Чудеса Индии

Во время одной из своих поездок в Страны Золота ов приблизился к суше недалеко от Ламери[29], так как ему понадобилось остановить корабль, который получил повреждение Когда моряки бросили большой якорь, судно по никому неизвестней причине продолжало плыть дальше. «Спустись по якорному канату и узнай в чем дело!» — приказал Иемаилуйя водолазу. Но водолаз, перед, тем как нырнуть, заглянул в глубину и увидел, что якорь зажат между клешнями рака, который, играя им, тащит корабль. Матросы стали кричать и кидать в воду камни; наконец они вытянули якорь и бросили его в другом месте. А весил этот якорь целых шестьсот мин или еще больше.

Слышал я от Абу Мухаммада аль-Хасана ибн Амра, будто кто-то из капитанов рассказал ему, как однажды снарядил свой корабль в Забедж к оказался со своими спутниками около одного прибрежного селения на островах Вак-Вак[30], к которым их прибило ветром. Увидев корабль, жители поселка захватили что смогли из своего имущества и бежали в степь; моряки же, не зная страны и не понимая причин бегства, побоялись сойти на берег. Просидев два дня на корабле и не дождавшись никого, кто мог бы дать им какие-нибудь объяснения, они высадили на сушу одного из своих товарищей, знавшего вак-вакский язык. Человек этот отважился выйти из поселка в степь и нашел туземца, спрятавшегося на дереве. Моряк ласково заговорил с ним, дал ему отведать фиников, которых захватил с собой, и попросил объяснить ему причину бегства жителей, пообещав не причинить ему вреда и наградить, если тот скажет правду. Туземец ответил, будто жители деревни, увидев корабль, вообразили, что на них хотят напасть, и потому бежали вместе со своим царем в степи и болота. Моряк привел этого человека на судно. Потом туземца в сопровождении трек матросов отправили к царю этого народа с дружелюбным посланием, в котором и царю и его подданным обещали полную безопасность, и с дарами, состоявшими из двух платьев, фиников и разного хлама. Царь успокоился и вернулся, сопровождаемый всеми своими подданными, которые отныне стали жить рядом с моряками и покупать у них привезенные на корабле товары.

Но не прошло и двадцати дней, как на царя напали жители соседнего поселка под начальством своего царька. «Знайте, — сказал царь, — эти люди пришли воевать со мной, чтобы отнять мое имущество; они думают, что ко мне перешла большая часть товаров с вашего корабля. Помогите же мне в войне против них, защитите и меня, и себя». Наутро, когда враги оказались у ворот поселка, царь повел против них все свое племя, а также матросов и солдат с корабля и охочих до войны купцов и прочих пассажиров. Среди наших людей был один лукавый человек родом из Ирака. В самый разгар битвы он выхватил из-за пояса большой лист бумаги, на котором был записан счет, развернул его и поднял к небу, громко произнося какие-то слова. Увидев это, враги прекратили битву; некоторые из них подошли к этому человеку и сказали ему: «Мы уйдем от вас и не возьмем ничего, только не делай этого». Друг Яругу они говорили: «Перестанем сражаться! Врати наши обратились к помощи небесного царя и теперь победят и перебьют всех нас». И они униженно молили этого человека, пока тот не спрятал бумагу в пояс.

«Тогда враги ушли, — продолжал капитан, — смиренно простившись со мной и с моими людьми, как будто мы были хозяевами поселка и всего, что находилось в нем. Избавившись от них, мы вернулись к торговле и к обычному образу жизни. Пользуясь услугами царя, мы беспрестанно обманывали туземцев, крали у них детей или покупали их за передники, финики и всякую мелочь, пока на корабле не набралось около сотни невольников, взрослых и детей. Когда прошло четыре месяца и приблизилось время отъезда, все эти люди, которых мы накрали и накупили, сказали нам: “Не увозите нас, оставьте на родине! Вы не имеете права продавать нас в рабство и разлучать с родными!” Но мы не обратили внимание на эти слова невольников. А держали их на корабле связанными или закованными: только дети были на свободе. На судне оставалось пять матросов, которые присматривали за кораблем и заботились о пропитании невольников; все остальные наши люди жили в поселке. Однажды ночью пленники набросились на матросов, связали их веревками, подняли якорь, распустили паруса и, похитив корабль, уехали. Не найдя наутро судна, мы оказались на берегу без вещей и без средств, если не считать той ничтожной малости, которую прежде взяли с собой в поселок. О корабле не было никаких вестей, и нам поневоле пришлось остаться в селении на целые месяцы, пока мы не построили утлой лодчонки, которая могла бы нас увезти. И уехали мы бедняками, в самом незавидном положении».

Сирафский капитан Ахмад ибн Али ибн Мунир — а он также был одним из капитанов, изъездивших меря и стяжавших себе на море имя и славу, — передавал мне следующий рассказ, слышанный им в Серендибе от одного индийского шейха.

Однажды у этого человека разбился корабль. Часть людей спаслась на лодке и причалила к какому-то острову невдалеке от Индии; там они прожили некоторое время, пока большинство из них не умерло; и осталось всего семь человек. Во время своего пребывания там эти люди заметили огромную птицу, которая прилетала на их остров пастись, а с наступлением заката улетала неизвестно куда. Путешественников охватило отчаяние, они знали, что их ждет гибель, и потому решились улететь по очереди, уцепившись за лапы этой птицы. Теперь все их помыслы сосредоточились на птице. Если бы птица перенесла их к какому-нибудь городу, цель была бы достигнута, а если бы она их убила. Так ведь все равно и на острове их ожидала гибель. И вот однажды один из них притаился между деревьями. Птица по обыкновению прилетела пастись; а когда наступило время отлета, человек этот подкрался и при помощи древесной коры привязал себя к ее лапам. Птица взлетела, а путешественник сидел, привязав свои ноги к ее лапам. Пролетели они над морем, и на закате птица опустила его на какую-то гору. Путешественник отвязал себя и тут же упал замертво, так как он изнемог от пережитого страха и устал от всего происшедшего. Он пролежал без движения, пока не взошло солнце; тогда он встал, осмотрелся и, увидев пастуха со стадом, расспросил его по-индийски о местности. Пастух указал ему одно из индийских селений и напоил его молоком; и путешественник, хотя и с трудом, добрался до поселка. А птица продолжала переносить его спутников с острова таким же образом, пока они все не собрались в посёлке. Потом они перебрались в одну из индийских гаваней, где были суда, и уехали оттуда на корабле, а впоследствии рассказали о крушении своего корабля и об острове, на который они попали. А расстояние от этого острова до поселка, куда перенесла их птица, оказалось больше двухсот фарсахов[31].

Говорил мне Абу-ль-Хасан Мухаммад ибн Ахмад ибн Омар ас-Сирафи, будто в трехсотом году[32] он видел в Омане[33] рыбу, которую отлив оставил на берегу. Когда эту рыбу взяли и потащили к городу, народ сбежался смотреть на нее, а эмир Ахмад ибн Хилаль приехал верхом вместе с войском. Рыба была так велика, что всадник свободно въезжал в ее раскрытые челюсти и выезжал с другой стороны. Длиной она оказалась больше чем в двести локтей, высотой около пятидесяти; а жир, извлеченный из ее глаз, был продан, как говорят, за десять тысяч дирхемов[34] с лишком. Капитан Исмаилуня рассказывал мне, что рыбы этой породы часто встречаются в море Зинджей[35] и в океане Самарканда[36]. Рыба эта называется валем[37] и может поломать судно. Когда она приближается к кораблю, моряки начинают стучать кусками дерева, кричать и бить в барабаны. Каждый раз, как валь выдыхает воду, подымается столб, вблизи похожий на маяк, а издалека — на корабельные паруса. Иногда он играет хвостом и плавниками, которые издали похожи на паруса лодок.

Житель Ирака, человек надежный, рассказывал, будто в Йемене[38] у одного из своих друзей он видел голову рыбы, на которой не было мяса, а кости при этом оставались целы. Рассказчик вошел в одно из глазных отверстий черепа и вышел с другой стороны, и при этом ему не пришлось даже нагнуть голову. В триста десятом году[39] челюсть одной такой рыбы привезли из Омана аль-Муктадиру[40]. Челюсть эту внесли через окно, так как в дверь ока не проходила. Рассказчик сообщил мне, что из глаза этой рыбы, челюсть которой доставили в Багдад, вычерпали пятьсот кувшинов масла или еще и того больше.

Вот что передавал мне Абу Мухаммад аль-Хасан ибн Аир со слов какого-то моряка.

Однажды рассказчик отправился на корабле из Адена[41] в Джидду[42]. Когда мореплаватели поровнялись с Зейлой[43], какая-то рыба нанесла судну ужасный удар. Никто из находившихся на судне не сомневался, что корабль пробит насквозь. Матросы спустились в трюм, но воды так оказалось не больше обыкновенного; и все удивлялись, как мог такой сильный удар пройти бесследно. Но когда моряки прибыли в Джидду, разгрузили корабль и выволокли его на сушу, они нашли в корпусе судна голову этой самой рыбы; оказалось, что рыба, пробив отверстие, застряла в нем, так что не осталось и щели. Она проломила корабль, во голову высвободить не смогла; голова отделилась от туловища и застряла в дыре. Тот же моряк, рассказывал мне, что часто на его глазах вскрывали пойманных рыб, больших и малых, и в их утробах находили других рыб, а когда вскрывали в этих рыб, то и у них внутри также оказывались рыбешки. Так случается, когда одна рыба проглотит другую, которая до того сама съела какую-нибудь рыбу.

Мухаммад ибн Бабишад ибн Харам рассказал мне нечто удивительное:

Когда он жил в Сирафе, одно из местных судов отправилось в Басру. После его отплытия в море началась буря, которая потопила немало кораблей. Сердца всех ждали вестей с моря; суда запаздывали. А на том корабле отплыло много моряков и других людей, и груз на нем был богатый. Однажды какая-то женщина купила рыбы и принялась ее чистить, В одной из рыб она нашла перстень с печатью — и вдруг узнала кольцо своего брата, который уехал на том самом корабле. Женщина принялась кричать. Весть разнеслась по всему городу, и дома всех жителей, родственники или друзья которых были на том корабле, огласились воплями. А потом, уже много дней спустя, пришло известие, что корабль разбился и что никто из бывших на нем моряков и пассажиров не уцелел.

Один капитан рассказывал мне, будто у берегов Йемена какая-то рыба в продолжение двух ночей и одного с лишком дня неотступно сопровождала его корабль. Она не отставала и не уходила вперед и проплыла рядом с судном больше ста семидесяти фарсахов. Длиной эта рыба была равна кораблю, а судно имело в длину пятьдесят локтей по рабочей мерке, то есть считая от под мышки до конца среднего пальца.

Я спросил рассказчика, почему морские животные Аравийского берега так неотступно следуют за судами.

«Причины бывают разные, — ответил тот. — Иные животные сопровождают судно, надеясь, что с него упадет что-нибудь съестное и они это проглотят. Бывает, что рыба когда-нибудь, раньше находила себе пищу на затонувшем корабле и поэтому, увидев судно, сопровождает его, надеясь, что и оно потерпит крушение, и воображая, что со всеми судами происходит одно и то же; вот и гонится за ним, как хищный зверь, в надежде на его гибель. А иная рыба, увидев корабль, дивится его виду и думает, что это зверь, находящийся частью в воде, а частью в воздухе; она радуется встрече с товарищем и из любви и симпатия к нему плывет с ним наперегонки, пока хватит сил; но наконец ее рвение истощается, она утомляется и отстает — ведь не все животные обладают терпением осла. Другие, напротив, плывут за кораблем до изнеможения из зависти и упрямства. Отставая и видя, что корабль опережает ее, рыба опять гонится за ним и со всего размаху наносит ему удар. Если судно уцелеет — хорошо, если же нет — будем молить Аллаха о прощении! Некоторые рыбы проявляют такую ярость, смелость и ловкость, что при виде судна для них не существует препятствий. Они наносят кораблю столько ударов, что опрокидывают его, а потом по своему обычаю пожирают все, что на нем находится, — да сохранит нас Аллах! Другие животные, напротив, при виде корабля приходят в ужас и, страшась за собственную жизнь, спасаются бегством. Нравы их вообще различны в зависимости от того, живут ли они вблизи населенных земель, в морях, знакомых людям, где часто проезжают путешественники и рыбаки, около обитаемых берегов, или же вдали от суши и людей, в пустынных морях, по которым не ходят корабли. Глубины морские, в которых нет ни суши, ни островов, ни берегов, — это особый мир. Благословен Аллах, совершеннейший из творцов!»