Overlord. Том 3. Кровавая валькирия

1

— И это вы называете едой?! — раздался пронзительный, истеричный возглас, сопровождаемый жалобным звоном посуды.

Несколько посетителей ресторана обернулись на шум, остановив взгляд на светловолосой девушке. Она была так прекрасна, что перед её ликом меркло само слово «красота». Пожалуй, она могла потягаться и с Золотой Принцессой, первой красавицей королевства, хотя сейчас точёные черты её лица искажал гнев.

Несмотря на шум, который только что подняла эта девушка, свои крупные кудри она поправила весьма изящным, даже элегантным движением. Наверняка аристократка из далёких краёв, представительница какого-нибудь знатного рода. Девушка сверлила стол, ломящийся от яств, крайне недовольным взглядом.

В корзинке ещё исходил паром свежеиспечённый хлеб с хрустящей корочкой. От одного вида основного блюда у кого угодно потекли бы слюнки: сочный ростбиф средней прожарки был окружён гарниром из сладкой кукурузы и картофельного пюре со сливочным маслом. От салата из свежайших овощей, щедро заправленного соусом, тянулся тонкий цитрусовый аромат.

В ресторане «Сияющего золотого павильона», лучшего трактира Э-Рантеля, в ход шли лишь самые свежие, защищённые «Презервейшн»[1] ингредиенты. И на работу сюда, конечно, принимали только лучших из лучших. И теперь на эти блюда, приготовленные из самых дорогих продуктов руками самых умелых поваров королевства, на яства, доступные лишь членам королевской фамилии, аристократам и богатым торговцам, на эти настоящие произведения искусства, презрительно морщила носик девушка.

У всех, кто слышал её возглас, возник резонный вопрос: чем же она обычно питается, чтобы так говорить?

— Совсем невкусно!

Новое заявление, совершенно не соответствующее действительности, заставило всех на секунду ошеломлённо замереть. И только старик-дворецкий, стоявший, подобно тени, у неё за спиной, сохранял полную невозмутимость. Ни один мускул не дрогнул у него на лице, даже когда его подопечная обернулась и капризно заявила:

— Подготовь всё к отъезду. Я не желаю больше ни секунды оставаться в этом городе.

— Но, госпожа, уже смеркается…

— Молчать! Я сказала, мы уезжаем — значит, мы уезжаем! Или я непонятно выразилась?!

И только эта детская вспыльчивость наконец нарушила его неподвижную невозмутимость. Дворецкий покорно склонил голову:

— Слушаюсь, госпожа. Я немедленно подготовлю всё к отъезду.

Девушка недовольно фыркнула:

— А раз понял, то будь порасторопнее, Себас.

Со звоном швырнув вилку в тарелку, разъярённая девушка вскочила и вылетела прочь.

Буря миновала. Судя по всему, возвращаться скандалистка не собиралась, и в зале ресторана восстановился мир и покой. Гости вернулись к прерванной трапезе и возобновили разговоры, когда вдруг прозвучал спокойный, полный достоинства голос:

— Прошу прощения за шум, господа, — произнёс дворецкий, аккуратно придвигая к столу едва не опрокинувшийся стул своей хозяйки. Он склонил голову перед остальными гостями, и те, смягчившись, одарили его благосклонными ответными взглядами. В некоторых даже читалось сочувствие.

— Господин управляющий.

— Да?

К нему бесшумно подошёл мужчина, всё это время державшийся в стороне.

— Приношу извинения за доставленные неудобства, — проговорил Себас. — И пусть это и не покроет мою вину за испорченный вечер, я с радостью оплачу всем присутствующим счёт.

Услышав такое, управляющий просиял. В этом высококлассном заведении поразительными были не только блюда, но и цены, и подобная оплата окажется более чем достаточной компенсацией за временные неудобства.

Быстро взяв себя в руки, управляющий благодарно поклонился дворецкому. И то, насколько привычным и непринуждённым выглядело их общение по малоприятному, казалось бы, поводу, говорило о том, что это был лишь один из казусов, возникших с момента прибытия в «Золотой павильон» скандальной госпожи с её свитой.

Себас кинул взгляд в дальний угол зала, где жадно поглощал еду тощий мужчина, и направился к нему. Заметив это, тот неуклюже вскочил и бросился ему навстречу, дожёвывая на ходу.

Среди остальных гостей он выглядел белой вороной. В нём не чувствовалось ни дворянской породы, ни солидности, и дело было вовсе не в наряде — одет он был ничуть не хуже других гостей. Вот только смотрелось это так, будто в приличные одежды вырядился шут — смешно, да и только.

— Господин Себас!..

— Что такое, Зак?

— Я понимаю, что я просто наёмный кучер, и мне не стоило бы даже заикаться об этом, но… Не могли бы вы отложить отъезд? — В голосе того, кого назвали Заком, отчётливо звучали заискивающие нотки. Сидящие вокруг гости нахмурились. Зак так и расстилался перед дворецким — того и гляди, начнёт угодливо потирать лапки, словно муха.

А вот Себас даже бровью не повёл, снисходительно и терпеливо глядя на кучера.

— Боитесь не справиться с каретой ночью?

— И это тоже, господин, но… Но у меня… Мне сначала нужно кое-что сделать.

Зак снова поскрёб в затылке. И хотя волосы у него были чистые, так и казалось, что из них вот-вот посыплется перхоть. Окружающие кидали на него недовольные взгляды, но он, то ли не замечая, то ли не желая замечать, лишь чесался усерднее.

— Не думаю, что госпожа выслушает мою просьбу… А если и выслушает, то в силу своего характера ни за что не изменит решения, — отрезал Себас. — Боюсь, это невозможно.

— Но ведь…

Глаза у Зака воровато забегали, он явно изо всех сил пытался выдумать новый повод задержаться.

— Но, конечно, мы отправимся не сию минуту, — смилостивился над ним Себас. — Понадобится погрузить вещи госпожи обратно в карету. А вы пока можете завершить свои дела. Полагаю, этого времени будет достаточно?

Зак, явно собиравшийся возразить, тут же запнулся, а в его глазах загорелся нехороший огонёк. Себас сделал вид, что не заметил этого. Ведь всё шло по его плану.

— И когда же мы выезжаем?

— Примерно через два часа. Может быть, через три, но не позже — иначе дороги будет совсем не разглядеть. Да, три часа — это предел.

И снова этот хищный блеск. И снова Себас его проигнорировал. А Зак, нервно облизнув губы, выдавил:

— Ну, если так… Если так, то всё в порядке.

— Замечательно. В таком случае прошу, принимайтесь за дело.

Глядя в спину удаляющемуся Заку, Себас невольно помахал рукой, словно разгоняя неприятный запах. Он пытался отделаться от грязного, липкого чувства, никогда не покидавшего его в обществе Зака.

Дворецкий подавил вздох, не выказав ни тени своих эмоций. Он не любил подлецов. Демиург или Шалтир с радостью поразвлеклись бы с такими, как с игрушками, а Себасу было противно даже находиться рядом с подобными созданиями, не то что трогать их.

Обитатели Великой подземной гробницы Назарик рассматривали всех чужаков как существ низшего порядка, а уж людей и полулюдей — и подавно. В новом мире оказалось, что те, за редким исключением, были чрезвычайно слабы, и раздавить или придушить с десяток таких существ вовсе не выглядело грехом. Но создатель Себаса сказал однажды: «Не может называть себя сильным тот, кто отказал в помощи слабому». Себас никогда не изменял этому принципу, однако, проведя некоторое время с Заком, осознал: остальные обитатели Гробницы не так уж неправы.

«Люди… удивительные создания», — иронично хмыкнул он, поглаживая аккуратную бороду и размышляя. Пока что всё шло гладко, однако осторожность не помешает.

На краю поля зрения вдруг показался человек, явно направлявшийся к Себасу.

— Тяжело вам приходится, — протянул он сочувственно. — Теперь ещё и выезжать в такой час…

Подошедшему мужчине было чуть за сорок. Усы его содержались в порядке, ухоженные и аккуратно подбритые, но в чёрной шевелюре уже поблёскивали вкрапления седины, которую уже не скрыть простым причёсыванием. Тугой выпирающий живот говорил не только о приближающейся старости, но и о сытой жизни. Во всём его облике сквозила солидность, если не сказать роскошь.

— Вы господин Болдо? — Себас слегка склонил голову, однако тот жестом остановил его:

— Право, в церемониях нет нужды.

Этот человек по имени Болдо Лоффрей был торговцем, поставлявшим в Э-Рантель изрядную долю завозимой сюда провизии. А так как крепость в военное время являлась одной из важных стратегических точек, владение такой крупной частью рынка делало Болдо довольно влиятельным человеком. Ведь на войско из нескольких десятков тысяч человек требовался огромный запас провианта, транспортировка которого на спинах воинов не только затрудняла марши, но и мешала им быстро вступать в бой. Именно поэтому королевские войска придерживались следующего порядка: неся с собой минимальное количество провианта, они доходили до крепости и пополняли запасы уже здесь. Получалось, что это был непростой город, и торговцы продовольствием и амуницией имели в нём немалый авторитет.

Сложно было поверить, что один из самых влиятельных людей во всем Э-Рантеле заговорил с Себасом лишь потому, что как раз обедал в этом ресторане. Очевидно, на то имелась иная причина.

Но и это прекрасно вписывалось в план.

— Нехороший это человек, Себас, — покачал головой Болдо.

— В самом деле? — сдержанно ответил дворецкий, на губах которого появилась лёгкая усмешка. Они оба прекрасно понимали, о ком шла речь.

— Ему нельзя доверять. Зачем вы вообще его наняли, никак не могу уразуметь?..

Хороший вопрос. Себас перебирал в уме варианты ответа в поисках самого подходящего.

Он не мог рассказать Болдо правду. Но соврать, что он попросту не озаботился проверить репутацию Зака, значило бы сильно упасть в глазах торговца, а этого Себасу совсем не хотелось. Хотя сейчас они планировали уехать из города, но уважение Болдо, как и его услуги, вполне могло пригодиться позже.

— Вероятно, вы правы. Но он так себя нахваливал. Даже если характером и не вышел, госпоже весьма импонирует его энтузиазм, — Себас осторожно и ненавязчиво перевёл стрелки на взбалмошную и истеричную «госпожу».

Болдо вымученно улыбнулся. Должно быть, он был о ней более высокого мнения, и Себас ощутил укол вины. Пусть это было необходимо для дела, пусть у них просто не имелось другого выбора… но это он заставил её играть столь дурацкую роль.

— Вы уж простите, что лезу не в своё дело… Но, по-моему, лучше вам вразумить юную госпожу, пока не поздно.

— Возможно. Однако я стольким обязан её отцу… Неповиновение было бы недостойной платой за всё, что он для меня сделал.

— Что ж, ваша преданность похвальна… — растерянно пробормотал Болдо и добавил: — Помните, я вполне мог бы предоставить парочку своих верных людей.

— Благодарю, однако ваше беспокойство излишне, — вежливо, но решительно отказался Себас.

Тогда Болдо зашёл с другой стороны:

— Разве? Ведь вам и правда не помешал бы скромный эскорт. До столицы всё же путь неблизкий. А с дорогами тут дела гораздо хуже, чем в империи, кто только по ним не рыщет. Так не лучше ли заручиться поддержкой наёмников, которым можно довериться хотя бы отчасти?

За безопасность тракта отвечали феодалы, по чьим владениям он проходил, и за свои услуги они взимали плату со всех путников — так называемый дорожный налог. По идее, это было законное и справедливое вознаграждение. Однако на деле своими обязанностями феодалы пренебрегали, взимая плату даже тогда, когда их стражники ровным счётом ничего не делали. Поэтому многие путники становились жертвами разбойников и примкнувших к ним наёмников, несмотря на формально организованную «охрану».