Чудеса Индии

[Капитан Аллама, застигнутый бурей приказал срубить мачту и выбросить груз. На судне ничего не осталось][59], кроме людей. Ветер забросил мореплавателей в какую-то гавань страны Бахам[60]. Капитан и его спутники поднялись на берег острова и вошли в лесную чащу. Земля там была покрыта деревьями, которые когда-то упали и пролежали так, по-видимому, много веков. Аллама стал кружить в зарослях в поисках новой мачты для своего корабля. Выбор его пал на прекрасное гладкое дерево, очень толстое и совершенно прямое; на нем в беспорядке лежали другие деревья, казалось упавшие в незапамятные времена. Моряки измерили ствол. Он оказался длиннее, чем надо; принесли пилу, чтобы отпилить от него кусок в пятьдесят локтей, как было нужно. Но, когда принесли пилу и принялись пилить, дерево вдруг задвигалось и стало уползать. Это была змея! Моряки бросились в воду, доплыли до корабля и благополучно спаслись.

Мухаммад ибн Бабишад рассказывал мне со слов этого Алламы, что однажды он плыл по какому-то морю по дороге из Индии в Китай. Когда наступило время первой молитвы[61], Аллама спустился, чтобы совершить омовения перед молитвой. Но взглянув на море, он сейчас же встал и весь охваченный страхом возвратился назад, не омывшись. «Спустите парус, злосчастные люди!» — закричал он. Подчиненные исполнили приказание. «Бросьте в море все, что находится на корабле!» — продолжал капитан; потом он спустился к воде и вернулся назад вне себя от ужаса. «О купцы! — воскликнул Аллама. — Что дороже вам: ваше добро, которое вы тысячу раз можете себе вернуть, или ваша жизнь, которую нечем заменить?» — «Но что случилось с нами? — удивились купцы. — Что заставляет тебя так говорить? Ветер спокоен, море безмятежно, мы плывем в безопасности, в мире под сенью властителя мира...» Но Аллама сказал им: «Будьте же вы свидетелями друг перед другом, и пусть моряки будут мне свидетелями против этих купцов, что я предостерег их до наступления беды, но они не вняли моему совету. Теперь оставляю вас на милость Аллаха всевышнего». С этими словами Аллама приказал подать себе лодку и спустился туда со своими подчиненными, захватив воды и провизии на дорогу. Но когда купцы увидели, что капитан действительно покидает их, они закричали: «Вернись! Мы сделаем все, что прикажешь!» — «Клянусь Аллахом! — ответил Аллама, — я возвращусь только тогда, когда вы бросите все свое имущество в море, добровольно, собственными руками». Купцы собственноручно бросили в воду все свои товары как ценные, так и дешевые; и на судне ничего не осталось, кроме людей, воды и провизии. Тогда капитан поднялся обратно. «О если бы вы знали, — сказал он, — что случится с кораблем и с вами в течение этой ночи! Очиститесь, молитесь, обратитесь к господу вашему с чистосердечным раскаянием, просите у него помилования!» Купцы так и сделали.

Когда наступила ночь, Аллах преславный растворил небесные врата и черный вихрь наполнил все пространство между небом и землей. Волны морские вздымались до неба и опускались до дна; корабли тонули повсюду — и у берегов, и в открытом море; только немногие спаслись от бури. Но этот корабль, с которого люди, по внушению Аллаха, сбросили весь груз, стал легким, подымался вместе с волнами и не тонул, как ни бушевало море. Пассажиры читали Коран, молились и призывали бога, не ели и не пили три дня и три ночи. На четвертый день Аллах всемогущий и великий приказал ветрам стихнуть, а морю успокоиться; прогнал он, преславный, непогоду, по милости могущества своего, известного всем. Тогда моряки спустили с судна лодку, в ней поместились гребцы со своим начальником и поплыли впереди корабля, и тащили его за собой день и ночь. Они подъехали к острову, куда море после бури выбросило обломки судов и снастей и всевозможные товары из самых различных стран. Путешественники пристали к берегу и нашли там собственный груз, который тут же подобрали и погрузили на корабль. Затем они выбрали себе, что хотели из уцелевших товаров, похоронили утопленников и запаслись водой, Когда же подул попутный ветер и наступило время отплытия, путешественники подняли парус и пустились в обратный путь домой. И приехали они невредимыми после благополучного плавания и благодаря приобретенным товарам получили на каждый дирхем десять против прежнего. И нажили они себе счастье и богатство — хвала Аллаху, господу миров!

Слышал я от одного из старых моряков, будто в области Сенф[62] есть большая деревня, из которой все жители принуждены были выселиться. Причиной этому была змея, жившая поблизости. Она пожирала скот и даже людей из поселка. Жители, не будучи в силах справиться с ней, переехали в другое место. С тех пор деревня опустела, и никто не возвращался в нее.

Вот что рассказал мне Абу Мухаммад аль-Хасан ибн Амр:

Один капитан во время плавания был застигнут бурей. Заметив какую-то бухту, он укрылся в ней и простоял там целые сутки. На следующее утро к ним выползла по берегу громадная змея — неизмеримой длины и устрашающего вида. Она спустилась в бухту и, проскользнув с быстротой молнии, исчезла на противоположном берегу. После заката она появилась снова и с такой же ловкостью проползла обратно. Это повторялось пять дней подряд. Каждое утро змея уползала, а возвращалась она после заката. На шестой день капитан сказал матросам: «Сойдите на землю и проследите, куда уходит змея». Когда чудовище уползло, матросы спустились на сушу и, пройдя около мили, очутились в лесной чаще. Там они увидели стоячее болото, полное больших и малых слоновых клыков. Матросы пришли и обо всем рассказали капитану. На следующий день он пошел вместе с ними к этому болоту, рассмотрел его и вернулся обратно. С этого дня, как только змея уползала, моряки принимались переносить слоновую кость на судно и работали так до самого возвращения змеи. Они притащили на корабль огромное количество клыков, и, по мере того, как приносили их, выбрасывали из судна все, что не имеет спроса и мало ценится. Около двадцати дней мореплаватели оставались в этом заливе, а потом уехали. Очевидно, эта змея пожирала слонов и оставляла клыки.

В триста тридцать девятом году[63] я спросил об этом рассказе, который мне приходилось слышать раньше, капитана Исмаилуйю.

«И я слышал об этом, — ответил он. — Рассказ правдив. В море водятся змеи различных пород, но в воде укус их не причиняет большого вреда. Самые ядовитые змеи живут далеко от воды в сухих землях, в горах и пустынях. Те, например, что водятся в горах Омана, убивают в одно мгновение. Между Сухаром, городом Омана, и горами аль-Йахмад[64] есть места, через которые никто не может пройти. Там находится так называемая Змеиная долина. Говорят, что в ней живут змеи длиною в пядь[65] и меньше. Когда проезжает всадник, змеи эти пригибают головы к хвостам и прыгают на него; их укус мгновенно убивает, дыхание ослепляет и умерщвляет. Когда по этой дороге проходит путник, они налетают на него со всех сторон на протяжении всего пути. Теперь эта дорога заброшена — и делу конец».

Один мансурец, побывавший в Марекине[66], — город этот отстоит на несколько фарсахов от Алаусского[67] побережья, и в нем живет Лахлу, царь Индии, — рассказал мне, что в местных горах живут маленькие змеи, пятнистые и пыльно-серые. Если змея посмотрит на человека прежде, чем он увидит ее, — она околевает; если одновременно посмотрят друг на друга, — погибают оба. Это самая зловредная из змей.

Рассказал мне Мухаммад ибн Бабишад, что в стране Вак-Вак водятся скорпионы, летающие по воздуху, точно птички. От их укуса у человека пухнет тело и слезает кожа, он заболевает и умирает.

Рассказал мне Исмаилуйя, и другие моряки тоже рассказывали, что в триста десятом году[68] он выехал на своем корабле из Омана в Канбалу[69]. По дороге ветер усилился и забросил судно в Софалу зинджей[70].

«Присмотревшись к этой местности, — говорит капитан, — я понял, что мы попали в страну зинджей-людоедов. Мы были уверены в своей гибели, и потому, остановившись здесь, мы совершили омовения, покаялись богу в своих грехах и прочитали друг другу предсмертную молитву. В это время нас окружили туземцы на своих лодках и заставили въехать в гавань. Мы бросили якорь и сошли вслед за ними на землю. Они повели нас к своему царю. Это был юноша с весьма привлекательным для зинджа лицом и прекрасно сложенный. В ответ на его расспросы мы сказали, что приехали сюда намеренно. “Лжете! — сказал царь, — вы ехали не к нам, а в Канбалу. Это ветер занес вас в нашу страну”. — “Так оно и есть, — признались мы. — Мы солгали только для того, чтобы заслужить твою милость”. — “Разгрузите свои товары и торгуйте, — ответил царь, — никто вам не сделает зла”. Мы развязали свои тюки и стали торговать. Торговля шла прекрасно — без пошлин и без каких бы то ни было налогов. Мы только поднесли царю подарки, а он со своей стороны одарил нас еще богаче.

В этой стране мы оставались несколько месяцев. Когда наступило время отъезда, царь по нашей просьбе отпустил нас. Мы покончили со всеми делами, нагрузили корабль товарами и уведомили царя, что окончательно приготовились отправляться. Царь вместе со своими слугами и придворными проводил нас на берег; он даже спустился в лодку и в сопровождении семи прислужников приехал и поднялся на судно. Но когда они взошли на корабль, я сказал себе: “Этого царя можно продать на оманском рынке за тридцать динаров[71], слуги его стоят не меньше ста шестидесяти динаров да одежда их стоит динаров двадцать. Таким образом, мы, не подвергаясь никакому риску, выручим за них по меньшей мере три тысячи дирхемов”. Я крикнул матросам, чтобы они подняли якорь и развернули паруса. А царь в это время дружелюбно прощался с нами и упрашивал нас приехать еще раз, обещая в будущем оказать нам новые милости, если мы только вернемся в его страну. Но заметив, что паруса подняты и судно уже отчаливает, он изменился в лице и сказал: “Вы уезжаете? Так я распрощаюсь с вами, — и приготовился спуститься в лодку. Но мы перерубили канат, которым лодка была привязана, и сказали царю: “Ты останешься с нами. Мы отвезем тебя в нашу страну и там вознаградим тебя за благодеяния и отплатим за все, что ты сделал для нас”. — “О люди, — ответил царь, — когда вы оказались в моей власти, подданные мои хотели вас съесть и забрать ваше имущество, как они это делали с другими. Но я облагодетельствовал вас и не взял от вас ничего; я был настолько милостив, что пришел прощаться с вами на корабль. Воздайте же мне по справедливости, возвратите меня на родину”. Но мы и не задумались над его словами и не обратили на них никакого внимания.

Ветер усилился. Не прошло и часа, как страна этого царя скрылась из глаз; а с наступлением ночи мы выехали в открытое море. Утром мы поместили царя и слуг его вместе с другими рабами — их было около двухсот голов — и обращались с ними точно так же, как и со всеми остальными невольниками. Но царь воздерживался от слав, не обращался к нам больше, ни о чем нас не просил и не смотрел на нас, как будто мы были совершенно незнакомы друг с другом. Приехав в Оман, мы продали царя и его слуг вместе с другими рабами.

[Несколько лет спустя][72] мы снова выехали из Омана в Канбалу, и ветер опять забросил нас в Софалу зинджей; и очутились мы снова в той же самой местности. Так же, как и тогда, нас окружили лодки туземцев; и все это были люди, которых мы знали с того раза. Мы были совершенно уверены в неминуемой гибели. От страха мы даже не разговаривали между собой, а только совершили омовения, прочитали предсмертную молитву и простились друг с другом. Чернокожие снова схватили нас, погнали к царскому дворцу и ввели в него — и вдруг мы увидели, что на престоле сидит тот же самый царь, словно мы только что с ним расстались. При виде его мы пали ниц и лежали неподвижно, не имея сил встать. “Без сомнения, — воскликнул царь, — это мои старые знакомые!” Мы не могли произнести ни слова и дрожали всеми членами. “Подымите головы, — сказал царь. — Я даю вам слово пощадить вашу жизнь и имущество”. Одни из нас поднялись, другие не могли поднять головы, обессилев от стыда. Царь успокаивал нас ласковыми словами, пока мы все не поднялись, все еще не смея взглянуть на него от страха, стыда и смущения. “Ах вы предатели! — воскликнул царь, когда мы, ободренные его обещанием, пришли наконец в себя. — Чего я только не делал для вас! И как вы мне отплатили!” — “Прости нас, царь! Помилуй нас!” — воскликнули мы. — “Я простил вас, — ответил он. — Торгуйте, как торговали в прошлый раз; вам не будет помехи”. Мы не верили своим ушам от радости и даже подозревали, что царь хитрит, желая, чтобы мы перевезли на берег свои товары. Разгрузив судно, мы поднесли ему ценный подарок, но царь не принял его. “Я слишком презираю вас, чтобы принимать ваши дары, — сказал он нам. — Я не возьму от вас ничего, потому что не хочу осквернить свое имущество, ибо все, что принадлежит вам, нечисто”. Мы остались торговать; а когда настало время отъезда, царь по нашей просьбе разрешил нам отплыть.