Путешествие на Восток

— Только сама Смерть может вернуть человека из царства теней, — еле слышно сказал Кадм, не спуская умоляющего взора с хранившего молчание монаха.

— Я догадываюсь, что он удумал, — вмешался я. — Кадм, Лию уже не вернуть. Никто оттуда не возвращается.

— Нет, я не верю! — вскричал Кадм, все еще стоя на коленях, и с силой впечатал кулак в мокрую землю. — Спаситель возвращал к жизни умерших. Он поднял из гроба Лазаря, помнишь, Игнотус? И не только! Он…

— Хорошо, что преподобный Бертиус не слышит тебя, — едко отозвался Антиох. — Сравнивать Христа с каким-то языческим божеством…

Монах резко обернулся к Антиоху, глаза его угрожающе сверкнули.

— Проявляй уважение к Матери Кали! — негромко сказал он, и в его голосе прозвучал такой холод, что даже я ощутил мгновенный озноб. — Если бы не она, ни один из вас не жил бы на этой земле. Вся жизнь закончилась бы многие тысячи лет назад, пожранная демонами Рактавиджи.

— Я не хотел оскорбить тебя, монах, — примирительно ответил Антиох, пытаясь отыскать взглядом свою унесенную водой палочку, — но мой брат…

— Кали принимает любых пилигримов, способных добраться до ее обители, но дает силу только достойнейшим. Только тот, кто пройдет назначенные испытания, может претендовать на ее дар. И я покажу дорогу вашему брату, если он желает того. — Он вновь посмотрел на Кадма: — Тебе незачем стоять передо мной на коленях, я не выше тебя. Я просто рука Матери Кали, ее глаза, орудие ее воли.

Кадм послушно поднялся на ноги, даже не сделав попытки стряхнуть с коленей налипшую грязь.

— Я благодарю тебя, монах, — сказал он. — Как нам называть тебя?

— Мое имя — Амар, — сказал тот и шагнул к нам навстречу, опершись на свой железный посох очень тонкой работы, должно быть, выкованный чрезвычайно искушенными в своем деле кузнецами. — Приходи на рассвете после полнолуния на это же место, и я покажу путь к обители богини.

Не сделав никакого прощального жеста, он зашагал в направлении домов Годриковой Впадины, куда уже давно ушли все любители посмотреть на магическую дуэль, и его красное одеяние вскоре скрылось за плотной пеленой дождя. Только тогда Антиох, хмыкнув, перевел взгляд на Кадма.

— Ты же не думаешь, что мы отпустим тебя одного, братец? — спросил он.