Пациент Х

12. Эйфория разума

Наконец, наступил долгожданный понедельник.

— Вы обещали дать мне урок по ментальным наукам, — проговорила Гермиона, как только с рутинными обязанностями было покончено. — Как вы и сказали, я всю неделю тренировалась.

— Что ж, — Волдеморт поднялся и шагнул на середину комнаты, — мы это проверим. Подойди сюда, девочка, тренироваться следует стоя.

Одетый в черный плащ, стоящий ровно и глядящий свысока, сейчас он снова напоминал того Лорда Волдеморта, которого она так боялась раньше. Темный Лорд был очень высок — она никогда раньше его так не рассматривала. Но теперь, когда Гермиона стояла столь близко, ее лицо оказалось напротив его груди. Все прошедшие недели он был беспомощным, слабым, дрожащим и оттого казался практически жалким. Но сейчас Гермиона видела его стоящим прямо и излучающим ауру уверенности и превосходства и понимала, насколько высоким и устрашающим он являлся на самом деле.

В нерешительности Гермиона отступила на шаг назад. В нем было что-то от хорошего психолога, который, только увидев человека, определяет по его голосу и манере держать себя, как стоит к нему подступиться, чтобы легче всего добиться своих целей. Вот только какие цели преследовал Волдеморт по отношению к ней?

— С чего ты предпочтешь начать: с легилименции или окклюменции? — оборвал поток ее мыслей прохладный голос.

Гермиона закусила губу. Это было сложным решением. С одной стороны, она навсегда бы хотела исключить возможность того, чтобы он снова завладел ею или копался в ее голове.

С другой же стороны, она еще не совсем утратила инстинкт самосохранения, чтобы по доброй воле открыть Лорду Волдеморту доступ в свое сознание.

— С легилименции, — уверенно произнесла волшебница.

— Превосходно, — проговорил Волдеморт, приподнимая уголки губ в намеке на улыбку. — Я и сам начинал именно с нее. — Он замолчал, видимо, вспоминая те дни.

— А легилименция — это вообще-то темная магия? — наконец прервала Гермиона образовавшееся молчание.

Волдеморт раздраженно прищелкнул языком.

— Кажется, все, что я говорил за последнюю неделю, прошло мимо твоих ушей. Не существует разделения на темную и светлую магию. Ты уже должна была понять, что так называемые «добро» и «зло» зависят от точки зрения судящего. Темная магия, — прокомментировал он, пренебрежительно усмехаясь, — это та магия, которой боятся такие люди, как Дамблдор. Потому что она означает силу. И почему же Дамблдор отвергал ее?

Приподнятые брови показывали, что он ждет ответа.

— Потому что она ужасна. Эта магия используется для преднамеренного мучения людей… — с готовностью стала отвечать Гермиона.

— Не верно! — резко оборвал ее Волдеморт. — Дамблдор ненавидел этот вид магии, потому что сам считал ее привлекательной. Он боялся ее, потому что сам желал ею обладать. Так же, как он стремился к некоторым другим вещам, но не решался признаться и поэтому клеймил.

С напускным равнодушием Волдеморт принялся рассматривать собственные ногти. Нет, этот намек на отношения Дамблдора с Гриндевальдом был слишком прямолинейным, и Гермиона не собиралась позволять Лорду манипулировать своими убеждениями. Впрочем, судя по всему, Волдеморт и не преследовал эту цель.

— Те заклинания, которые связывают меня, к какой магии они относятся?

Гермиона закусила губу. Конечно, эти чары были наложены аврорами. Но все же…

— Ведь они применили их, чтобы подчинить меня. — Бледный палец поучительно поднялся. — В чем вообще различие между так называемой белой и темной магией? — спросил он, а затем сам и ответил: — В том, что светлая является созидающей, а темная направлена на подчинение и разрушение. И расценивается ли это как зло, — на этом слове он язвительно усмехнулся, — или добро, зависит лишь от точки зрения. На самом же деле, зла и добра не существует, есть только два типа людей: достаточно талантливые и смелые, чтобы стремиться к силе, и никчемные трусы, которые боятся ее.

Для Гермионы это звучало так, будто люди с моральными принципами автоматически причислялись Темным Лордом к слабым и глупцам. Впрочем, в этом не было ничего удивительного.

— Что ж, раз с лирическим отступлением покончено, давай начнем. Однако, если ты желаешь, чтобы я показал тебе, как накладывается заклинание, мне необходима пало… нечто, с помощью чего я могу изобразить движение.

Гермиона кивнула и, взяв первый попавшийся предмет с тележки, трансфигурировала его в палочку, а затем вручила хмурящемуся в замешательстве Волдеморту.

— Ведь это обычная зубная щетка, — с ненавистью выплюнул Лорд.

— Да, но она сможет выполнить эту цель, — на удивление спокойно проговорила Гермиона. — Это всего лишь муляж, вам ведь нельзя… А ее вполне хватит, чтобы показать движение.

С холодной циничностью приподняв безволосую бровь, Волдеморт рассматривал «палочку», вероятнее всего, мысленно сравнивая с той, которую потерял. Затем, по-видимому, решив проигнорировать «оскорбление», он выпрямился и ровно заговорил:

— Сейчас я продемонстрирую тебе технику накладывания заклинания, рекомендую внимательно следить не только за движением палочки, но и за интонацией голоса.

Подняв палочку, он слегка склонил голову, встречаясь взглядом красных глаз с глазами Гермионы и четко, повелительно выговорил: «Легилименс».

Гермиона уже приготовилась к новому вторжению в свой разум, но его не последовало. Сейчас он, похоже, хотел, чтобы она ни на что не отвлекалась. А потом снова зазвучал холодный высокий голос:

— Ты все запомнила?

— Да, вроде бы все, — кивнула Гермиона. — Единственное, я не понимаю, зачем нужна палочка. Ведь вы уже не один раз проделывали это со мной. Вы же не использовали палочку.

Несколько секунд Волдеморт молча рассматривал волшебницу.

— Тебе она необходима, мне — уже нет, — наконец снизошел до ответа Темный Лорд. — Я достиг достаточно высокого уровня самоорганизации, и многое мне удается достичь лишь силой собственной концентрации. Ты же должна быть благодарной, если тебе удастся постичь этот вид магии хотя бы с палочкой. И еще: тебе необходимо смотреть мне в глаза. Когда жертва слишком слаба и бездарна, можно воспользоваться и другими путями, но на начальном уровне без зрительного контакта не обойтись.

Гермиона подняла голову и скользнула взглядом по бледному лицу, которое сейчас напоминало застывшую маску, по тонким губам, кривящимся в презрительной усмешке. Красные глаза горели живым огнем. Она просто не могла заставить себя сконцентрироваться именно на самой страшной части его лица. И Волдеморт заметил это.

— Смотри мне в глаза! Или ты меня боишься?

Сейчас он снова насмехался. Ответ на этот вопрос был «да». Кто в своем уме не будет испытывать страха перед Лордом Волдемортом? Всего в полуметре от нее стоял Темный Лорд, которого, казалось, целую вечность — а на самом деле, всего пару месяцев — назад они мечтали убить. И он знал все это и словно наслаждался метаниями волшебницы. Ее подбородок жестко сжали костлявые пальцы и приподняли голову.

— Это был риторический вопрос. Если ты меня боишься, то нечего и браться за эти чары. — А затем его голос стал тише и как-то мягче. — Слушай меня внимательно, девочка. У меня нет цели навредить тебе во время обучения. Я не собираюсь ни к чему принуждать тебя или пытаться убить.

И почему-то Гермиона поверила, и немного расслабилась, страх стал отступать.

— Легилименция, как я уже говорил, создана для того, чтобы разобраться в душе другого человека, узнать его тайны, подчинить себе или изменить. Легилименция — это сила, и она несовместима со страхом. Ты никогда не сможешь подчинить другого, если для начала ты не способна контролировать даже себя. У тебя была неделя, чтобы научиться подавлять страх и отсекать эмоции. Сейчас пришло время для практики.

— А я… — Гермиона замялась, — я не увижу чего-нибудь слишком личного?

— Личного? — тонкие губы скривились в надменной усмешке. — Кем ты себя считаешь, девочка? Ты увидишь лишь то, что я посчитаю нужным тебе показать. Как самонадеянно с твоей стороны полагать, будто ты сможешь подчинить мой разум. — Он немного помолчал. — А сейчас ты должна собраться и направить все свои силы и волю на достижение желаемого. Заклинание будет обладать мощью, только если произносящий однозначно отдает себе отчет в том, чего хочет добиться.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, а затем четко выговорила: «Легилименс!» и повторила движение палочки.

И ничего. Совсем ничего. Спустя еще три неудачные попытки Гермиона была готова расплакаться. У нее ничего не выходит!

— Что ж, именно это я и имел в виду, говоря, что для того, чтобы добиться успеха в освоении ментальных искусств, необходимо дарование, — небрежно заметил Волдеморт.

— Я смогу! — сквозь стиснутые зубы процедила Грейнджер.

— Так докажи это, — мягко прошипел он. Тонкие губы насмешливо искривились. А Гермиона почувствовала необычайную злость и желание стереть эту снисходительную усмешку с бескровных губ. Доказать, что она, маглорожденная Гермиона Грейнджер, чего-то стоит.

Собрав всю волю в кулак и представив себя тонким кинжалом, она отчаянно пожелала прорваться в чужой разум.

— Легилименс! — снова выкрикнула волшебница, и на этот раз что-то изменилось.

Она больше не была собой, стоя в полутемном зале, она с пренебрежением взирала на согнувшуюся фигуру у ее ног.

Взмах не ее, более длинной палочки. «Легилименс» — тихое шипение сорвалось с ее губ, и она легко вломилась в чужой разум. Перед глазами быстро замелькали картинки. Скорчившийся на полу мужчина закричал, но ответом ему послужил лишь ее холодный высокий смех. Ее захлестывало пьянящее чувство власти. По венам как будто пробежал электрический разряд.

«Нет, нет! — с трудом заставляя себя сконцентрироваться, мысленно вскрикнула Гермиона. — Я не хочу это видеть!»

В следующий миг картина зарябила и сменилась. Теперь Гермиона находилась посреди зала в Хогвартсе. Перед ней мелькали вспышки проклятий. Лучи, вылетающие из палочки, попадая в людей, заставляли их бесформенными кучами сползать на пол. Холодная ненависть, смешанная с азартом, бурлила в крови. Только спустя несколько мгновений волшебница поняла, что эти чувства также не принадлежат ей.

— Нет! Нет! — задыхаясь, прохрипела Гермиона, медленно возвращаясь в реальность. — Почему вы показали мне все это?

— Что именно? — хладнокровно поинтересовался Волдеморт.

— Я видела Битву за Хогвартс, видела, как умирали люди, — пробормотала Гермиона, когда снова почувствовала твердый пол под ногами.

— Тебя правда интересует Битва? — цинично приподнял бровь Лорд.

— Нет, — против воли созналась волшебница, — что это было… вначале?

— А на что это было похоже? — склонив на бок голову, поинтересовался Лорд.

— Вы… вы применяли легилименцию к пленнику.

— Верно, я посчитал, что тебе будет полезно почувствовать, на что способен опытный легилимент.

— Да, но это была не просто легилименция, — возразила девушка. Она все никак не могла стряхнуть то остаточное чувство, которое захлестнуло ее с головой всего несколько мгновений назад. — Это ощущение…