Его ледяное высочество

Глава 2

Малфой Мэнор, 1998

Гермиона не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она очнулась. По телу еще пробегали фантомные искры пережитого круциатуса. Мышцы дергались. И она все еще была очень слаба. Но это ничего. Руки и ноги двигались, она могла дышать, а голова была ясной. Если бы не воспоминания о пережитом, Гермиона могла бы сказать, что чувствует себя достаточно хорошо. Видно, ее тело оказалось сильнее.

В голову лезли нерадостные мысли.

Что с ней будет?

Ее снова будут пытать?

Кто на этот раз?

Что случилось с Гарри?

С Роном?

Где они?

Смогли убежать или заключены, как она?

Может быть, мертвы?

Она попыталась отогнать пугающие мысли. У нее получилось, но память вернула ее в родительский дом. Нет. Нет. Нет! Только не родители… Родители… Я помню эту девочку… — Нарцисса. Рядом мужчина, очень худой, светловолосый, с пустым бегающим взглядом. Между ними лощеный молодой человек — ее одноклассник. Беллатриса.

Гермиона вздрогнула и закрыла глаза. Что с ней будет?

Время текло.

Наконец, в тишине темницы лязгнул засов. Дверь открылась и захлопнулась снова. Гермиона распахнула глаза и увидела узкие носки туфель.

У двери, широко расставив ноги, стоял тощий светловолосый парень, одетый во все черное. В руке он держал волшебную палочку. На бледном вытянутом лице выделялись глаза: серые, оценивающие, напряженные. Поймав ее взгляд, он растянул губы в усмешке, и его лицо стало по-обыкновенному неприязненным.

Гермиона невольно подалась назад и вдавилась в стену.

Драко Малфой молчал. Ей тоже было нечего сказать.

Он провел рукой по волосам и, наконец, подошел к ней. Гермиона вжалась в стену сильнее, чувствуя, как камни холодят спину.

На нее дохнул аромат парфюма, который она все еще помнила. В школе он возвещал о появлении Малфоя и вызывал только неприятные чувства, сейчас отчего-то навеял ностальгию.

Перед глазами мелькнули его длинные пальцы и слизеринский перстень, когда Малфой дотронулся до ноющего клейма на ее плече.

— Убери руки, Малфой, — прошипела она. Голос прозвучал не грозно, а жалко.

Малфой отнял руку и отошёл. Гермиона резко ощутила запах сырости и мочи. Кажется, нельзя возненавидеть человека больше. За его аромат, за его спокойствие, за его ухмылку, за то, что он свободен, а она заточена в его подвале.

Он расставил ноги и сунул свободную руку в карман. Между бровей пролегла тяжелая складка. Гермиона закрыла глаза, чтобы не видеть школьного врага, но его присутствие ощущалось всем телом.

Когда первый безотчетный страх прошел, она почувствовала странное спокойствие, зная, что он рядом. Этот щуплый неприятный блондин с вечно искривленными от злобы губами был частью ее мира — не этого подвала, холода и жесткого пола — а того мира, где были Гарри, и Рон, и Джинни, и уроки, и приключения, и библиотека и… Драко Малфой. Гермиона не любила Малфоя, но он тоже был там. Он тоже был там, и ей захотелось реветь от жалости к себе.

— Ну говори же! — прорычала она, открыв глаза. — Зачем пришел?

Малфой не ответил.

— Что с Гарри?

Он продолжал смотреть тяжелым взглядом.

— Отвечай!

— Беллатриса отдала тебя мне, — как-то очень спокойно сказал он, рассеянно обводя взглядом тюрьму.

Он, видимо, ждал ее реакции. Может быть, думал, что она заплачет, начнет метаться, оскорблять, но Гермиона, не издав ни звука, продолжала вжиматься в стену.

Вспомнилось, как она разбила ему нос.

Тогда у нее была палочка. Но главное, с ней были друзья.

Вспомнилось, как толкнула его однажды и как легко и не без удовольствия прилюдно высмеивала. Конечно, он это заслужил. Ведь он всего-навсего трусливый, нахальный белобрысый Малфой, который, чуть что, жаловался папочке. Она просто отвечала на его нападки и обидные прозвища, не так ли? Ведь это он назвал ее грязнокровкой. Он носил дурацкий значок, насмехался над бедностью Рона, снимал баллы с факультетов. Он…

Но тогда с ней были Гарри, и Рон, и профессор Дамблдор, который всегда был на их стороне. Теперь она одна. И не в школе.

Тогда она точно знала, что он не станет мстить за сломанный нос. Не потому, что струсит, не потому, что не сумеет придумать, как отыграться исподтишка, а потому, что у него были какие-то свои принципы. Вот с Гойлом она бы не стала связываться.

Но потом он впустил Пожирателей в Хогвартс. Он не помог ей, когда ее пытали у него на глазах. Станет ли он мстить за прошлые обиды сейчас? Ведь она мстила ему в школе. Почему он должен поступать иначе?

Гермиона набралась смелости и посмотрела Малфою в глаза, ожидая увидеть торжествующее высокомерие, но он отвел взгляд. Затем подошёл, снова обдав ароматом парфюма.

— Тебя переведут наверх. Будешь помогать эльфам, — коротко сказал он; нахмурился, отчего между бровей легла та же складка. Глаза смотрели напряженно и жёстко. Если бы не это, его запах показался бы даже умиротворяющим. — Только попробуй что-нибудь выкинуть.