Стальная маска. Книга 2

— Будьте здоровы — сказал он на прощание и скрылся за горизонтом.

***

Несмотря на слепоту кобылы, она была очень послушна и блестяще выполняла указания. Отныне Патриций не спешил, дабы не загнать бедное животное и таким образом через неполные сутки, добрался до "Ворот Скорби". Случилось это вечером. Мужчина спешился, чтобы размять затёкшие конечности и стал невольным слушателем разговора двух купцов; первый восседал на своём возу, второй пристроился рядом, оседлав осла. Они говорили о Демасии, мол, это государство не такое великое каким хочет казаться, раз у них маги бродят среди белого дня в столице, убивают людей на городской площади, а после безнаказанно исчезают.

Эти слова стали спичкой, которая зажгла свечу надежды в душе Патриция. Маги. Столица. Исчезают. Он силился сложить мозаику в единую картину, наслоить её на поиски Витуса. Если предположить, что разговор идёт о его протеже, то всё складывается удивительно легко. В тот же миг мужчина дал себе ментальную пощечину, осознавая, что он выдает желаемое за действительное.

Вскоре он перешёл через границу и оставив "Ворота Скорби" позади двинулся в путь. Он намеревался посетить столицу Демасии, вспоминая, что именно там Витус должен был встретить с неким учёным. Путь обещал был долгим…

***

Добраться до столицы не составило труда, во время пути Патриций вёл подсчёт шибеницам и на каждой из них видел своего ученика. Когда ваше сердце окутано страхом или предвкушением, такое случается; вы видите иллюзии созданные мозгом; они заменяют действительность.

Мужчина будто бы чуял следы Витуса, потому как двигался по той же дороги, видел тех же людей и разговаривал с всё той же старушкой продающей хлеб.

— Человек в маске. Он здесь проезжал? — спросил Патриций сыпя в ладони пожилой женщины горстку динаров.

Ответа не последовало, вместо этого она ударила кобылу в бок, как бы выплескивая гнев и швырнув полученную сумму на землю, двинулась в неизвестном направлении. Следует отдать лошади должное, она не запаниковала, но уши её навострились, морда зависла как бы в ожидании.

— Некоторые раны затягиваются только после смерти… Оно и верно.

Патриций дал лошади команду и они двинулись вперёд. Это происшествие зародило в душе Патриция гнев, ярость, откровенную ненависть. Он презирал демасийцев, за их скудоумие, слабость на поле боя и ещё десятки причин, которые можно было отнести к каждой нации. Гнев ослепляет, его ладони застилают взор обращенный к истине.

В тяжких думах мужчина добрался до столицы и въехал в город. Его раздражали эти улыбчивые лица, будто бы смеющиеся над погибшими ноксианцами; его приводили в бешенство гуляющие семьи, ведь скольких жён осталось без мужей благодаря армии Демасии; ему стоило больших трудов опустить презрительный взгляд обращённый к стражам закона. Вскоре мужчина оставил лошадь в конюшне и двинулся пешком по широким улицам города.

Блуждая он наткнулся на трактир, что названия носит "Ежовые рукавицы". Там проводились лучшие карточные турниры, а были они таковыми, потому как состоялись за спиной у закона. То было место тёмное, наполненное злыми гениями, дурными делами. В этом месте собирались контрабандисты, наёмные убийцы и другие нечестивцы. Встретив там мага, удивляться не стоило, ибо Берлион Шелинер — хозяин заведения, был уличён в работорговле несколько лет тому назад. "Крышей" им были бароны, для которых подобное место — отрада для души. Они собирались там вечерами, строили планы и вынашивали замыслы. По счастливой случайности, именно в этом трактире примерно месяц тому назад, остановился Витус. Патриций шёл по его следам.

Как только мужчина зашёл внутрь, никто и глазом не повёл, уж слишком он был похож на своего. С виду барон, но глаза, ладони, походка — всё это выдавало в нём воина. Он прошёл до барной стойки, облокотился об неё одной рукой, а второй достал из-за пазухи кошель динаров и положив перед глазами хозяина, стал задавать вопросы. Человек в стальной маске, на вид тупой, на говор умный, видел?

Сначала Берлион хотел дать сигнал вышибалам, но после дёрнул за узелок кошеля, присвистнул и был готов говорить, но в этот момент некто сел напротив Патриция и ловко забрав мешочек золота, заговорил:

— Прошу меня простить, нет не тебя Шелинер, ты можешь поцеловать меня в мой прекрасный зад. Хо-хо. Я обращаюсь к вам загадочный путник зашедший в трактир несколькими минутами ранее. Понимаете ли в чём дело: звёздами нам была уготована встреча. Вам нужна помощь и я могу оказать вам услугу.

Подсевший к Патрицию был хорошо одет, но дурно пах; он говорил сладко, но делал это шёпотом; ему недоставало трости как у истинного джентльмена, но меж тем его сопровождал посох. Что за шут? — подумал мужчина, но не стал отказываться от помощи.

— К делу.

— Хо-хо, конечно конечно. Видите ли в чём дело: я знаком с Тони Б…, он в свою очередь свёл меня с леди Г…, она между прочим ещё та чертовка. Когда мы с ней кутили…

— Кхм.

— Да-да, к делу. Ну так вот: леди Г…, была рада покупать у меня травы, назовём их чаем для пущего удобства. Ох, я тогда столько зарабатывал, мне хватало на…

— Кхм, кхм — раздражённо прокашлялся Патриций.

— Извините. О чём это я… О, вспомнил. Мы перевозили чай через систему канализаций. Пахло там дурно, да и на освещения пришлось потратится. Тони тогда заявил, мол, это вложения окупится стократ, а я вот…

— Я теряю терпения…

— Да-да, тогда остудите свой пыл. Хозяин, два охлаждающих напитка! Хо-хо, я продолжу. Вчера мы так же перевозили чай, у меня, так сказать, до сих пор грязные руки, ну вы понимаете. Во-от, значит… — незнакомец осушил поданный напиток, а после отрыгнувшись в рукав, продолжил — Эти пьянчуги отказались работать без освещения, представьте себе: плывём мы значит по сточным водам, ориентируемся на свет факелов и внезапно понимаем, что большая часть из них потухла.

Патриций тяжело вздохнул, закатил глаза и продолжил слушать языкочёса, благо тот вскоре подвёл свою историю к моменту, который заинтересовал мужчину.

— И нашли мы приведение.

— Что?

— Приведение. Оно было в стальной маске и спало в позе эмбриона.

— Дальше.

— Ну мы его шуганули как следует, Тони топнул ногой, да так сильно что ширинка, хо-хо, порвалась.

— Продолжайте.

— А он значит…

— Приведение?!

— Да, привидение, как прыгнет в воду и даст дёру! Вот потеха была! — Патриций не знал что и думать, казалось он напал на след ученика, но в то же время сидящий напротив него, мог быть обычным фантазёром, а тот добавил: — Охотники подохнуть от перепугу.

— Охотники?

— Охотники на магов. Привидение это, оно ведь нырнув в воду, поплыло.

— Ну и, не томите, прошу вас!

— В том направлении есть лишь один выход и решётка эта выводит точненько в то место, где сейчас лагерь охотников на магов. Когда вы прибывали в столицу, должны были видеть дорогу идущую влево, вот там они и прате…пратуке…крат…

— Практикуются?

— Да!

— Нет! — взревел Патриций.

— Да! Говорю вам: да!

— Нет! Нет, нет!

В ту же секунду мужчина вскочил с места и что есть сил побежал к выходу. Витус не просто в беде, он попал в осиное гнездо, где каждый желает сделать из него чучело. Наставник бежал как ужаленный, толкал народ, кричал им убираться и вскоре добежав до конюшен вскочил на кобылу и дал команду галоп.

— Давай родненькая, нужно спешить!

Вывести лошадь за пределы стен оказалось труднее; она то и дело задевала прохожих, опрокидывала лотки, а когда гневные горожане обращались к её хозяину, тот глядел на них глазами наполненными яростью; никто не решался с ним спорить. Вскоре Патриций выехал из столицы и двинулся по маршруту подсказанным незнакомцем. Сердце его одолевали сомнения.

***

Было уже темно, когда отряд подростков решился на вылазку. Любопытство победило страх, а заводилы подначивали более трусливых ребят, брали их на слабо. Таким образом собралась толпа детей от семи до пятнадцати лет, они двинулись по тропинке берущей начало с поселения Эдесса и вскоре добрались до валуна поросшего мхом, далее двинулись вперёд и брели по перелеску несколько минут, пока перед их взором не пристала картина: крепкий дуб держит на своих ветвях повешенных, точно кукловод своих марионеток. Ветер завывает могильную мелодию, дымка блуждает над землёй, а воздухе смердит гнилью. В тот момент самый смелый из компании сделал шаг вперёд, следом ещё один и ещё. Вскоре он добрался до дерева и заметил на одном из повешенных стальную маску схожую формой на мордочку овечки. Тогда он загорелся желанием снять её. Сделать это было легко, ведь труп, что крайне странно, достигал ногами земли, но конечности были связаны; его с ног до головы обнимала крепкая верёвка. И вот мальчик тянется к маске и неожиданно труп начинает шевелится, а после блеять:

— Бе-бе-бе! Бе-бе-бе!

Не передать словами какое выражение лица было у юнца, который в тот же момент дал дёру вместе со своими товарищами, крича, визжа и плача. Одинокий всадник подъехал к этому дереву, спешился и подойдя ближе, заключил:

— Ей богу Витус, ну ты и овца!

***

Во вселенной существует закон "Действия и противодействия", мы прибегнем к нему, чтобы поведать читателю к чему привели решения Витуса. После сорванной казни, юноша укрывался в одном из пустующих домов, а именно небольшой комнатки, где отсутствовала меблировка, а оконные рамы были заколочены досками. Осознавая всю сложность ситуации, он долго думал и много размышлял, чаще всего в слух. Крысы становились свидетелями этих монологов:

— Я в западне. Пути назад нет, дороги вперёд тоже нет. Куда идти? Что делать? Как быть? Господин Мальцепани, старик Винуен, они должно быть ищут меня. Нет, ещё рано, скорее всего они даже не знают что произошло, а если и знают… — Витуса объял холодный пот, дыхание перехватывало от потока мыслей — Бросили меня… Груз, сундуки с золотом, телега… Всё это осталось там, я ведь ничего не взял, ни о чём не подумал. Горе мне! Горе!

В такие моменты юноша садился у стены, подминал ноги и притягивая себя за уши, качался из стороны в сторону, точно маятник. Со временем он успокаивался и возможность мыслить рационально возвращался к нему.

— Они ищут человека в стальной маске, значит нужно снять маску. Нет, нельзя, тогда они примут меня за вастаии и повесят. Святые лики, да они в любом случае повесят меня!

Решение, как это обычно и бывает, пришло нежданно-негаданно в лице нищего. Когда дверь отворилось, Витус тут же схватился за кортик и опешил, когда в дверном проёме показалась фигура, в четыре раза меньше его.

— Страшно — в голосе ребёнка не было эмоций — Убери.

Он повиновался и спрятал сталь в ножны. Далее они сели у оконный рамы; тоненькие лучики света старательно пробивались через доски. Завязалось нечто сродни диалога, в котором Витус задавал вопросы, рассказывал, изредко переходил к монологам, а его новоявленный друг отвечал однотипно и чаще всего кратко.

— Есть люк. Канализация. Выход.

— Люк? Где именно? Значит… я попаду в канализацию, пройду под городом и выйду…

— Ждём. Ночь. Идти.

— Двинем ночью? Хорошо, хорошо…