отчаянно жалея, что не прихватил с собой из чемодана свой револьвер, и кинулся по коридору за этой фигурой, тоже повернул за угол.

Никого не было в пустой длинной галерее без единой двери по сторонам.

«Если это розыгрыш, — решил я, — то на полу должны остаться следы краски». Нагнувшись со свечой, я внимательно осмотрел каменные плиты. Они были грязными, потёртыми, местами потрескались, но как я ни старался, я не сумел отыскать ни пятнышка чего-то, похожего на краску или кровь.

Читатели едва ли будут осуждать меня за то, что в эту ночь я так и не сомкнул глаз. При свете дня я снова изучил и коридор, и галерею, а потом подробно рассказал Холмсу обо всём случившемся.

— Что ж, я так и думал, — кивнул он, а потом обратился к мистеру Шарпу со словами: — Боюсь, я не в силах помочь в этом деле. Я переоценил свои возможности.

На лице мистера Шарпа отобразилась странная смесь тревоги и, как мне показалось, облегчения.

— Вы уезжаете? — воскликнула мисс Шарп.

— Должен признаться, — Холмс обернулся к ней, и на его умном подвижном лице появилось очень необычное выражение, которое я с трудом могу описать: глаза его сощурились, губы дрогнули и плотно сжались, но потом он, по всей видимости, овладел собой, — что скрыл от вас истинную причину своего приезда в Аллердейл.

Я увидел, как задрожал мистер Шарп, а Холмс продолжил:

— История убийства леди Беатрис Шарп крайне заинтересовала мне, и я самонадеянно решил, что могу раскрыть это преступление даже спустя шестнадцать лет.

— Но вы не смогли? — тихо спросила мисс Шарп. — Мистер Холмс, вам не стоило и пытаться. Нашу мать забрал призрак… И теперь она стала другим призраком. Кровь пропитала стены Багрового пика, — она закатила глаза и тонко, надрывно завыла.

— Зачем вы так! — воскликнул мистер Шарп. — Люсиль! — он кинулся к ней, схватил её за руки, с большим трудом заглянул ей в глаза, а потом прижался лбом к её лбу. Ласково погладил по волосам. — Люсиль, милая, всё хорошо, это в прошлом. Это я. Только я.

Меня тронула эта сцена. Нечасто можно увидеть между братом и сестрой такую привязанность. Слова мистера Шарпа успокаивали несчастную Люсиль. Постепенно она перестала подвывать и всхлипывать, успокоилась. Мистер Шарп привлёк её к себе, обернулся к нам и сказал раздражённо:

— Я не ожидал от вас такого, мистер Холмс. Вы нежеланный гость в моём доме. Прошу вас, покиньте его немедленно. Кучер отвезёт вас в город.

Единственной, кто вышел нас проводить, была Эдит. Она пожала нам руки по очереди и попросила не сердиться на них.

— Люсиль кажется сильной, но она очень ранима. А Томас так предан ей. Когда она страдает — он словно сам истекает кровью.

— Уверен, что так и есть, — серьёзно сказал Холмс, мы погрузили наши чемоданы в коляску и покинули Аллердейл. Я, если честно, надеялся, что навсегда.

* * *

Кучер оставил нас на железнодорожной станции, но Холмс пошёл не к кассам, а на телеграф. Отправив там загадочную телеграмму, он справился о гостиницах, и вскоре мы уже получили ключи от просторного номера с двумя спальнями и общей гостиной в отеле «Корона и Митра».

— Что ж, дорогой Ватсон, — объявил Холмс, садясь в кресло и доставая трубку, — мне кажется, я задолжал вам объяснения. Но к сожалению, всего сказать пока не могу.

Я сел в кресло напротив и признался:

— Я ничего не понимаю, Холмс. Вы действительно не в силах распутать это старое, ужасное дело?

— Напротив, мой друг, — Холмс посмотрел на меня, и в его глазах я прочёл нехарактерную печаль, — я распутал его в первый же вечер, дальше оставались только мелочи. Но мелочи важные. Я отлично знал, в чём суть этой загадки, но должен был убедиться в своей правоте. Та информация, которой вы меня снабдили, оказалась в этом плане бесценной.

— Информация?

— Ваши записи в блокноте, — Холмс вытащил мой блокнот из кармана пиджака и протянул мне. Я с удивлением спросил:

— Вы прочитали?

— До последней буквы. Должен признать, что эти записи были мне куда ближе по духу, чем ваши художественные рассказы.

Я ощутил гордость и спрятал блокнот с чувством удовлетворения. Которое, впрочем, было пока неполным, поскольку я не знал ещё всей разгадки.

— Да, ваши записи, а также ваш рассказ о голосе призрака и о его появлении — всё это отлично дополнило картину.

— Холмс, мне нужно знать, — сказал я серьёзно, — эти голоса ведь не принадлежат призраку на самом деле?

— Призраков не существует, — повторил Холмс твёрдо. — А у голосов куда более простое, хотя и занятное происхождение, о котором я поведаю вам позже.

— А окровавленный силуэт?

— Даже и без моей помощи вы можете угадать его природу. Я сказал, что задолжал вам объяснения, Ватсон, и это правда, и вы получите их в исчерпывающем объёме, когда разрешится последний, самый важный в этом деле вопрос. А на него ответ придёт, я надеюсь, завтра утром.

— Та телеграмма, — догадался я, — в ней содержался ваш вопрос?

Холмс кивнул, и мы принялись ждать.

Когда утром Холмс получил телеграмму, его лицо исказила страшная гримаса.

— О, Ватсон, — пробормотал он, пряча телеграмму в карман, — всё хуже, чем я ожидал.

Очень поспешно мы направились на почту. Там Холмс написал три коротких письма. Два отправил, а третье отдал мальчишке-посыльному вместе с несколькими монетами. Мальчишка выслушал то, что Холмс сказал ему на ухо, серьёзно кивнул и пулей припустил прочь.

— Что ж, теперь, Ватсон, пойдите в свою комнату и возьмите револьвер. Я надеюсь, что он нам не пригодится, но ожидать можно чего угодно. По счастью, пока у нас есть немного времени. Буквально пять-шесть дней — и мы бы опоздали.

Я не стал спрашивать, как можно опоздать, учитывая, что леди Беатрис Шарп умерла шестнадцать лет назад, а вместо этого сходил за револьвером.

Ждать пришлось до самых сумерек. Я отлучился, чтобы поесть, оставив Холмса в гостиной — как обычно в период напряжённых расследований, мой друг предпочитал не тратить время на пищу. Стоило мне вернуться, как дверь нашего номера распахнулась, и на пороге предстал Томас Шарп.

Он выглядел ужасно: бледный, с всклокоченными волосами, он, к тому же, тяжело дышал. Костюм его был в полном беспорядке.

— Что вы знаете? — выкрикнул он с порога.

— Зайдите и сядьте, мистер Шарп, — мягко сказал Холмс.

— Вы не можете так поступать со мной! — воскликнул он в отчаянии. — Я не сяду, пока вы не скажете…

— Мистер Шарп! — Холмс не повысил голос и на тон, однако в нём зазвучали очень строгие нотки. — Сядьте, и я отвечу на все ваши вопросы.

Выдохнув, словно разом растеряв весь запал, мистер Шарп подчинился. Посмотрев на его состояние, я налил ему воды — он осушил стакан залпом.

— Зачем вы мне это написали? Откуда вы можете знать?

Значит, догадался я, это ему было адресовано письмо, отправленное с мальчишкой-посыльным.

— Не могли бы вы показать письмо доктору Ватсону? — попросил Холмс, и мне в руки попал основательно помятый лист бумаги, на котором твёрдым почерком Холмса было написано следующее:

«Мистер Шарп!

Призрак, убивший вашу мать, теперь покушается на жизнь вашей четвёртой жены. И вы знаете, что он заберёт её так же, как и остальных. Приезжайте в отель „Корона и Митра“ как только получите это письмо, если желаете спасти Эдит от ужасной смерти. Ш. Холмс».

Прочитав послание, я посмотрел на Холмса с изумлением: меня удивил и упомянутый призрак, но больше него — четыре жены мистера Шарпа. Было немыслимо, чтобы у молодого человека его лет оказалось уже три брака за плечами.

— Так что это значит? Что это за призрак? Откуда вы узнали о нём? И как, во имя дьявола, как вы узнали об этих несчастных женщинах?! — спросил мистер Шарп, и в его глазах я увидел слёзы. Он принялся ломать свои изящные руки, явно не отдавая себе в этом отчёт.

— Начнём с самого простого вопроса, — сказал Холмс. — Насчёт ваших жён мне сообщили из Скотланд-Ярда. Мой друг инспектор Макдональд любезно предоставил нужную информацию.

— Это я проклят, — прошептал мистер Шарп, — и женщины гибнут, прикасаясь ко мне.

— Я не верю в проклятия так же, как и в призраков, мистер Шарп, — произнёс Холмс, — но в вашем случае можно говорить и о призраке, и о проклятии. Правда, и то и другое имеют природу не потустороннюю, а реальную.

— Я думал, что спасу Эдит, — мистер Шарп поднял взгляд на меня, — я женился на ней, но решил, что не трону её и пальцем. Не оскверню её. Но это не помогло.