Древнекитайская философия. Эпоха Хань

Наиболее конформистски настроенным был Ян Сюн, живший в конце правления Ранней Хань. Он полагал, что только следование учению Конфуция, причем «не запятнанному» позднейшими искажениями, позволит идти по правильному пути. Ян Сюн настаивал на соблюдении всех положений этико-политической доктрины конфуцианства, как ее формы, так и содержания, утверждая, что в ней ничего нельзя менять, ибо Конфуций действовал по «велению Неба»[21].

Вместе с тем и среди конфуцианцев были сторонники признания необходимости внесения определенных изменений в методы государственного управления. Они руководствовались при этом следующим правилом: «Мудрый изменяет, сообразуясь со временем; умный создает в соответствии с веком»[22].

В ходе «дискуссии о соли и железе» ни одной из участвовавших сторон не удалось опровергнуть точку зрения своих оппонентов. Более того, несмотря на внешне чрезвычайно резкий тон полемики, сама дискуссия свидетельствовала о начавшемся в то время (Ранняя Хань) процессе сближения конфуцианства и легизма, процессе, который постепенно приводит к соединению этих некогда враждовавших идейно-философских школ.

Следует отметить, что уже у Лу Цзя, убежденного конфуцианца, была заметна тенденция к заимствованию отдельных элементов легизма. Он высказывал, в частности, мнение о необходимости существования в обществе законов[23]. В его трактате содержалось выдержанное в благожелательном духе упоминание о законах Чжоу-гуна, а также одобрение деятельности Гао Яо по введению наказаний[24]. Вместе с тем (явно не без влияния традиционной для конфуцианства точки зрения) Лу Цзя отнюдь не возлагал на применение законов больших надежд. Он ссылался на примеры из истории Китая, которые свидетельствовали об отрицательном воздействии на общественные нравы, на социальный порядок злоупотреблений законами[25].

Симпатии Лу Цзя были, конечно, на стороне этико-политической доктрины конфуцианства. Это выражалось и в апологетической оценке конфуцианства как такового, и в восхвалении отдельных, но основополагающих его принципов, и в восторженном описании «деяний» следовавших им правителей, исторических (реально существовавших) или мифических персонажей и, наконец, в культе мифических совершенно мудрых правителей, таких, как Фу-си, Яо, Шунь, Юй и др.[26].

Несмотря на всевозможные оговорки, на аналогичных, в сущности, позициях находились Дун Чжуншу, Бань Гу, Ван Фу, Сюнь Юэ и другие представители конфуцианской школы.

Таким образом, соединение конфуцианства и легизма осуществлялось на основе первого — путем заимствования им отдельных положений второго, прежде всего о необходимости использования в социальном управлении законов. Отдавая предпочтение этико-политическим принципам, конфуцианцы в то же время не могли не сознавать, что управлять империей без законов невозможно.