Зеркальный лабиринт. Выход есть всегда

— Как-то на душе неспокойно, — вздохнул отец Владимир. — Ну ладно, идите. Но чтобы вернулись засветло. ***

Дорога, проложенная тракторами для лесорубов, шла через лес, окружавший озеро плотной стеной.

«Как я мог считать Зеркальное королевство красивым? — подумал Никита, залюбовавшись макушками елей на фоне синего неба. — Принимал мертвое за живое». Эта мысль ему очень понравилась. «Кажется, я становлюсь мудрым», — обрадовался он и, сделав шаг в сторону, провалился по плечи в яму, из которой летом копали песок.

Падение оказалось неудачным. Судя по всему, мальчик вывихнул лодыжку. Выбраться из скользкой ловушки с больной ногой оказалось непросто. Пока ребята возились, небо неожиданно затянуло серыми тучами, повалил крупный снег, а потом и вовсе началась метель.

— Никита, я побегу, позову на помощь батюшку. А ты пока молись отцу Серафиму. — Варя, выбившись из сил, чуть не плакала. — Мне тебя не вытянуть.

— Иди. Только возвращайся быстрее.

Никита сжался в комок на дне ямы. ***

Как только небо заволокло, отец Владимир, бросив все дела, поспешил за ребятами. «В метель и не такие чижики с пути сбивались, — переживал он, торопясь изо всех сил. — И зачем я их послушался? Не хотел в спор вступать, хотел добрым батюшкой показаться. Эх, сам во всем виноват. Прости меня, Господи!»

— Варя! Никита! — то и дело кричал он, хоть и понимал, что сквозь снежную завесу его вряд ли кто услышит.

Дорогу занесло на глазах. Если бы не ели, росшие по ее краям, то определить правильное направление было бы невозможно.

— Батюшка! Я здесь! — вдруг услышал он тонкий голосок, и из снежной каши вынырнула Варя.

— Где Никита?! — отец Владимир, увидев ее лицо, понял, что с мальчиком случилась беда.

«В метель ничего не видно. Дорогу я еще определю с Божьей помощью, а вот как найти яму, если только мальчик не подаст голос?» — размышлял он, слушая сбивчивый Варин рассказ. Приняв решение, он, крепко взяв ее за руку, пошел вперед.

Метель превратилась в настоящую пургу. Ветер сбивал с ног, снег залеплял глаза. «Отче Серафиме, помоги!» — взмолился отец Владимир.

— Батюшка, смотрите, огонек! — вдруг закричала Варя. — Прямо перед нами!

Тот поднял голову — яркий огонек светил им сквозь плотную завесу пурги. Не отрывая взгляда от спасительного света, они дошли до нужного места. Огонек пропал ровно над ямой. Пурга исчезла вслед за ним. Вытащив окоченевшего Никиту, спасатели по свежему снегу вернулись домой. Глядя на умиротворенную природу, было трудно представить, что только что в лесу бушевала стихия. ***

— Думаю, брат, метель эта не просто так на вас напала. Борьба-то еще не закончилась. Любит тебя отец Серафим. Второй раз тебе жизнь спасает. А может, и не второй. Может, мы всего и не знаем, — отец Владимир открыл дверь бани, чтобы впустить свежего воздуха. — Чем ты расплачиваться будешь?

— Напарю вас как следует, — пошутил Никита, беря в руки веник, — а там видно будет.

— Нет, брат, так не пойдет, — батюшка, надышавшись морозной свежестью, плотно закрыл дверь. — Надо уже сейчас думать, какую пользу людям ты можешь принести.

— Да какая от меня, хромого, польза? — вздохнул Никита.

— Давай-ка свою ногу, — отец Владимир усадил мальчика на лавку и уверенным движением вправил лодыжку на место. — Вот и все, больше хромать не будешь. Хотя и от хромого польза может быть. Стихи у тебя хорошие. Вот и работай в этом направлении. Развивай дар, Господом тебе данный. Через поэзию, брат, можно много света людям принести. Согласен?

Никита кивнул.

— А сейчас домоемся и пойдем благодарственный молебен Господу служить, а отцу Серафиму акафист споем. ***

Увидев Вариного отца на пороге кельи, Никита огорчился — ему не хотелось расставаться с пустынькой.

— Не переживай, брат. Как занятия в школе закончатся, приезжай к нам на все лето, — отец Владимир заметил расстроенное лицо мальчика.

— Мы обязательно к вам приедем, — Варя вошла вслед за отцом. — Я теперь своей жизни без пустыньки не представляю!

— И я! Я здесь столько понял! Столько стихов написал!

— А прочитай нам последнее, — попросил батюшка.

Никита с готовностью прочитал:

Я начитался Бродского, увы!

Теперь во мне мое стихосложенье

Не вызывает, кроме сожаленья,

Уж ничего. И прошлые волхвы,

Что в душу мне несли отдохновенье

Моих перлов, — мертвы.

Стихи мои обречены на смерть.

Но в чем еще бывает обреченье?

Я в стол пишу, и вся земная смердь

Плевать хотела на мои творенья.

— Да, брат, даже не знаю, что и сказать, — растерялся отец Владимир. — Ты все-таки больше классиков читай. Но то, что с рифмой у тебя лучше, это заметно!

— А мне понравилось, — вступилась за друга Варя. — Очень философское стихотворение.

— Давайте, философы, собирайтесь и поедем, пока светло. Мне завтра на работу, а вам в школу. Благословите в путь, батюшка, — заторопился Варин отец.

На прощание отец Владимир подарил ребятам по иконке святого Серафима Саровского и его житие.

— Я в книжку листик вложил с моим электронным адресом, — сказал он Никите, — так что пиши мне и стихи присылай. Ну, храни вас Господь!

Проводить гостей пришли и монахини.

— Это вам соленые огурчики, — поставила на стол гостинец мать Клавдия.

— А это ваши любимые, с картошкой, — выложила еще горячие пирожки мать Наталья.

— Варенье из брусники, полезное и вкусное, — вручила Вариному отцу банки мать Кирилла. — Мы за вас молиться будем, и вы нас не забывайте, — добавила она. ***

Ребята махали в окно, пока отец Владимир с матушками не скрылись из виду.

— Какая красивая наша пустынька, — вздохнула Варя. — Приеду, попробую ее нарисовать.

— А я стихи напишу, — решил Никита.

— Ты, брат, наверное, поэтом будешь, — улыбнулся Варин отец.

Никита хотел сказать «да», но, немного подумав, ответил:

— Поживем — увидим.

Автор стихов — Виталий Педченец