Запах тлена

Светлые глаза печальны, но на губах играет обычная полубезумная улыбка. Тёплые руки слегка пожимают холодные ладони Джинни.

— Ты как лесной пожар, — говорит Луна, хотя хочет сказать ещё так много всего, а не только про пожар её волос, который сначала спалит дотла лиственно-зелёное платье, а потом перекинется на саму Луну и весь мир.

Джинни хмыкает и смотрит в бокал с вином, размышляя над тем, зачем подходил Снейп, а если подходил, то не мог ли подбросить яду, пока она замешкалась?

— Красивое платье. Немного не твой стиль, кажется.

— Да, это господин Лестрейндж принёс. Наряд его матери.

Джинни не успевает выразить удивление, а только сделать микроскопический глоток из хрустального бокала, а потом замирает от страха и восторга, когда высокая фигура Тёмного Лорда приближается к ним.

* * *

Высокородные мама и папа Беллатрис Блэк сосватали её за Рудольфуса Лестрейнджа — перспективного наследника древнего магического рода, имеющего хороший ежегодный доход и солодковый завод в Шотландии. Но послушалась родителей хорошая дочь только после того, как мужчина с надменной маской застывшего лица, уже тогда называющий себя Лорд Волдеморт, сказал ей:

— Так будет лучше всего, дорогая Беллатрис.

Лорд Волдеморт окидывает зал взглядом, полным превосходства, и не видит ни одной достойной кандидатуры, которая могла бы составить пару дёрзкой мисс Уизли, такую же хорошую, как Белла для Рудольфуса, привязавшая богатого наследника и его деньги к Тёмному Лорду лучше любой метки.

Нужная кандидатура никак не приходит на ум, а в голове вновь и вновь всплывают слова клятвы, которую он никогда и, пожалуй, никому не собирался давать.

* * *

Почивший Том Реддл страдал от дефицита внимания и ненужности, будучи брошенным своей умершей матерью и трусом-отцом. Ученик Слизерина — Том ненавидел своё низкое происхождение, не обладая ни деньгами, ни положением, так что каждый маменькин сынок мог посмотреть на него, как на грязь, и остаться безнаказанным.

Оживший Лорд Волдеморт наконец победивший в своей войне, плохо помнил с чего всё началось. Ради чего, собственно, было всё это затеяно.

Но зачем, если не ради таких моментов, когда он был бы не обязан считаться с общественным мнением, а мог делать то, чего сам бы хотел?

— Ты танцуешь сарабанду(5)? — спрашивает Лорд в тишине зала без аккомпанемента замолкшего оркестра.

— Немного, — отвечает Джинни и отчаянно краснеет, опираясь на протянутую руку.