Пациент Х

Все трое захохотали, и даже Гермиона не смогла сдержать усмешки.

Сама не зная почему, возможно, чтобы хоть немного разогнать давящую тишину, царящую в освещенной мертвым искусственным светом камере, Гермиона начала пересказывать Волдеморту услышанный в холле разговор. Темный Лорд, как и прежде, неподвижно лежал в кровати, неотрывно глядя в зарешеченное окно. (Гермиона всегда поворачивала его голову в сторону окошка, так как ей казалось, что ему «нравится» смотреть в него). Никакой реакции. Это было еще одним неоспоримым доказательством, что Волдеморт не воспринимал окружающую действительность.

Люциус Малфой снова собирался с помощью низких трюков и предательства выкупить себе свободу. Это однозначно должно было привести Темного Лорда в бешенство. Но он, как и всегда, остался абсолютно безучастным.

Сейчас страх перед Волдемортом отошел у Гермионы на второй план, и девушка даже стала чувствовать себя в обществе Темного Лорда вполне уверенно.

Постепенно Грейнджер перестала вздрагивать от каждого произведенного ею же самой шороха, и даже дышать в камере, казалось, стало легче. Волдеморт же никак не реагировал на все ее старания, если не считать реакцией то, что его кожа утратила признаки дегидратации. Этим он полностью был обязан лично ей, и Гермиона втайне гордилась собой.

Вечера девушка проводила в большой Лондонской библиотеке, спасаясь там от одиночества. Раз уж она взялась за эту работу всерьез, то теперь она занимала свое лишнее свободное время тем, что вычитывала советы и статьи о стимуляции больных. Методики, которые могли бы помочь пациентам, находящимся в коме.

Мысли о процессе над Волдемортом заставляли ее улыбнуться. Она пойдет. Просто чтобы посмотреть, как Нарцисса, Драко и Люциус Малфои упадут со стульев от ужаса, неподготовленные столкнуться лицом к лицу с Темным Лордом. Тогда им придется под убийственными взглядами бывшего хозяина обвинять его во всех грехах. Ну, это в случае, если Волдеморт к тому времени будет способен на убийственные взгляды.

Но обычно она не позволяла себе долго сомневаться и усиленно зарывалась в книги.

А уже на следующее утро, во время завтрака, Гермиона приняла решение снова возобновить такую приятную привычку, как чтение газет. Из-за постоянного стресса последних полутора недель она совсем забросила это занятие, но теперь девушка твердо решила наверстать упущенное.

Интересно, когда начнется процесс над Волдемортом? Если верить словам Хелен, то в сентябре или октябре. А сейчас была только середина июня.

В этот день Гермиона начала свою работу с пересказа прочитанного в «Ежедневном Пророке». Не то чтобы сейчас она все еще думала, что он действительно слушает или понимает. Но так же, как и с чтением художественной литературы, мягкий голос должен был благотворно-стимулирующе влиять на нервную систему. Находился ли он вообще просто в ступоре, или у него было повреждение мозга?

Неважно. Помассировать руки (как она гордилась своей выдержкой, когда разминала эти костлявые, паукообразные пальцы в течение целых двух минут), поразгибать конечности, а то, что она в это же время еще и говорила, точно не могло навредить. А даже если бы и вредило, кого бы это озаботило?

Даже несмотря на то, что Гермиона занималась сегодня гимнастикой дольше обычного, да еще и почитала целых пятьдесят минут, она уложилась всего в два с половиной часа. С каждым днем она выполняла свою работу все быстрее. Девушка была настолько довольна и горда собой, что даже впервые отважилась выходить к Волдеморту спиной. Развернувшись, Гермиона, насвистывая незамысловатую мелодию, направилась к двери.

— Я тебя знаю. Ты та грязнокровка, которая постоянно была с Поттером и которая все всегда знает лучше всех. Северус рассказывал мне о тебе, — разрезал тишину холодный чистый голос Темного Лорда.

Взвизгнув, Грейнджер резко развернулась, одновременно толкая тележку вперед и выхватывая волшебную палочку. Предметы посыпались с нее на пол, но Гермиону это не могло волновать.

Лорд Волдеморт слегка склонил голову набок и свысока разглядывал перепуганную девушку.

— Завтра ты принесешь мне газету, грязнокровка. Можешь идти.

Тихо всхлипнув, Гермиона покорно кивнула, торопливо собрала свалившиеся с тележки вещи и выбежала из камеры.

Тяжело дыша, будто загнанный в ловушку зверь, и с бешено колотящимся сердцем, девушка захлопнула за собой дверь, оставляя оживший кошмар позади. Постоянно оборачиваясь и спотыкаясь, Гермиона завезла тележку в подсобку. Пока она открыла ее, палочка дважды выпадала из дрожащих пальцев.

Только оказавшись наверху, Гермиона позволила себе вздохнуть спокойно; она была в безопасности: тяжелая бетонная дверь отделяла ее от подвалов, отделяла от воплощения ужаса, обитающего в мрачных темницах.