Пациент Х

— О, Рон, — радостно вскрикнув, Гермиона обняла парня.

— Гермиона… Мне жаль. Кажется, я был не прав. Ты не сделала ничего плохого и в конце концов оказалась права. — Его лицо сравнялось цветом с его же шевелюрой. — Ну, раз ты… э-э… как и всегда, права, то давай все это сократим. Я верю твоему мнению.

Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой.

— Но мне непросто, — тем временем признался парень. — Я тебе верю, и ты можешь делать, что захочешь. Только, пожалуйста, не рассказывай мне. Когда я не знаю, то мне нормально. Хорошо?

Да, Гермионе это действительно подходило. Все снова стало хорошо. Ну, практически все.

Они провели всю вторую половину дня вместе. Сначала они пошли в парк и почти час гуляли по тихим дорожкам. А чуть позже опять стал моросить дождь. Вроде бы просто капала вода с неба, но она смывала не только усталость и стресс прошедших дней, а как будто очищала изнутри, давала желание и силы на продолжение борьбы, да и на саму жизнь.

А потом они отправились к Гарри, который уже и правда опять переехал на Площадь Гриммо. Там Кричер накормил их состоящим из целых трех блюд ужином. Скорее всего, Рон предупредил Гарри, и тема ссоры не поднималась вообще. Видимо, ее друзья верили, что она ухаживает за каким-то безымянным Пожирателем смерти. Как же Гермиона скучала по добрым словам! Она была так счастлива, ее мир снова стал целым. Уже у себя дома девушка решила положить всему конец и уволиться. К черту профессора Симпсона и двести галлеонов. И пора прекращать вести себя как ребенок. Почему ссора с друзьями сподвигла ее продолжать ненавидимую ею работу?

Но главного целителя не было на месте, когда Грейнджер следующим утром пришла сообщить о своем намерении уволиться. Впрочем, для этого подойдет и любой другой день. И так как Гермиона уже решила, что это все ее больше не касается, вместо того чтобы спуститься в подвалы, она отправилась за покупками в Косой переулок. Благодаря сотне галлеонов, которые она получила за работу, девушка вполне могла позволить себе купить что-нибудь для души.

С гораздо большим удовольствием, чем в камере с Волдемортом, она провела время в кафе с Джинни и Луной Лавгуд, которых случайно встретила в одном бутике. Заказав мороженое, девушки обсудили новое положение дел в Хогвартсе и процесс против Малфоя.

Да кто вообще заметит ее сегодняшнюю неявку? Каждый будет считать, что она пришла в то время, когда его не было. А кроме нее никто больше и не заходит к «пациенту». А он пусть лежит и думает о своих преступлениях!

Когда она вручит профессору Симпсону заявление на увольнение, целитель пошлет к Темному Лорду кого-нибудь другого. Ну, возможно, спустя пару дней. Это будет зависеть от того, как быстро они смогут найти следующего идиота.

При этом какой-то настырный голосок продолжал убеждать, что это было неправильно — сидеть сложа руки и ждать, а не умрет ли ее пациент от жажды в это время. Грейнджер не могла полностью подавить обостренное чувство ответственности, старательно вырабатываемое годами.

Гермиона была лучшей ученицей потока, вероятно, лучшей за несколько лет. Любимицей всех профессоров (возможно, за исключением лишь Снейпа). Конечно, она вряд ли смогла бы посоперничать с Волдемортом, но даже слепой не мог не заметить, что она была на голову лучше остальных студентов. А те уничижительные слова, которыми Темный Лорд награждал ее, не только задевали ее чувство собственного достоинства, они были попросту глупыми. А упоминание родителей никак не исправляло ситуацию.

Со злостью обмакнув перо в чернильницу, Гермиона пододвинула пергамент. Она не имела права забыть обо всем. Этот последний отчет ей еще придется составить. Но с каждым написанным словом в Гермионе разгоралась ярость. Глухое раздражение последних дней и задетые чувства снова закипали в ней, словно горячая вода под тяжелой крышкой.

Почему она вообще позволяла ему так к себе относиться, почему терпела абсолютно все?

В какой-то момент девушка так сильно надавила на перо, что оно сломалось, а на листке появилась отвратительная дыра. Взбешенно ударив ладонью по столу, Гермиона перевернула чернильницу. Черное поблескивающее пятно тут же стало расползаться по столу. Сжимающей в ярости кулаки девушке пришлось убрать учиненный беспорядок и взять новые принадлежности для письма.

И опять писать сначала. Скоро она со всем покончит. Завтра она уволится. Только этот последний отчет — и непосильная ноша будет снята с ее плеч. Ничто не могло быть хуже него! Ничто на свете не смогло бы сподвигнуть ее выносить этого человека хотя бы на день дольше. И снова писать все сначала, и опять из-за него. Ссора с друзьями, с Роном — и все из-за него. Сумасшедшего серийного убийцы, который не стоил даже ее мизинца.

Дыхание девушки затруднилось; перечитывая отчет, она уже почти рычала. А выражение его лица и те странные слова, которые он бормотал, перед тем как она ушла... Нет, она не купится на такое.

«Он выглядел испуганным, когда узнал о своей предстоящей казни».

Гермиона побледнела, и ее перо выпало из задрожавших пальцев. Волдеморт лежал в коме, а потом находился в состоянии ступора, сколько он мог знать? Об исходе Битвы он не знал практически ничего, а тем более о том, что случилось после. И наверняка ничего о том, сколько уже провел в больнице. Никто не говорил с ним и вообще не заботился до ее прихода. И, совершенно очевидно, никто не посчитал нужным сообщить Темному Лорду о предстоящей казни.

Но во что же он тогда верил? Что он, как Гриндевальд, будет заточен в темницу? Он же не мог действительно так считать?

Более чем вероятно. Он, который больше всего на свете боялся смерти. А она заявила Волдеморту в лицо, что за дверью его уже ждет гроб и что часы уже начали обратный отсчет, а ему остается лишь лежать и ожидать, пока его унизят перед всем миром, а потом казнят?

Не то что бы ее расстроила казнь Темного Лорда. Но все же… Гермиона была милой, умной девушкой. Для нее всегда было важно поступать хорошо и правильно. И не имело значения, насколько сильно ей кто-то не нравился, смеяться над предстоящей смертью человека было ужасно. А именно это она вчера и сделала. Сейчас Грейнджер стало стыдно. Это было абсолютно отвратительно — вот так издевательски кинуть Волдеморту в лицо правду о том, что его скоро не станет. Хороший человек бы сказал ему все по-другому, даже несмотря на то, что Темный Лорд сам был далеко не хорошим человеком.

«И что же, — думала Гермиона, — меня от него отличает?» Око за око, зуб за зуб. Таков был девиз всех бессмысленных войн. Но если она действительно хотела победить Волдеморта на моральном уровне, то не должна была руководствоваться им.

Снова обмакнув перо в чернила, Гермиона задумалась и в этот раз решила выдать отфильтрованную и приукрашенную версию произошедшего, ибо сейчас она стыдилась собственного поведения.